— Невозможно, — возразил он. — Ты становишься как он… Отпусти девушку, пусть сама придёт к тебе, если захочет этого. Дай ей право принимать решения самой.
— Ты, показывая ей, тайные проходы замка, этого добивался? Хотел дать ей свободу выбора? Ну и как тебе принятые Миллиорой решения? Ощутил их на вкус? Она как слепой котёнок, ей необходима защита!
— Защита, помощь, но не плен! Как ты мог скрыть от неё планы Градоса о которых известно всем полукровным фейри? Если бы она знала, то никогда не приняла бы решение помогать пленникам. Ты сам ограничиваешь её во всём, а затем жалуешься на её несамостоятельность и наивность. Девушка глазами готова была проглотить город, когда мы вышли просто прогуляться! Её мир не должен заканчиваться на твоей постели, но, похоже, ты был бы рад, чтобы она и вовсе провела в ней всю жизнь, позабыв о себе и своих потребностях.
— Я и не думал, что она способна на такое… Постой… Вы выходили с ней гулять по городу? Вместе? Наедине?
Тело брата моментально оказалось припечатано к стене, а мои руки сильно сжали его горло. Так, чтобы не задушить, но дать ощутить ему ту ярость, которая завладела мной.
— Вот об этом я и говорю, — прохрипел брат. — Тебе совсем не интересны её желания и потребности. Ты лишь видишь угрозы для своего неуёмного эго. Поверь, я бы не стал приставаниями вызывать у девушки взаимность. Наверняка ты сам этим согрешил, раз так напряжён? — Оттолкнул он мои руки от себя, когда понял, что слова попали в цель и хватка на его шее, стала слабее. — Хватит её пленить и опекать! Так она и через лет двести обнаружит себя слепым котёнком в руках слишком большой опеки и власти. К тому же, её явно душит твоя всеобъемлющая забота. Вернее контроль, изящно завуалированный под заботу.
Я отошёл к окну и отвернулся, потёр ладонью лицо, понимая, что Авалард прав и все сказанные им слова не раз уже крутились у меня в голове без чужой помощи.
— Не отпущу её. Никогда…
Наш разговор пришёл к тому же с чего и начался. Авалард недовольно цокнул языком, выдыхая раздражение, и просто молча, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Его задача наверняка состояла в том, чтобы проследить за моим состоянием, которое могло выйти за рамки разумного, привлекая внимание короля. Но, всё же, слова Аваларда заставили, задуматься над своими поступками.
Младший брат вздумал меня учить тому, что лежит и без того на поверхности. Я и сам прекрасно осознавал всю бездумность и настойчивость своих действий в отношении Милли. Смешок сам вырвался наружу, когда я понял, насколько глупо стал себя вести благодаря этой вздорной, совершенно несносной девчонке. Её поступок повлиял на моё душевное равновесие слишком сильно, а скорее то, что она посмела расторгнуть наш брак.
Покачал головой сам про себя размышляя «Своенравная, хитрая и порой жестокая» — такой мне она понравилась и это же меня в ней доводило до бешенства… Но, кажется, вспыхивая от гнева, я вовсе позабыл о главном — теперь моя маленькая бабочка полностью принадлежала мне и без глупых рамок, установленных обществом. Оставалось делом времени, когда она сама придёт ко мне, требуя подарить свою благосклонность. И будь я проклят, если не смогу этого добиться! Пришло время показать Миллиоре, что я ей необходим больше воздуха. А брак — это лишь формальность, ведь мне принадлежало гораздо большее отныне, чем её рука. Я владел её мыслями, самыми сокровенными желаниями и главное — сердцем.
Позже, отправляя к Миллиоре прежнюю служанку, приказал Нэнси присматривать за ней, как и прежде. А если заметит нечто подозрительное, сразу докладывать мне. Сам же решил дать девушке желанную свободу. Пусть насладиться ей сполна, если так хочет… Придёт час, и она сама постучит в мою дверь, тогда то я и применю к ней пресловутый «хлыст и пряник», наказывая и поощряя за повиновение чувствам. Бедная Милли, она ещё не знает, что я для неё приготовил в отместку, но непременно ощутит это на себе, а после, будет умолять, чтобы я принял её обратно. Очень опасное время грядёт. Вскоре я собирался совершить то, к чему готовился годами. Но прежде, хотел добиться от Милии признаний чувств, чтобы она осталась навсегда моей.
Мотылёк:
Дождь лил как из ведра. Небо словно плакало, скорбя о павших на улицах Санктоса. Кладбище как никогда было оживлённым, многие хоронили родных. Люди, полукровные фейри, все сравнялись в этом месте, смерть не знала разницы между сословиями, богатством или кровной принадлежностью. Она и вовсе не ведала о таких понятиях.
Я сидела в экипаже до тех пор, пока последние люди не покинули кладбище, проходя мимо тёмными сгорбленными силуэтами, горюя по ушедшим навсегда близким людям.
— Пора, Милли, — обратился ко мне Авалард, когда миссис и мистер Хоггарт прошли по дороге мимо нашей кареты.
Мать Дорна едва держалась на ногах. Похоронив своего единственного сына, она пребывала в такой всеобъемлющей скорби, что плохо осознавала происходящее вокруг. Только благодаря мужу, что крепко удерживал её за талию, шла вперёд. Лица родителей моего друга были настолько серыми и осунувшимися, что, казалось, они тоже умерли изнутри в тот день, когда узнали о смерти сына.
Я крепко сжала в руках охапку алых роз. Колючие стебли больно впились шипами в руки, не раня, благодаря фейскому кольцу, но причиняя спасительный дискомфорт, который отвлёк от созерцания столь душераздирающей картины. Я не решилась присутствовать на похоронах. Не имела права смотреть в глаза родителей Дорна, но прибыла к его могиле позже. Не могла не посетить его последнее пристанище…
Авалард сам предложил навестить могилу друга, даже Градос неожиданно дал на то своё согласие. Он позволил не только мне одной выйти за пределы замка. Некоторые полукровные фейри, проходящие обязательное обучение, тоже потеряли близких и отправились проводить их в последний путь.
Вскоре мы с Авалардом отыскали могилу моего друга на обширном кладбище, которое в последнее время изрядно пополнило свои ряды. Водрузив на большую песчаную насыпь цветущие розы, на которой уже и без того лежало немало букетов, присела и запустила в мокрую землю руку. Лицо покраснело от сдерживаемых эмоций, но я знала, что не имею права плакать по тому, кого сама лишила жизни. Это было бы кощунственно. Неправильно. Дождь спас меня от того, чтобы и вовсе не сгореть от раскаяния и стыда перед мёртвым другом. Холодные капли касались лица, немного остужая щёки. Как известно, умершие уже никогда никого не осудят, но, кажется, я сама хорошо справлялась с этой миссией. «Прости меня» — прошептала я мысленно, окончательно сгорбившись над немой холодной могилой. В ответ, лишь рука Аваларда легла на моё плечо и немного сжала его.
— Я отойду. Не буду мешать, но и ты не задерживайся долго, помни, у нас сегодня ещё есть дела, — сказал феец и отправился к высоким воротам в каменной ограде кладбища.
Мне не верилось, что Дорна больше нет, как и не верилось когда-то в то, что папа умер, оставляя меня наедине с жестоким миром и таким же жестоким окружением. Как необратимо и кардинально поменялась моя жизнь всего за пару лет… Что ждёт впереди? Мысли неприятно рисовали будущее без Эрбоса. Да, я сама просила расторгнуть наш брак и сама желала свободы, но даже не представляла, что этот мужчина так легко и быстро меня отпустит. Уже три дня прошло с того самого вечера, когда я обрела волю действий, а Эрбос так ни разу и не явился, вставая передо мной непреклонной стеной, как я того ожидала. Даже находясь рядом с могилой друга, никак не могла выбросить этого заносчивого фейца из головы, а потому, попрощавшись с умершим Дорном, злясь на саму себя, поспешила к экипажу. Уже когда Авалард приоткрыл дверцу и я готова была сесть в салон кареты, меня окликнул женский голос:
— Милли?!
Я обернулась и увидела Лору Сайрл в сопровождении своей матери и сестры. Она держала в руках свежие белые лилии. Сразу захотелось поспешить к ней, что и сделала.
— Лора… Неужели и у вас кто-то погиб? — без предварительных приветствий спросила я.
Подруга сразу обняла меня, от чего цветы в её руке смялись между нами.
— Нет, мы пришли к Дорну Хоггарту, как и ты, полагаю…
Когда настолько сочувствующий взгляд подруги скользнул по моему лицу, более уже не могла сдерживаться. В следующее же мгновение мы снова крепко обнялись, и я громко зарыдала, содрогаясь всем телом. Только сейчас, обретая истинную теплоту и поддержку в лице Лоры, я смогла дать волю эмоциям. Она тоже не стала сдерживаться и заплакала. И хоть подруга не знала, насколько я причастна к смерти друга, но точно понимала, насколько сильно овладела мной боль от его утраты. Дождь не прекращал поливать нас, а ветер пронизывал тело прохладными потоками, но так мы простояли довольно долго, пока последний всхлип не сорвался с моих губ. Затем Авалард аккуратно, обхватив меня за талию, разорвал нашу печальную встречу. Всё так же молча, мы расстались и разошлись, не имея сил даже нормально поговорить.
Мне непременно стоило позже встретиться с подругой, но для начала я хотела разобраться с тайнами своего происхождения и немного прийти в себя. Затем решительно настроилась на то, чтобы заниматься обучением на равных с остальными фейцами и иногда просить короля разрешения выйти в город. Самостоятельно и без лишнего сопровождения. Теперь я жила в другой части замка, выделенной специально для полукровок и достаточно далеко от покоев Эрбоса, чтобы случайно его не встретить. Было сложно смотреть фейцу в глаза после всего произошедшего с нами, однако, неким странным образом, стала замечать, что скучаю по нему всё больше с каждым днём.
Уже сидя в двигающемся к замку экипаже, начала задумываться о жизни, строить планы. В этот момент подозрения, что и вовсе никогда не смогу разлюбить этого невыносимого, но настолько притягательного мужчину, овладели мной сполна. В такт невесёлым мыслям, ладонь Аваларда накрыла мою руку. Золотые глаза наполнились сопереживанием.
— Мне очень жаль. Я терял среди людей друзей и даже девушку, которую успел полюбить…