Пара мгновений замерли передо мной, я только и наблюдала как красивый, искрящийся магией флакон, скользит к своей цели. Молилась, чтобы он не встретил препятствия на своём пути в виде зазубрины камня или толстого тюремного прута. Чтобы достиг рук любимого и исцелил его содержимым…
К счастью, флакон быстро и метко проделал путь между мной и Эрбосом, миновал решётку и споткнувшись о выступ камня, резко остановился в метре от его руки.
— Скорее. — Посмотрела я, на всё более светлеющую точку в конце коридора. Тени боязливо задрожали на стенах, словно тоже переживали за нас.
Эрбос застонал, резко и быстро рывком сократил путь к своему спасению. Рука его накрыла сосуд, феец не раздумывая открыл флакон и выпил содержимое, переворачиваясь на изувеченную спину, чтобы успеть исцелиться вовремя. Заревел от боли и сердце сжалось от этого, но вскоре его раны ярко осветили камеру даже при том, что он лежал на больных местах.
В этот момент появилась она. Та самая фейка с черным холодным взглядом и, судя по всему, такой же чёрной душой.
— Что тут происходит? — властно спросила она, осматривая нас с мужем.
Эрбос по-прежнему был весь в крови и лежал на спине. Ран его не было бы видно за стольким количеством багровой слипшейся жидкости, шрамы делали бы вид таким же ужасным, даже если бы кто-то посмотрел на них. Никто не должен догадаться о том, что Эрбос ранен недостаточно. И не догадается. Я выдохнула. Мой замысел удался, это приподняло дух.
Вскоре возле девушки в черном платье, возникли и двое высоких бойца фейри, которые, по всей видимости, немного отстали от ее быстрого шага или же выполняли по дороге ещё некое поручение.
— Ничего, как видишь, нового. Мы скованы полностью, — ответила ей не без доли презрения, ведь именно эта фейка помогала Градосу и разрушила все наши планы с Эрбосом. Будущее — она разрушила всё будущее, которое мы планировали с любимым и уже готовились в него окунуться, не говоря о том, что Грия и Ниадис погибли, а мы с мужем оказались тут.
Девушка смерила меня злобным взглядом, но проверила или на мне все кандалы, опустив глаза на руки.
— Что, боишься? — задала ей вопрос, на который не требовалось ответа. Он читался на лице незнакомки. Она точно боялась. Это выдало в ней опасение, что могу освободиться, это же дало мне надежду. — Не бойся, я ведь прочно увязла в путах ловчей.
Фейка хладнокровно кивнула, сдерживая раздражение, словно ей приказано это. Зато когда обернулась к Эрбосу, который лежал на полу и просто наблюдал за нами, полностью показала себя:
— Выбросить его из замка в город и приказать никому из фейцев не помогать этому полукровке, пусть сам справляется. Таков приказ короля.
Я с облегчением выдохнула. Эрбоса оставят в живых, остальное он сможет преодолеть. Я знала это.
Гвардейцы сразу же открыли двери в камеру и подхватили Эрбоса под руки, поднимая. Но девушка всё не унималась:
— Тебе повезло выжить, полукровка, — с отвращением произнесла она, от чего её лицо исказилось, теряя скульптурные красивые линии.
Тени задрожали в углах снова и настоящий мороз стал пронизывать и без того холодный камень пола. Я резко поднялась и стала моргать чаще, чтобы понять… не кажется ли мне то, что вижу… Но нет… Не казалось, ведь рука, которой она грубо, впиваясь в кожу Эрбоса ногтями и обхватила его подбородок, словно испускала черный дым. Нет. Языки черноты. Саму тьму, которая действовала как магия фейри, извиваясь между её пальцев и по рукам выше. Эта тьма представляла собой противоположность тёплому, насыщенному свету магии фейри.
— Ты дитя скверны… — Тихо проговорила я название прочитанное когда-то всего мельком в книге, которую ещё в мире людей отдал мне Авалард. — И тебя не уничтожили?
Из того, что хорошо помнила, было ясно одно: как и в мире людей, в Асгаларде иногда рождались калеки, или же больные дети, с пороками. И если люди награждались в таких случаях больным телом, то для фейцев не было худшего наказания, чем породить дитя тьмы с исковерканной, неправильной магией.
Их убивали, как только замечали её проявления. Иногда это происходило после вхождения в аргум. И иногда родители лишали жизни такое дитя скверны сами, ощутив какое чудовище породили. Именно из-за такой ужасной несправедливости я и запомнила тот закон фейцев:
«Любое дитя, которое родилось у чистокровных фейри — благословение и награда, остальных же стоит придать смерти, чтобы не порочить чистоту крови. В особенности тех, которые носят имя „Детей скверны“ и пронизаны тьмой, являя собой чистую ошибку мироздания».
«Законы и порядки фейри» Эраген Алахосский.
Всё произошло в мгновение ока. Девушка отпустила Эрбоса и тенью метнулась ко мне. Теперь её магия клубилась вокруг всего её тела, вокруг меня, а глаза и вовсе полностью заволокло чернотой, даже вокруг глазниц распустились черные прожилки тьмы, словно ядовитые цветы, делая из красавицы чудовище. Я только и успела, что больно приземлиться на пол и отползти от решётки к противоположной стене, её рука почти коснулась моего горла, а холодная тень лизнула подбородок.
— Если ещё хоть раз так меня назовёшь, уничтожена будешь ты! — злобно прорычала девушка, а Эрбос дёрнулся в руках стражников, хоть и был ещё слишком слаб, чтобы освободиться.
Больше я не хотела гневить эту фейку, да и оскорбила её лишь от незнания того, что не понимала — её магия, её же приговор, наказание и огромнейший стыд в жизни. Мне стало её жаль. Даже несмотря на то, что она была моим врагом в данной ситуации.
— Я не знала, что это для тебя оскорбительно. Я в целом ещё очень многое не знаю о мире фейри, — зачем-то оправдалась перед ней я.
— И не смей так смотреть на меня… — прошипела она, словно змея, явно понимая какая таится глубина сожаления в моих словах и взгляде. — Я не пожалею тебя, когда придет время.
Затем девушка резко погасла, прямо как свеча испускающая свет, но в противоположном смысле этого слова. От её магии словно меркли краски вокруг, а теперь они снова стали ярче, светлее. «Чистое зло» — промелькнула в голове мысль, противоречащая чувствам. Хотелось верить, что эта фейка не сама была так озлоблена, а лишь стала орудием Градоса, но нечто подсказывало мне, ноя неприятным чувством под ложечкой: эта девушка несёт холодную, злую смерть в мир фейри и ничего больше. Она проклятие этого мира.
На мгновение, от удивления и созерцания сил ребёнка скверны я и позабыла посмотреть на любимого. Зато он смотрел на меня неотрывно, хоть его взгляд всё ещё туманила слабость. Призрачный Эликсир спас его от смерти, но не излечил сполна. А сейчас нам предстояло расстаться.
— Будь сильной Милли и делай так, как прикажет король.
Я не поверила своим ушам. Эрбос просил лечь в кровать Градоса? Стало нестерпимо больно, но я знала уже какой ад сжигает моего мужа изнутри. Он желал, чтобы я осталась в безопасности. Даже таким способом готов был спасти меня.
— Позаботься о моих родных, Эрбос… — тихо сказала и зелёные глаза любимого наполнились ужасом. Его рванули вперёд, уводя и когда он стал вырываться, сильно ударили под рёбра, но в конце концов феец вывернулся, упал на пол и подскочил к клетке, собрав все силы на такой резкий манёвр. Наши руки соприкоснулись, обвили друг друга, лоб коснулся лба, а глаза встретились, поглощая душу друг друга, соединяясь в последний раз. Я предчувствовала, практически знала, что в последний раз… ведь знала, что не смогу лечь с Градосом в одну постель, и, тем более, не выдержу его ребёнка в своём чреве, вечное служение… Такая жизнь хуже смерти.
— Не сдавайся, Милли! Не смей! — увидев моё полное смирение перед судьбой, начал настаивать феец. — Я не могу тебя потерять… — почти шёпотом продолжил, но его уже рвали из моих объятий, выдирая словно и изнутри, и из самого сердца.
Эрбос ещё не раз пытался обернуться, посмотреть в глаза и найти в них зарождение искры борьбы, а не находя, снова и снова оборачивался и выгибался в руках гвардейцев, словно и вовсе не ощущая как те его били по рёбрам, заставляя двигаться вперёд.
— Я бы на месте Его Величества приказала казнить тебя, — недовольно проговорила молодая фейка и пошагала вперёд, забирая факел с собой.
Свет для меня снова погас, окатывая теплым клубом лишь дальние стены длинного коридора темниц, но и он вскоре сник, как и голоса, крики моего любимого и глухие удары по его телу из-за сопротивления.
Я осталась совсем одна. Но теперь больше не о ком было беспокоиться. Все, кого любила и могла спасти, я спасла, а себя… Стало дурно окончательно, я рухнула снова на холодный пол. Так по-видимому мне и предрешено принять смерть.
На краю
Фейри очень хорошо ощущают запахи, слышат гораздо лучше людей и видят то, что человеку неподвластно. Тела фейри сильнее человеческих, жизнь дольше, а магия совершенно иного происхождения, чем у ведьм или магов. Именно из-за слабости, изначально, фейри презирали человеческую расу. За это же, их многие и любили.
«Законы и порядки фейри»
Эраген Алахосский
— Дайте. Я сам. — Рассёк властный раскат мужского голоса пустоту катакомб. Я знала этот голос и потому вздрогнула, когда следом открылся проход в мою камеру. — Она совсем плоха. Вы что, её не кормили и не поили?
Я приоткрыла глаза и заметила как гвардейцы едва заметно стали переминаться с ноги на ногу от неудобства и стыда. Похоже, они и не думали заботиться о своей пленнице, в отличие от своего короля.
Градос присел, на удивление бережно приподнял мою голову и, приложив к губам деревянную чашу, стал вливать мне в рот воду. Вся гордость, ненависть к фейцу позабылись мгновенно. Я резко обхватила широкое запястье короля, боясь, что он заберёт спасительную влагу, не даст напиться вдоволь. Но я ошибалась, после того, как осушила одну чашу, Градос дал мне ещё чистой воды, зачерпнув из принесенного с собой простого деревянного ведра, затем, ещё. И так пока моя жажда не была утолена окончательно.