Градос действительно немного переживал. Соглашусь ли после всего, что он сотворил со мной, попросту попытаться сблизиться. Ответ был очевиден, но я всё же кивнула, вошла и села за стол, где были места лишь для двоих. Феец, на удивление, был вполне сдержан, не пытаясь уколоть или же вывести из себя, а его галантность и такт всё больше поражали, удивляя и одновременно навевая нехорошие предчувствия. Это поведение было вовсе не под стать Градосу, оставалось лишь гадать что ему от меня нужно.
Поужинав и оговорив, казалось, все события, что нас объединяли, а именно грядущее торжество, феец не спешил так легко распрощаться, он словно желал большего отклика от меня, но не получая его, старался не навязываться.
— Могу ли я пойти к себе, мой король? — осмелилась спросить, когда три луны уже ярко сияли за окном, освещая ночь.
— Зачем ты так спешишь покинуть меня, дорогая? — Поднялся король, подошёл, становясь позади и запуская руки под мои волосы, обнимая длинными пальцами плечи у самой шеи прошептал: — Попробуй принять меня, Милли. Вскоре поженимся, и я желаю, чтобы мы были настоящими супругами, так твоя жизнь во дворце будет похожа на сказку. В противном же случае, я могу и разлучить своего ребёнка с матерью после его рождения.
Мерзость охватила всё нутро, подтверждая догадки: Градос дал пустое обещание, то, что с лёгкостью мог заставить меня прервать шантажом. Дав слово не настаивать на близости, он попросту хитростью выманивал у меня обоюдное согласие. Я же к своей беде не сдержала гнева. Поднялась, убегая от противных коже рук и развернулась к нему лицом. Король тут же последовал за мной, заметив, как взбунтовалась и как смело гляжу на него, хотя должна была вся трепетать от страха и угрозы. Пожалуй, страх разлуки с будущим младенцем мог довести до согласия на всякий грех любую из матерей. Вот только мой ребёнок ещё зрел в утробе, а рождение его, сулило мне смерть, если не успею сбежать вовремя. Пользуясь тем, что король не посмеет мне сейчас абсолютно никак навредить, опасаясь за такого ценного, по его словам, младенца, решилась высказаться:
— Градос, я абсолютно вся принадлежу другому мужчине. Моя душа, сердце и даже кости с плотью созданы лишь для него. Даже кровь в моих жилах течёт для него. Я всецело и навсегда полюбила твоего врага и никогда его не забуду! — последние слова дались тяжело, на грани истерики, а Градос стал подходить ближе, обретая совершенно неестественный от бледности вид.
Он был зол.
Нет. Он был в ярости.
Однако феец, хоть и напрягся всем телом, но жесты и речь его остались спокойными, что пугало ещё больше. Королевский амулет на его шее победно сверкнул, прежде, чем его обладатель вновь заговорил, подойдя и хватая меня за волосы на затылке, чтобы не смела уйти:
— Что ж, если прошлое мешает тебе, тогда я отниму у тебя его навечно, и мы начнем всё с самого начала, моя Милли.
Мои глаза расширились от осознания того, что собирается сделать Градос как раз в тот момент, когда он хищно улыбнулся, обнажая удлинённые клыки и плотно прижал к себе. Хищные глаза быстро нашли на моей шее пульсирующую артерию, где сейчас безумным потоком шумела кровь.
— Нет! Нельзя пить кровь Альхандры прямо из источника, ты не сможешь остановиться! — Попыталась вырваться, но рука фейца сжала волосы на затылке ещё сильнее, запрокидывая голову выше и обнажая шею для укуса.
Слёзы побежали по вискам, когда ощутила на миг горячее дыхание на шее, а затем обжигающую боль. Всё тело тряхнуло от осознания, что он сделал это — взял мою кровь прямо из плоти, что сулило ужасающие последствия. Рассказы матери и отца, даже строчки из давних записей Эрагена опаляли память одним фактом: вкусивший кровь Альхандры прямо из её тела, не прекратит осушать её, пока полностью не выпьет. Зависимость от крови Альхандры очень велика, а вкус магической крови слаще любого нектара. Руками и ногами стала отбиваться от мужчины, но тот, словно и не чувствовал этих жалких трепыханий, обретая такую силу, какая мне точно была неведома. Всё закружилось перед глазами, когда Градос стал с наслаждением, долгими и жадными глотками, похищать магическую жидкость из моего тела. Его стон завибрировал по горлу, а руки стали блуждать по спине, от слабости и смирения повисла в его руках, словно тряпичная кукла. Именно когда король осознал, что вскоре уже потеряю сознание, только тогда большим усилием воли заставил себя отстраниться, с рёвом бросаясь в другую часть покоев.
По губам и шее фейца потекла беспрерывным потоком кровь, сам он словно стал захлёбываться в ней, раздирая гордо руками. Сползая на пол по ближайшей стене, я словно в тумане осознала: для него моя кровь стала отчего-то ядом. Действие крови Альхандры в естественном её проявлении было совершенно иным, это точно знала. Мысли и догадки кружили в голове, но некая стена из неведомого и скрытого не давала ответа почему Градос сейчас корчился в муках, вкусив особенную магическую кровь. Мне хотелось найти что-то глазами, чем смогу его добить в такой удачный момент, но как назло сама я была уже слаба для этого, хоть и заприметила на столе тяжёлый золотой подсвечник.
Короля в этот момент трясло от жажды завершить кровавый пир и одновременно обжигало изнутри словно лавой. Когда из его горла с бульканьем изверглась новая порция багровой жидкости я поняла, что кровь эта не только моя, но и его собственная, а приступ, одолевший фейца, до боли напомнил действие зелья из цветов абракуса. Я обмякла сидя на полу у стены уже ожидая скорой и освобождающей кончины жестокого короля, пока на его шее с миганием бесновался Королевский магический амулет. Однако Градос не сдался. Быстро достав из рядом стоявшего письменного стола бутылёк с Призрачным эликсиром, феец прекратил свои мучения, осушив его одним махом. Он был готов к такому повороту событий, это стало ясно сразу, ведь следующий сосуд, который он хранил в тумбочке, предназначался для меня.
— Пей! — Злобно запрокинул мне голову король, снова хватая за волосы и вливая эликсир прямо в рот. — Пей и слушай внимательно. Я очищу тебя от него для себя!
Эликсир пролился внутрь, исцеляя раны мгновенно, возвращая силы для борьбы. Я вновь стала колотить фейца, в ужасе взирая на то, как он отбрасывает в сторону пустой сосуд и смотрит на меня, ликуя. Больше его не отравляла кровь Альхандры, а придала неимоверных сил. Магия внушения коснулась меня мгновенно, но я знала, что Градос от природы не обладал такой силой, чтобы поменять чьи-то воспоминания навсегда. От природы. Но после того, как вкусил мою магическую кровь…
Хотелось кричать, когда в мои воспоминания ворвались сильнейшие фейские чары особенного дара внушения, но я уже не могла этого делать, повиснув в руках короля, ведь и в этом моя воля была отныне подавлена. Мысли взвились хаотичной вереницей событий, а боль пронзила сердце, когда осознала, что в памяти меркнет образ любимого лица… События, воспоминания и разговоры, всё отныне заволокло туманом, оставляя лишь марево, заполняющее разум пустотами и обрывками.
Постепенно я осознала, что боль утихает, а эмоции покидают. Стало тихо, спокойно и удушающе пусто внутри. Словно из меня вырвали саму жизнь, оставляя лишь блики былых моментов счастья. Появилось всеобъемлющее чувство, что я что-то потеряла. То, что невозможно забыть. Нельзя. Но у меня это отняли силой.
Пока я смотрела в хищные глаза моего будущего мужа, которого хорошо помнила и знала, а из его носа текла кровь, в памяти возникло иное. Словно эти воспоминания наспех набросал на холст моего сознания умелый художник: как родители, даже брат отправляют меня во дворец познакомиться с новым королём, как я рада его вниманию и затем предложению остаться в замке и стать его невестой, как он добр ко мне и как мы счастливы вместе, как я рада узнать о том, что жду ребёнка от жениха, с которым не посмели терпеть до свадьбы и быстро сблизились.
Воспоминания эти стали настоящим прошлым, ясным, правдивым. Одно лишь смутило, когда проваливалась в бессознательность — ни одно светлое чувство не касалось их никогда. Всё прошлое искажало отсутствие эмоций, противоречащее нарисованной картине счастья.
* * *
— Миллиора… Миллиора… — слышался красивый женский голос словно из-под воды.
Я медленно приоткрыла слипшиеся веки, ощущая внутреннюю утрату, которую никак себе не могла объяснить. События прошлого вечера и то, как необдуманно бежала по лестнице, а затем упала, заставили сразу положить руку на живот и раскрыть глаза в ужасе.
— Мой ребёнок!
— Он в порядке, госпожа, — бросилась успокаивать Ниса.
Но Алира и Хэйра сразу её остановили, ведь Ливия сейчас сидела рядом держа мою руку, глядя с нескрываемым сочувствием. Впервые я видела на строгом мраморном лице такие яркие эмоции, ведь именно сейчас они были сплошь пронизаны искренностью. Чистой незапятнанной, такой, какую могла проявлять Ливия постоянно, не будь она порождением скверны.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила девушка, которой стоило всего раз моргнуть, и гримаса боли тут же сползла с её красивых черт, не оставляя и следа.
— Ничего не болит.
— Ты помнишь, что произошло?
— Да, Ливия, хоть я и упала с лестницы, но не лишилась памяти. Помню, что бежала встречать Градоса и поскользнулась.
— Хорошо. Это хорошо, что ты всё помнишь, — загадочным полушёпотом произнесла фейка, вставая и отворачиваясь, прошла к окну.
Алира и Ниса, в свою очередь замерли, на светловолосых девушках и лица не было, Хэйра и вовсе тихо заплакала, не сдержавшись.
— Что? Что-то не так?
Ливия быстро обернулась и холодно посмотрела на лиар.
— Нет, госпожа, мы просто рады, что всё обошлось, — собралась Хэйра, запрятывая эмоции подальше.
— Идите и готовьте наряды к свадьбе для будущей королевы, а не слёзы глотаете, навевая плохое настроение.
От грозного приказа Ливии, девушки тут же встрепенулись и мигом покинули покои. Теперь лишь мне осталось выдержать её гнетущее присутствие.