Даже небо словно стало темнее в этот момент.
Раз — и самая крупная из лун побагровела, будто кровь на моём лице окрасила и её лик.
Два — и другая луна уже ожидаемо приняла облик своей старшей сестры.
Три — и круг алой триады завершился, кровавой мессой небес.
Восторженные вздохи и шептание прокатилось по залу, я же смахнула со лба кровь, что побежала ниже и почувствовала запахи мёда и корицы. Это была не моя магическая жидкость, но её аромат привлёк внимание всех, кто еще недавно безотрывно глядел на небо.
Паника взбурлила под кожей, когда все гости уставились на меня, даже услышала, как жадно втягивают воздух, наслаждаясь ароматом магической крови. Градос с изумлением шагнул ближе ко и тут же инстинктивно загородил собой.
— Когда ты успела пораниться? Не бойся, они не причинят тебе вреда. Отныне ты — королева. Королевский амулет защитит любого, кто под его покровом. — Он обхватил моё лицо, глядя со страхом, но боялся Градос лишь за то, что могу испугаться странности обряда и его неожиданной части завершения.
Сняв быстро корону с моей головы, Градос передал её служителям с немалой долей злости, он наверняка решил, что те предоставили слишком тяжёлую или остроконечную конструкцию, которая и внешне напоминала сплетение из колючих ветвей. Но те лишь в недоумении покачали головами, когда осмотрели её. В руках венчавшего нас мужчины в мантии, служителя Юльрал, золотой венец стал кровоточить ещё больше, окропляя и пол багровыми пятнами, тем самым дав понять, что это явление, ни что иное как — знак.
— Сам металл испускает кровь, королева не ранена… — надсадно выдавил служитель. Руки его нещадно задрожали, удерживая «плачущую» корону.
Я увидела в столь жутких явлениях нечто ужасное, то, что является в мир перед его погибелью, но жестокий король не задумываясь всплеснул руками и улыбнулся, поворачиваясь к толпе, от чего вздрогнула. В глазах фейцев ещё читалась жажда вкусить магическую кровь, которая сквозь пространство влекла ароматом силы, когда король отвлёк внимание подданных на себя.
— Моя жена — представительница великого рода, стала соединена с королевской четой и родом Сактинов. Королевский амулет принял её, а в своей утробе она уже носит моего ребёнка, который станет предвестником нового начала! Чудовища перестанут являться, а наш народ гибнуть, оставленный на растерзание другими королевствами в беде! Правители других королевств не хотели нас слушать и помогать тысячелетиями, но пришёл день, когда нам уже дан знак — есть шанс победить магию, оскверняющую земли Королевства Мидер! — Градос с силой взмахнул рукой, указывая на небо. — Ни это ли знак самих Богов, что наш союз с Миллиорой благословлён⁈ Ни это ли благословение самой Юльрал⁈ — Указал он на кровоточащую магической кровью корону. Именно Юльрал благословила род Альхандра на способность своей кровью и магией вершить невозможное — открывать врата в иные миры и бороться даже с самыми сильными врагами, минуя их защиту. А теперь она дала нам понять — именно магическая кровь Альхандры спасёт королевство!
Фейри, все, как один приоткрыли рты, слушая своего правителя. Кое-где раздались всхлипы и звук плача. Ко мне быстро подошли служители, пока все взгляды были прикованы к нам с королём и помогли вновь надеть кровоточащую корону на голову. По лбу, вискам, скатываясь по лицу проделали путь ещё много дорожек крови, а когда капли стали падать на зелёную, словно жидкий изумруд ткань платья, то смогла заметить, как оно оставалось совершенно чистым. Кровь не тронула моё облачение, а вскоре и вовсе исчезла ото всюду, словно по волшебству, истлевая прямо на лучезарной ткани одеяния. Три кровавые луны, которые сияли на небе алым, тоже стали постепенно обретать былое серебристое свечение. Явление или же действительно мистический знак прекратилось, и если бы ему не было столько свидетелей, то и вовсе можно было бы воспринять увиденное за сон.
В груди разлилась боль, словно связанная сила боролась с путами ловчей, но угасла. Всё происходящее воодушевило гостей и те принялись громко рукоплескать, радуясь великому событию и коронации Альхандры, надеждой на спасение от наступающих полчищ чудовищ. Я же постепенно всё больше ощущала себя инструментом для осуществления целей новообретённого супруга. Однако, когда Градос с нежностью и любовью снова посмотрел уже на меня, то осознала, что его цель неожиданно стала больше, чем просто идеей. Нежно коснувшись моей скулы, феец заметил, что лицо и корона вновь чисты. Впрочем, его это уже не удивило. С выражением гордости и большой радости, Градос попросту впился в мои губы, даря первый супружеский поцелуй, как и полагалось после церемонии бракосочетания.
Губы фейца с жадностью терзали мои, а когда король оторвался от них, ощутила, как под ложечкой скопилась смесь эмоций от которых начало знобить. Король взял предложенные служителем кольца в виде двух сплетённых лоз, символизирующих неразрывность фейского союза, надел одно на мой безымянный палец и другое на свой. Воспоминания ясно говорили о том, как была прекрасна и желанна наша близость с Градосом в прошлом, но сейчас не чувствовала ничего кроме отвращения, ненависти и страха к этому мужчине. Тело не умело лгать, но я заставила его вытерпеть. Не бросилась раненой ланью прочь, как велели ноги, не стала кричать от боли душевных терзаний, проглотив неведомое горе и затолкав мучение на дно души.
Губы болели, как и странная рана внутри, происхождения которой не помнила. В сопровождении мужа и под музыку, что вновь скользнула переливом блаженного звука по залу, направилась по широкому проходу к выходу. Король и королева, теперь были обязаны открыть торжественный бал в честь новоявленной королевы. Лиары ранее лишь рассказывали, как себя вести и о местах, что посещу во время церемонии и праздника, но никогда и никто не показывал этих мест, словно была пленницей. Знала, что сейчас мы идём в тронный зал, где должно проходить торжество по приказу короля и по обычаям дивного народа.
Королеве после принятия покрова Королевского амулета строго настрого рекомендовалось сразу принять и трон, а потому, именно на него меня поскорее стремился усадить последний из Сактинов, чтобы вместо защиты, амулет не подарил его желанной королеве вечный покой.
Камень на груди Градоса и сейчас переливался ярче обычного, словно наблюдая за тем, чтобы условие действительно было выполнено. Его невозможно было обмануть, словно в красивом амулете действительно плескалась чья-то вечная жизнь, разум, обрётший плоть лишь в красивом драгоценном окаймлении.
Длинный коридор быстро сменился уже открытым для прохода повелителя и его гостей тронным залом. Взглянув на сверкающий серый гранит, устилающий пол, с вкраплениями золотых искорок, меня посетило едкое горестное чувство, навевая боль утраты и в голове разнёсся вой волков, от чего она вновь заболела. Глаза тут же поднялись выше, оглядывая помещение, что по своему величию превосходило церемониальный зал и даже все роскошества замка вместе взятые. Высокие стрельчатые потолки украшали большие хрустальные люстры с сотнями свечей в них. В центре же, между сверкающими люстрами сиял высеченный прямо из камня большой золотой лотос — символ правления и власти Сактинов. Арки ведущие в другие помещения и проходы к лоджиям, оплетали, как и обычно бывало в замке, множество побегов со светящимися бутонами цветов.
Весь зал утопал в мерцании огней, которые отражал не только начищенный до блеска более тёмный пол, но и стены. Да. Стены тронного зала были словно вылиты из зеркальной глади, поражая необычностью оформления. Зеркала покрывали большинство стен, делая помещение визуально ещё больше. В самом же конце обширного помещения, на возвышенности к которой вели три ступени, находились два больших трона из золотых резных узоров, изображавших ветви растений и бутоны лотосов именно там, где должны были распологаться макушки восседающих на них короля и королевы. Градос медленно повёл нас к этим тронам и отпустил мою руку лишь тогда, когда села на один из золотых изваяний, покрытых бордовым бархатом сидушек.
Амулет на груди короля ярко мигнул золотым переливом в последний раз и угас, словно дал узреть удовлетворение от исполненного до конца обряда. Гости хлынули в зал, снимая с плеч чёрные плащи и белые маски в виде вороньего обличья. Подоспевшие слуги приняли из рук приглашённых скрывающие личность атрибуты и сразу унесли проч. Теперь я наконец-то могла искать среди толпы родных. Глаза судорожно шарили по залу, казалось, гостей невозможно было счесть. Затем наткнулась взглядом на бывшую королеву — Алистию в сверкающем белом платье с золотыми узорами на нём. Рядом с матерью Градоса стояла и серьёзная Ливия, слушая её, но раздумывая о чём-то своём.
На молодой фейке было платье из дорогого бархата тёмного синего цвета, а многочисленные украшения на руках, шее и даже голове, обрамляли её мрачную красоту переливами чистейших жёлтых бриллиантов. Ливия смотрела прямо на меня, но в этом взгляде я не заметила ни ненависти, ни скрытого плана. На дне черноты её зрачков таилось смирение, но с чем именно, никак не могла понять. Дитя скверны словно понимала больше прочих, что сулит наш брак с её кузеном и королём, но мудро молчала, пока остальные готовились праздновать грандиозное по меркам Мидера событие.
Не успела я осмотреть и четверть приглашённых, как по тронному залу прокатилась первая волна громкой музыки. Градос поднялся со своего места и подал руку, приглашая на танец, а гости расступились, освобождая пространство в центре. Разум заволокло приятным спокойствием и блаженством счастья, как только король коснулся ладони и крепко сжал её. Хищные глаза цвета мутного хризолита с остроконечными узкими зрачками хитро прищурились. Градос направил такую волну чар на меня, что невольно содрогнулась, ощущая, как те буквально лишают истинных эмоций, подменяя их на ложную радость.
Глупая улыбка растянулась на губах, и я с предательской радостью встала, охотно шагая рядом. Невыносимое желание б