«Оно того стоит», — без капли сомнения ответил ему и Варг фыркнул, покрутив головой. Украшение с камнями связи на его шее зазвенело. На моём теле, под бронёй, уже давно висели амулеты связи.
« Не думал, что скажу это, но ты мне нравишься, Эрбос. Волки тоже до последнего преданны своей стае и паре. Это же качество ценим в других. Будет жалко тебя убивать.»
«Пусть муки совести тебя не гложут. Я совершил достаточно злодеяний, чтобы заслужить смерть». — На это замечание волк в моей голове лишь хохотнул, а внешне лишь громко фыркнул. В следующее мгновение мы сорвались с места настолько резко, что желудок провалился, а сердце замерло на краткий миг перед тем, как ускорить свой ритм.
Все мы с немыслимой скоростью и нетерпением направились в сторону столицы Мидера. Туда, где наверняка жители Аластриса и не подозревали о скорой беде.
Бескрайние холмы и их красота в этот день не привлекали внимания. Лишь напряжение во всём теле и нетерпение тревожили душу. Я смотрел только вперёд, как и родные Миллиоры. Как и мой брат с Зоуи и Йеном, оседлавшие диких, наиболее мощных Варгов из стаи Арвуса. Об этом просил короля Варгов заранее, чтобы выделил самых лучших своих волков для защиты близких. Вскоре перед нами показались очертания пик дворца, а ещё через несколько мгновений и самого города в обрамлении свечения красного заката — предвестника кровопролития.
Ещё издали караульные на высоких каменных стенах города, заметили приближающуюся армию. Забегали в неверии, прикладывая подзорные трубы к лицу. А утверждаясь в увиденном, протрубили в золотые рога одновременно так громко, насколько это было возможно, предупреждая и город, и дворец. Следом за первым сигналом последовал второй, третий, четвёртый. Я потерял счёт. Воины стали прибывать, готовясь к столкновению. Их было гораздо больше, чем ожидалось изначально.
— Мы же не станем убивать невинных? — обратился Алантир к Ивилору. Тот с укором и уничижительной усмешкой посмотрел на бывшего генерала армии.
— Ты наверняка решил, что я на стороне беспросветного зла, Алантир, если спрашиваешь о столь очевидных вещах? Развею твои сказочные догадки. Я не иду на крайние меры ради насилия. И мне вовсе не хотелось бы проливать столько крови. Но, если сорняк слишком укоренился в земле, то вырвать его невозможно без потерь. Бильвизи и мёртвые не тронут тех, кто на них не нападёт. Им приказано сражаться только с теми, кто пойдёт в атаку. Уверен, Варгам тоже ни к чему убивать мирных фейцев. Наша цель — дворец и Сактин в нём.
Алантир осмотрел фейца с ног до головы уже иначе, слова его наверняка породили ещё немало вопросов. Но Алантир задал лишь один:
— Мы не сможем войти в город. Аластрис окружён непробиваемыми и высокими стенами, а врата не открыть никому снаружи. Они зачарованы. Древняя магия со времён падения трёх Богов…
— Не продолжай, Алантир. — Поднял руку Ивилор. — Если бы я не мог их открыть, то не явился бы сюда с армией и вами.
После этих слов, Ивилор снял с одной из ветви на своём древесном волке, пристёгнутый надёжно широкий щит из стали и поднял его над головой. Мы находились слишком далеко, чтобы отравленные фейские стрелы могли достигнуть цели, но хозяин пустошей помчался прямиком туда, где дождь из смертоносных наконечников взмыл в небо. Как только воины на стенах заметили, что хозяин Пустошей мчит во весь опор к вратам города, стали осыпать небо серой мглой из стрел, которые образовали единый гул. Все наконечники их стремились к Ивилору. Над фейцем в тот же миг засветились и погасли сразу три защитных купола. Однако, когда первая волна стрел настигла, то два из них пали мгновенно. Вторая волна наконечников сбила и третий купол. Некоторые стрелы стали хаотично отскакивать с искрами от прочного щита над головой мужчины, но тот нёсся к вратам так, словно не знал страха и преград. Возводя новые и новые щиты, Ивилор, наконец, добрался до золотых древних врат, которые исчерчивали письмена и магия равная возрасту Богов, которые когда-то правили этими землями.
Алантир говорил, что именно за бесконечно важные свойства врат и их прочность к любому вторжению, некогда они были перенесены в новую столицу и установлены как единственный вход в город. Именно поэтому наши взгляды с такой тревогой сейчас наблюдали за действиями фейца, даже воины на стенах города замерли, не веря в то, что решился сделать повелитель Бильвизи.
Время словно замерло, в нерешительности ускорить момент.
Краткий миг — и Ивилор быстро, не опуская щит, поранил руку о свой меч, который поразил сиянием даже издали. Я не замечал, чтобы тот доставал оружие ранее, но сейчас полностью уверился в том, что при мне это произошло впервые. Меч горел пламенем и это мне не мерещилось, поскольку, взглянув на остальных, заметил, как и они поражены не меньше. Кровь медленно потекла по его запястью, переполнив ладонь. Хозяин пустошей взмахнул рукой и окропил золотые врата подобно тому, как я возводил проход в иной мир при помощи крови Милли.
Алантир и Вэйса замерли, ведь, кажется, только они понимали, что именно происходит.
В следующий миг феец прижал уже обе руки к вратам, убрав всякое оружие и стал освещать силой своей магии двери в город. Символы на них закружились, принимая новый порядок и смысл.
— Этого не может быть, — словно разговаривая сам с собой, проговорил Алантир тихо, но фиолетовые глаза всё больше расширялись по мере того, как Ивилор озвучивал написанное на древнем фейском.
Пара вдохов, несколько ударов сердца и врата открылись перед ним сами, пропуская наивысшую и наисквернейшую кару в стены Аластриса. Гвардейцы, наблюдавшие за действиями Ивилора, замерли в неверии, как и мы.
— Только Сактины способны открывать врата свободно как снаружи, так и изнутри, — дрожащим голосом огласил Алантир.
— Значит, этот феец младший сын Проктуса? — спросила Вэйса.
— Нет. Он вовсе изменил магию врат.
— Так кто же он тогда? — задал я вопрос, но ответа уже не получил, поскольку Алантир лишь поджал губы, сам не зная ответа на него, а дикий рёв короля Варгов пронзил мозг:
«Скоро сам всё увидишь, Эрбос! Вперёд!»
Варг взвыл, и небо поглотило его вопль призыва, впитывая жажду мести. Вожак сорвался с места и понёс меня к вратам с немыслимой скоростью, а за ним двинулась его нещадная стая зверей, что уже обнажили острые зубы, готовясь к схватке. Варгов рык пронзил пространство смертоносной волной. Ивилор прокричал некие слова на древнем фейском наречии, которые не смог разобрать из-за воцарившейся какофонии звуков и его чудовища тоже бросились к входу в город.
Волки и их всадники даже не успели принять на себя ни одной стрелы, что новым потоком воспарили в небе, ища свою цель. Их волну приняли на себя неживые и Бильвизи позади нас, которым было всё равно и на яд наконечников, и на ранения. Орда монстров зловеще одновременно заорала позади, когда мы влетели в город.
Варги тут же бросились на стены, устремляясь по ступеням и кроша их своими массивными лапами, когтями, которые были наготове. Крики воинов, ужас их последних мгновений, быстро завершался бульканьем и хрипением. Многие пытались сражаться или защищаться магией, волки тоже иногда вскидывались в скулении и рёве, но всё было бесполезно. Мы изначально были в большинстве. Своим раненым товарищам на подмогу спешили всё новые и новые Варги. По стенам города тонкими багровыми струйками потекла кровь.
— Цитадель! — указал я кончиком меча на высокое здание укрепления и глаза Алантира, который до этого просто с ужасом наблюдал за свершающимся, расширились.
— Вы сказали, что не станете нападать на тех, кто не нападает на вас! — злобно выкрикнул он.
— Эрбос прав. Гвардейцы клялись защищать Сактинов и если мы не перебьём их сейчас, то они обязаны будут нас догнать позже. Во дворце сражаться будет с кем, необходимо очистить путь уже сейчас, — дал согласие на мою затею Ивилор, рассматривая высокую пристройку у стены Аластриса, откуда неизменным потоком спешили воины в город и на стену.
Первый поток фейцев, облачённых в золотую броню с гравировкой лотоса на груди, Варги быстро разделали на месте. Никакая сталь или же магия не могла выдержать столь яростную силу этих существ. Ко второй же волне воинов Мидера, нас нагнали твари Ивилора и стали терзать воинов беспрестанно, буквально выдавливая из них жизнь огромными древесными лапами-убийцами. Кто-то из гвардейцев успевал ранить бильвизи, но кровь чудовищ была тоже оружием разъедая кожу фейцев, если та попадала на их лицо или руки.
Я уже было направил мысленно Арвуса в сторону цитадели, сжимая в руках луку седла крепче, но Варг недовольно мотнул головой:
«Нет! В укреплении города как минимум шесть цитаделей, где собраны основные силы. Мы не можем тратить время на их покорение! Наши цель иная и она в замке! Падёт Сактин и гвардейцы, управляемые мощными клятвами, данными королю, прекратят сражение. Оставь это дело трупам своих сородичей. Мы отправляемся во дворец!»
Я осмотрелся, замечая большие потери в рядах Бильвизи, нежити и даже среди Варгов.
«Им не выстоять, когда прибудет подкрепление. Нужно помочь!»
«Мы знали на что идём, но знали ради чего. Нет времени на раздумья!»
Варг вновь бросился вперёд, в сторону высокого дворца, нависающего над городом громадой, отбрасывающей тень. В висках заклокотал бешеный пульс от свершившегося осознания: король и вожак стаи, для которого превыше всего честь и преданность своим собратьям, оставил тех в руках скорого поражения и смерти. Воины фейри всё прибывали и прибывали, а их магия била метко, сокрушая не только монстров, но и волков, которые уже стали утрачивать силы. Орда, состоящая из нежити и Бильвизи была обширна, но их действия были бездушными и глупыми, что приводило к быстрым потерям. Вскоре наши силы сравнялись.
Мы помчались по улицам Аластриса и взглядом я уловил верхом на Варгах своих друзей, которые присоединились к нам с Арвусом. Ивилор уже был впереди, пробивая путь в скоплении мирных фейцев, Бильвизи, что терзали тела напавших на них горожан и нежити, что бездумно искала цель для поедания свежей плоти. Постепенно Аластрис заполнили вопли, рёв насилие и вакханалия дикого сражения. По открытым каналам вдоль каменных дорог, берущих начало от самого центра, где всегда текла кристально чистая вода, питая светящиеся растения Аластриса, потекла кровь, напоминая мне о прошлом. Слишком многие решили вступить в схватку с монстрами, защищая дома с родными и близкими в них. Слишком многие пали на улицах, омывая каменные дороги алым.