ожет мне показалось, но в них я увидел страх — да, страх к небольшому колышущемуся огоньку, что едва ли не погас.
Я быстро разорвал дистанцию между мной и берегом, нужно каким-то образом заманить его за собой, но как? Достать мясо и помахать перед ним?
Вдруг факел чуть ли не выпал из руки, мне чудом удалось поймать его. Краем глаза я заметил, как огромные зрачки Палиуса в буквальном смысле преследуют источник огня. Я застыл в позе подбирающего и осторожно разогнувшись, начал перемещать факел из стороны в сторону.
Неужели это⁈ В моей голове прозвучал оглушительный сигнал о том, что я сорвал джекпот! Медленно пятясь назад я пристально смотрел за тем, как массивные щупальца Палиуса растекаются по земле.
Неожиданно перед глазами появилось светло-голубой конверт с восклицательным знаком. Это может быть только одно — задание!
Неужели оно связано с Палиусом? Если да, тогда я убью двух зайцев одним выстрелом.
│ Происходит инициация задания — «Мясо древнего осьминога?»│
│ Убейте доисторическое существо — «Палиус» и получите его мясо, которым сможет несколько дней кормить своё племя │
│ Награда за выполнение: нож для разделки морепродуктов, разметка местности под бревенчатый забор, жетон древа технологий ×1 │
│ Дополнительная награда за сложность задания: треккинговые ботинки(обувь для пешего туризма)│
Очень заманчивая награда, особенно если учесть тот факт, что от задания нельзя отказаться или отложить его…Система просто поставила перед фактом.
Я глубоко вдохнул и прищурил глаза, внимательно следя за каждым движением столь огромного создания, которому самое место в море, а не посреди джунглей. Как я и думал, тварь попала под гипнотическое воздействие колышущегося пламени. В этом нет ничего удивительного, даже взрослый человек порой может забыть обо всем на свете и видеть перед собой только свет пламени. Что уж тут говорить о доисторическом создании?
Мои ноги утопали в грязи, туфли полностью покрылись разжиженным грунтом, но я все равно продолжал путь. Через некоторое время Палиус чуть ли не на половину вытащил из воды покрытое шипами тело, уже в этот момент я заметил, как его жидкая плоть растекается по земле, трава прижимается, как и небольшие кустарники.
Гравитация давила на это бескостное тело с потрясающей силой. Сотни килограммов плоти в мгновение расплылись по округе и тварь оказалась в моей власти, но даже видя беспомощность создания, я не рискнул подойти поближе.
Раз мне удалось путём нехитрых манипуляций, одолеть столь грозного противника, что унёс не один десяток жизней дикарей и других животных, стоит вернуться к Иосифу и остальным, чтобы обсудить, как именно закончить жизнь Палиуса.
Когда подошёл к ним, то заметил, что на меня смотрят два типа взглядов, выражающих совершенно разные эмоции. Иосиф, например, испытывал сомнение, а вот дикари видели во мне богоподобную личность. Их обожание достигло такого масштаба, которого я ни у кого в жизни не видел.
— Как добить его? — я посмотрел на Иосифа, ведь он единственный, кто говорит нормально. — Я вообще профан в делах, касающихся разделки и прочих тонкостей, связанных с мясом, — я развёл руками, выражая тем самым свою беспомощность в этом вопросе.
Мужчина с поседевшей головой встал с земли, отряхнул колени и бросил взгляд на лежащее чудовище. Страх мелькнул внутри его глаз, но потом сменился на уверенность.
— Насколько я знаю, нужно разрушить его нервную систему и подождать, пока импульсы не затихнут окончательно, — он выпрямил спину.
— А где у него нервная система? — я и представить не мог, что нас ждёт впереди и сколько ужаса мне придётся перенести в поисках этой злополучной нервной системы…
…
Оказалось, что Иосиф просто предполагал, говоря, что тварь можно убить подобным образом. На самом деле, он ни черта не знал, как и где искать слабое место Палиуса. Мне пришлось собрать всех дикарей и инструменты, чтобы методом тыка нащупать центральную нервную систему осьминога. По началу каждый из нас боялся подходить к распластавшейся туше, но чем больше мы попыток делали, тем более бесстрашными становились.
Мы пилили, резали, кололи и рубили огрубевшую плоть осьминога. Когда оттяпали ему несколько щупалец, они начали сильно дрыгаться и извиваться. В тот момент моя душа практически покинула тело. О дикарях и говорить не стоит. Эти парни дрожали словно маленькое деревце в сильный шторм.
Иосиф же проявил небывалое спокойствие и силу духа, он руководил нами в попытках разобраться с существом. В его глазах горел жуткий интерес к внутреннему устройству доисторического осьминога. Мужчина кроил его тело вдоль и поперек, он заляпал весь свой строгий костюм вязкой жидкостью, но это будто бы и не беспокоило его вовсе.
Только спустя несколько часов нам удалось умертвить существо, и только тогда я смог получить свою заветную награду. Жетоны технологий сейчас нужны как никогда. С помощью них можно открыть всё больше новых, доселе невиданных для меня знаний, тем самым увеличивая шансы на выживание в этом мире.
Не только мои шансы, но и тех, кто идёт за мной.
Ещё одной наградой за убийство твари был заветный прудик под водопадом. Это место очень красиво. Вода хоть и прохладная, но в нынешнюю жару это можно назвать единственным спасением. После убийства Палиуса каждый из нас счёл долгом искупаться, постирать одежду. Мы не боялись загрязнить воду, ведь она утекала куда-то вдаль по мелкому ручейку, что мы нашли после полного обследования прилегающей местности.
Грубо говоря, она постоянно обновлялась, сохраняя первозданную чистоту воды.
После помывки мы нарвали большое количество широких упругих листьев и завернули в них большое количество мяса осьминога. Таким образом мы могли сохранить его в целостности и сохранности долгое время.
— Я не могу просто так уйти и оставить всё это добро… — пожаловался я, глядя на огромное количество мяса, оставшееся после частичной разделки. — Оно же начнёт гнить, разлагаться… Как тогда подойти к водоёму и не опустошить желудок? — я посмотрел на Иосифа, а тот в свою очередь посмотрел на меня.
— У нас нет холодильников, — он развёл руками. — Было бы электричество, можно было бы попробовать сварганить свой, но даже с наличием тока нам нужны: испаритель, конденсатор и компрессор, не говоря о куче других материалов… — он покачал головой, выражая полное отсутствие идей по этому поводу.
— Хотя… — Иосиф вдруг прищурил глаза. — Если бы у нас была соль… Мы могли бы засолить мясо и мелкими порциями употреблять его, поглощая обильное количество воды.
— У нас нет соли, нет холодильников, — сокрушался я. — Видать придётся бросить добро, — я не назвал бы себя жадным человеком, который имеет загребущие руки, но когда целая гора еды лежит перед тобой, а ты с беспомощностью можешь только смотреть на неё… Тут бы изнывал от сердечной боли каждый!
Отсортировав кульки с мясом, каждый из некоторых весил не менее пяти килограмм, мы приняли решение вернуться обратно. Мы устали от проделанной работы и нашим телам требуется отдых, еда и прохладная вода.
Был ещё один момент, который очень сильно удивил меня. Когда мы подошли к воде, Федя отреагировал не так, как другие дикари. Он не бросился в воду, словно ужаленный, а нарвал большое количество листьев, несколько лиан и собрал незамысловатую конструкцию, напоминающую переносное ведро.
Теперь с помощью этого ведра мы можем перенести в поселение около трёх литров воды за один раз. Конечно же я попросил его сделать ещё несколько таких приспособлений, чтобы транспортировать намного больше воды.
Когда мы вернулись в поселение, то первым делом я бросился в вагон, чтобы проверить состояние Степана. Стоило мне войти внутрь, как бородатый дикарь тут же подорвался с кресла и в шоке оглядывался по сторонам. Он держал в руках палку и со страхом в глазах оглядывал неизвестную ему территорию.
Я не трогал его, дал привыкнуть к вагону. До этого он никогда не просыпался в подобном месте, что так разительно отличается от пещеры или джунглей.
Прошло около десяти минут и почесав затылок, я протянул ему фрукт щипкового дерева, который предварительно схватил из импровизированного склада на улице, позади вагона.
— Степан! — я назвал дикаря по имени, которое ему дал. Он с сомнением на лице смотрел на меня, будто бы не узнавая. — Кушать, — я указал пальцем на рот, и дикарь жестко кивнул.
Он робко подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки, еле слышно прошептав: — Вождь?
Широко улыбнулся и осторожно коснулся его плеча:
— Да, вождь!
Меня обрадовал тот факт, что Степан пришёл в себя и вроде бы чувствовал себя не так плохо. Я также принёс ему немного воды, чтобы тот испил. Ему нужно много пить и есть, чтобы восполнить силы, которые стремительно израсходуются организмом на восстановление ран.
— Присядь, — я похлопал рукой по креслу и голозадый дикарь осторожно присел, словно боясь меня. — Ты убил чужака? — мне необходимо узнать, насколько далеко от нас другое, враждебное племя и какова вероятность того, что они наведаются к нам.
— Много чужак мертв! — Степан жестко ударил себя по израненной груди, отчего швы тут же раскрылись.
— Идиот! — я хлопнул его по затылку и указал пальцем на раскрывшиеся раны, которые с таким трудом удалось заштопать. Дикарь ничего не ответил на подзатыльник, лишь виновато опустил глаза. Любой другой уже кинулся бы убивать меня или же попытался съесть, но Степан мой человек, мой подчинённый. Он понимает, что вождь не делает ничего просто так.
Благо раны не раскрылись сильно и уже через некоторое время кровь перестала идти. Я протянул ему таблетку антибиотиков и заставил проглотить. Дикарь по своему незнанию разгрыз очень противное на вкус лекарство и с перекошенным лицом сидел на против меня в попытках проглотить фрагменты лекарства.
Я едва сдерживал смех, видя, как дикарь вытаскивает язык, чешет его пальцами.