- Это компания «Северная звезда», корабль «Орел», - объяснил Штерн, - самая надежная компания в Санкт-Петербурге.
- Я знаю, - согласился Алексей, который не хотел вдаваться в подробности своих планов, - пожалуйста, скажите, она вам ничего не говорила про злоумышленников, отравлявших жизнь семьи ее родителей и нашей?
- Княгиня высказала мне все свои сомнения. - Штерн не спешил продолжать свою мысль. - А у вас, ваша светлость, есть какие-либо соображения по этому вопросу?
- Да, вчера мой собственный дядя князь Василий Черкасский предъявил мне свою новую жену, которую он назвал старшей дочерью графа Бельского от брака с Анн-Мари Триоле. Но я сам читал письмо адвоката Роше, полученное отцом моей супруги в 1784 году, где подтверждается, что Анн-Мари не имела детей, а вступила в феврале 1783 года в орден бернардинок, куда могут вступить только непорочные девушки, и умерла там монахиней в ноябре того же года от чахотки. Поэтому мне ясно, что жена моего дяди - самозванка, я не знаю только, сам он в сговоре с ней или действует по незнанию.
- Да я тоже читал это письмо и дневник покойного графа. Ваша супруга показывала мне их.
- А где сейчас эти документы? - с надеждой спросил Алексей. - Они у вас?
- Нет, княгиня забрала их с собой, - развел руками Штерн, - сейчас они на пути в Англию.
- Жаль, но я постараюсь нагнать жену в Лондоне и сразу переправлю их вам, - решил Алексей и написал в большом блокноте, лежащем на столе поверенного адрес генерал-губернатора князя Ромодановского. - Прошу вас заверенные копии этих документов переслать генерал-губернатору, а в случае его желания, также прошу вас отвезти ему документы лично.
- Конечно, я все сделаю, я так и ждал, что объявятся наследники, но я думал, что кто-то будет выдавать себя за первую жену графа, а оказывается, нам предъявляют дочь, - поверенный нахмурился. - Княгиня сказала мне, что вам стреляли в спину на дуэли, спровоцированной подложными письмами.
- Да, я искал хоть какие-то зацепки, даже нашел на месте дуэли, там, где стрелявший спрыгнул с крыши мельницы, золотые часы, принадлежащие явно богатому человеку, но у меня нет никого из знакомых с такими инициалами, как на вензеле часов.
- Какой вензель? - явно забеспокоился Штерн, - на часах редко делают вензеля.
- Переплетенные М и Б, выложенные бриллиантами, - пояснил Алексей и, достав часы, которые он сегодня собирался показать ювелирам в лавках на Невском, протянул их поверенному.- Вот, пожалуйста, явно очень дорогая вещь.
- Очень дорогая, ваша светлость, она стоит семь тысяч рублей, - подтвердил Штерн и отошел к бюро, стоящему у окна, где начал перебирать счета в ящиках. - Вот счет на оплату, я сам оплатил эти часы в ноябре позапрошлого года, покупая по поручению графа и графини Бельских подарок их сыну Михаилу ко дню ангела. Так что, ваше сиятельство, хозяин этих часов не мог в вас стрелять три месяца назад, он уже почти год, как в могиле.
- Они могли пропасть только из квартиры, где убили молодого графа или из Белец, куда прибыли с вещами после его смерти. Но это мы сейчас проверим, - сказал поверенный и, вызвав клерка, распорядился позвать Агафью Ивановну. Через пять минут в комнату вошла женщина средних лет с приятным и умным лицом.
- Вот, князь, Агафья Ивановна работала горничной в квартире, где жил князь Михаил, и где до вчерашнего дня жила ваша супруга. - Штерн повернулся к поклонившейся женщине, - скажите нам, ведь вы упаковывали вещи покойного князя Михаила, когда мать увозила его тело из Санкт-Петербурга?
- Да, я, - удивленно смотрела на хозяина женщина.
- Посмотрите, пожалуйста, видели ли вы эти часы среди вещей, которые тогда упаковывали? - попросил Штерн, протянув женщине часы.
- Нет, их там не было, - решила горничная и задумалась, - вообще не было никаких драгоценностей графа, и одежды было мало, он ведь, когда приехала мать с сестрами, к своей актрисе перебрался, только им говорил, что в полк, но слуги то знали.
- Слуги всегда все знают,- согласился Штерн, жестом отпуская горничную. Но Алексей, встав, задержал ее, и, провожая до двери, задал несколько вопросов о здоровье жены. Он убедился, что Катя села на корабль, будучи здоровой, и с ребенком все было в порядке. Поблагодарив Агафью Ивановну, он вернулся к столу поверенного.
- Ваша светлость, давайте сейчас запишем ваши показания и заверим их, потом я запишу показания Агафьи Ивановны и тоже заверю их, и вместе с дневником и письмом адвоката отправлю генерал-губернатору. Ведь получается, что в вас стрелял человек, причастный к убийству графа Михаила Павловича, или даже сам убийца. В документах следствия по этому делу есть показания соседей, видевших высокого черноволосого человека, по виду иностранца, несколько дней следившего за квартирой, где убили графа.
- Хорошо, давайте так и сделаем, - согласился Алексей и протянул поверенному часы, - Я готов, кто будет записывать?
Штерн пригласил секретаря, и князь во всех подробностях продиктовал свой рассказ о подложных письмах, дуэли, выстреле в спину и об уликах, найденных им на мельнице. Потом он подписал свои показания, а Штерн и секретарь заверили их. Закончив, молодой человек попрощался с поверенным и обещал заехать к нему завтра.
Алексей сразу по приезде направил письмо государю с просьбой об аудиенции, но ответа ждать было еще рано. Поэтому он поехал в контору «Северной звезды», располагавшуюся недалеко от его дома. В конторе он сразу прошел в кабинет мистера Фокса, управлявшего делами его флота в Санкт-Петербурге. Фокс высокий, худой с сухими чертами жесткого лица, вышел ему навстречу из-за стола. Он свободно говорил по-русски, но Алексей перешел на английский язык, чтобы писари в конторе, не поняли их разговора.
- Приветствую вас, Джон, как у нас дела, блокада французов не ослабла? - он задал вопрос так, чтобы понять, большой ли опасности подвергается его жена при переходе через Балтику и Северное море.
- Нет, сэр, не только не ослабла, а становится все жестче, - озабоченность англичанина была очевидной. - Мы пока не потеряли ни одного корабля, но в других конторах уже большие потери.
- Кто капитан «Орла», Сиддонс?
- Да, сэр, он опытный и храбрый человек. Почему это вас интересует? -забеспокоился англичанин, - у нас какие-то проблемы?
- Нет, Джон, у нас все хорошо, просто одна из пассажирок на «Орле» - моя жена.
- Но, сэр, там занято всего две каюты, одна - графиней Бельской, а вторая - ее служанками, других пассажиров там нет.
- Моя жена путешествует под девичьей фамилией, - объяснил Алексей, которому не хотелось вдаваться в подробности. - Какой маршрут у «Орла»?
- Он идет в Ливерпуль, а затем в Лондон, Сиддонс должен разгрузиться в Ливерпуле, а потом взять груз тканей и колониальных товаров из Лондона, - сверился с книгами мистер Фокс. - Его отплытие из Лондона ожидается в период с 12 по 14 мая.
- Когда ближайший корабль отплывает в Лондон?
- Это «Манчестер», он придет через три дня, три дня нужно на разгрузку и ремонт и еще два дня на погрузку, - говоря, англичанин загибал пальцы, - на девятый день, сэр, вы можете отплыть.
- Хорошо, зарезервируйте мне каюту на «Манчестере», я отплываю на нем в Лондон, - решил Алексей, пожав руку англичанину, он простился со служащими конторы и поехал домой.
Приглашения из дворца еще не было, значит, ему предстояло провести сегодняшний вечер дома. Подумав, что сидеть одному в пустом особняке ему будет невыносимо, князь поехал в английский клуб, членами которого он и его двоюродные братья стали еще десять лет назад. Он надеялся встретить кого-нибудь из знакомых и скоротать время за игрой в карты.
Желание его исполнилось: несколько друзей юности, уже остепенившиеся женатые люди, сбежавшие от своих хлопотливых обязанностей отцов маленьких детей и мужей хорошеньких требовательных жен, с удовольствием проводили время за картами. Алексей был встречен восторженно, принят в игру, и провел с друзьями время почти до трех часов ночи. Когда закончились балы и приемы, дававшиеся в этот вечер во многих домах, количество мужчин, желающих скоротать остаток ночи в клубе, стало расти на глазах. Алексея постоянно окликали, приветствовали, хлопали по плечу, но он не выходил из игры, пока не увидел человека, с которым обязательно должен был сегодня поговорить - своего двоюродного брата Николая.
Поблагодарив партнеров и забрав выигрыш, он сделал знак Николаю подождать его в боковом кабинете, где сейчас никого не было. Кузен кивнул в ответ и прошел в полумрак комнаты, слабо освещенной пламенем камина.
- Здравствуй, дружище, - Николай обнял двоюродного брата, - как я рад снова видеть тебя в столице.
- Я тоже очень рад тебя видеть, но, похоже, у меня для тебя есть сюрприз, - сообщил Алексей, не зная, известно ли Николаю о женитьбе отца, но подозревая, что, скорее всего, не известно. - Как зовут твою мачеху?
- Какую мачеху, это что шутка? - Николай продолжал улыбаться, - наверное, я здесь должен засмеяться?
- Десять дней назад ко мне приехал твой отец и представил женщину, француженку, как свою жену Марию-Елену Черкасскую, старшую дочь графа Бельского от первого брака, - рассказал Алексей, внимательно глядя на брата, тот так побледнел, что было ясно, что известие, полученное им сейчас, потрясло его.
- Давай сядем и я все тебе расскажу, - предложил Алексей.
Они сели в кресла, стоящие около камина, и он начал свой рассказ с повеления императора, полученного в декабре в Москве, и закончил его визитом дяди десять дней назад. Когда он замолчал, Николай был бледен как полотно. Через минуту он собрался с силами и заговорил.
- Мы всегда скрывали, поэтому ты не знал, хотя бабушка и твой отец могли догадываться, что отец уже растранжирил все, что ему оставил дед и приданое моей матери тоже. Он продал имения и вложил все деньги в какие-то темные проекты за границей. Проекты прогорели, чтобы вернуть потери, он взял займы и опять вложил в какие-то акции, и снова прогорел. У него огромные долги, он еле успевает выкручиваться по процентам. У нашей семьи осталось только то имущество, что мама получила по наследству от своих деда и бабушки. У них она была любимой внучкой. Почти десять лет мама отвечала отказом на все просьбы отца продать полученные в наследство поместья и отдать ему деньги. У нее оказался на удивление твердый характер для такой хрупкой женщины, какой она была. А потом три года назад она заболела, врачи сказали, что сдало сердце, хотя она никогда раньше на него не жаловалась. Наша еще молодая матушка угасла за две недели. За неделю до смерти, она позвала меня и показала потайной ящик в секретере, где лежало ее завещание. Мама все поделила между мной и братом. Она оставила нам по два имения каждому, и по доходному дому на Невском. Теперь мы оба богаты. Но то, как повел себя отец, когда зачитали завещание, я никогда не забуду: он поносил нас с Никитой последними словами и заявил, что мы ему больше не сыновья. С тех пор мы с ним не общаемся. Он мог жениться и не поставить нас в известность. Но я не верю, что отец мог быть причастен к покушению на тебя, скорее я поверю, что он связался с авантюристкой, пообещавшей ему деньги.