Андрей 13:08
26го торт, конечно, для Арсения. Или ты думаешь, я его воспринимаю отдельно от Лизы?
Тамара 13:09
Некуда потратить деньги? Посылай торт и цветы нам в следующий раз
Тамара 13:09
Ты своей маме давно такой букет дарил?
Андрей 13:10
Маме дарил букет на её день рождения
Тамара 13:13
А кто тебе все эти люди, что ты для них в лепешку расшибаешься?
Андрей 13:14
Ты укоряешь меня, что я обделяю и не ценю своих родных.
Тамара 13:16
Я удивляюсь, кто тебе Санины?
Андрей 13:17
Никаких особенных "лепёшек". Это всего лишь деньги. Причём не такие уж большие.
Вы все – семья женщины, которую я люблю.
Думаешь, я бы так откровенно с тобой общался если бы ты не была Саниной?
Тамара 13:21
Зачем за свои же деньги раздражать людей?
Оксана передает спасибо за цветы и умоляет не присылать торт
С Лизой я тебе не помощник, я пытаюсь тебе помочь не делать глупости
Тамара 13:29
Как я поняла, тебе уже указали направление, куда идти. Ты раздражаешь ее еще больше
Андрей 18:08
Торт отменил.
Передай, пожалуйста, Оксане Антоновне извинения за мою наглость и доставленные неприятности. Спасибо.
Тамара 21:10
Не обижайся на меня пожалуйста!!! Я пытаюсь тебя уберечь от неблагодарности и разочарований
Тамара 21:17
Оксана очень адекватная и умная женщина.
Есть такой известный психологический эффект навязчивого состояния когда, например, какая-нибудь мелодия застревает в голове и постоянно прокручивается, не давая покоя. Ходишь, напеваешь её. Когда занимаешься музыкой этот эффект незаконченной мелодии особенно чувствуется. Но вот музыкальная тема выучена, сыграна без ошибок и даже записана на видео для многократного воспроизведения независимо от тебя. Глядь и через пару недель уже не помнишь как она играется, несмотря на то что так сильно мучился, в буквальном смысле, запоминая все технические нюансы исполнения и конкретной аранжировки. Произведение закончено и психологически завершает своё существование. Однако не от всякой мелодии удаётся избавиться, многие так и остаются с нами навсегда.
С тех пор, чтобы как-то разнообразить свой репертуар, и не играть по вечерам для себя одно и тоже, взял в привычку записывать видео. Ставил себе задачу: выучить к какой-нибудь дате выбранную мелодию, например, чьему-нибудь дню рождения, и записать видео, а после отрабатывать следующую композицию. Заметил, что если загружать себя чем-то, становится легче, а иначе тошно хоть в петлю лезь. Мне нельзя подыхать.
Пытаюсь как можно чаще посещать кино, театр и любые другие развлечения с Аликом. Один на развлекательные мероприятия не люблю ходить. Смотрю на другие пары и семьи и невольно задумываюсь как бы мы могли все вместе проводить время – я, Алик, Лиза, Арсен – и настроение сразу портится.
Алик внезапно увлекся живописью. Говорит мол хочу рисовать как настоящий художник. Накупил ему красок, кистей и холстов. Сколотил подставку типа мольберт. Не знаю надолго ли его хватит. Приходится ему помогать и всё объяснять. Так получилось, что и я вместе с ним увлёкся. Надо куда-то потратить мой запас энергии. Готовлюсь к аварийной посадке, вырабатывая топливо.
Ещё когда занят чем-то, то ощущение как будто пребываешь в сновидении. Будто после утомительного дня наконец-то заснул и забылся. Однако, после "пробуждения" тоска накатывает снова. Иногда кажется, что отпустило, но это длится недолго. Хочется покоя, но не так чтобы разлюбить. Не хочу менять нынешнюю тоску на прошлую пустоту. Любовь сильней чем тоска, которую она индуцирует. Чувствуешь себя живым. Ведь лучше жить с разбитым сердцем чем с пустым.
Интересно, что пока не сочиняешь стихи, не вполне можешь оценить и мастерство поэта. Пока не играешь на музыкальном инструменте – не можешь в полной мере оценить искусство композитора и исполнителя. Не пишешь картину – не понимаешь ни красок ни полутонов. Наверно и настоящий вкус блюда можно понять только когда сам его приготовил. Не любишь – значит и не живёшь.
Сатир и вакханка
Новый год у нас на работе традиционно отмечают за два дня до наступления официальных новогодних каникул. В этом есть свой резон. Во-первых, никто, за редким исключением, не работает в день корпоратива. Все готовят столы и закуски и находятся в предвкушении праздника. И естественно никто не работает на следующий день, даже если вообще смог выйти на работу. Единственное, что делают это доедают и допивают остатки вчерашнего изобилия, прибирают за собой и вообще готовят помещения для сдачи под охрану на праздники. В общем, получается лишние два дня к каникулам… Наверное, именно это и называется “тим-билдинг”!
Отдел, к которому я приписан по штату, расположен на четвёртом этаже. Но рабочее место у меня, как я уже говорил, на втором. Там ближе к рабочему стенду и к Лизе, разумеется. Праздничные мероприятия начались с обеда и меня позвали наверх. Посидев с компанией соратников, я дошёл до нужной кондиции и когда накал веселья чуть спал, все пошли покурить и оправиться, я вернулся вниз. Надеялся увидеть Лизу, конечно же.
Войдя в большую комнату с накрытыми столами, я тут же увидел её. Она сидела боком к дверям за столом в компании подруг и нескольких седых мужчин, при этом о чём-то весело и оживлённо с ними беседовала. Нравятся ей мужчины в возрасте! Свободных мест за тем столом не было. Секунду я стоял в нерешительности, но тут меня заметили и предложили подсесть к другой компании.
С того места я мог видеть её чуть сутулую спину в гладкой белоснежной блузке. Сквозь белую ткань, едва просвечивали тонкие лямочки на её спине и плечах. А порой, когда она звонко смеялась и плечи её мелко дрожали, мне казалось, что она вообще под блузкой без лифчика. Между спинкой стула и плоскостью сиденья было видно, как уютно расположились её округлые соблазнительные ягодицы, обтянутые чёрными брючками. Вряд ли, конечно, она была без трусиков, на ней были вероятно стринги – края белья не проглядывали сквозь ткань брюк. Я пил водку и пялился на неё. С каждой рюмкой лямочки становились всё тоньше и призрачней, а ягодицы всё более вызывающе покачивались на стуле в такт её веселью.
Она смеялась своим мелодичным голоском над какими-то шутками и, кажется, была абсолютно счастлива. И я улыбался вместе с ней над каждой шуткой, которую даже не слышал. Мне вспомнился тот первый взгляд, которым мы обменялись в магазине. Её первая улыбка, которую я увидел и которая была у неё точно такой же как в детстве. И мне казалось, что я знал её ещё маленькой девочкой, несмотря на то, что видел только одну её детскую фотографию. Может я действительно встречал её где-то раньше и прожил с ней прошлую жизнь. Вспомнилось то ощущение от прогулок с ней рядом, и моё внезапное желание подарить ей цветы и та странная реакция моего сердца и разума, когда я получил от неё записку. И моё путешествие в Вырицу. Я помнил все мои безуспешные попытки привлечь её внимание и поговорить с ней. Как я записывал видеопоздравление, представляя вместо камеры её. Я не мог вспомнить ни одного момента, связанного с ней, о котором я мог бы пожалеть. Даже когда шёл по коридору за ней и её суперагентом… И наш поцелуй. И тот единственный волшебный незабываемый вечер, который я провёл с ней. В общем, я вылупился на неё как выброшенный на берег дельфин, судорожно глотающий горький воздух из рюмки. И я был странным образом почти счастлив от этой своей тоски. Счастлив одновременно с ней, но не вместе с ней…
Но вот веселье стало подходить к концу и все понемногу стали расходится. Лиза тоже встала и стала пробираться к выходу. Я отчётливо увидел её голые ягодицы под брюками. Она продолжала смеяться, отчего груди под её блузкой колыхались. Ага, понятно зачем её смешат эти старые шутники. Да точно, блин, теперь то видно, что нет лифчика. Когда она успела его снять?
Рабочий день заканчивался, стали убирать со столов посуду. Я не чувствовал, что сильно уж пьян. Даже немного помог убрать со столов. Потом, пока шла вся эта суета, я вернулся в нашу комнату. Никого уже не было, но в дальней комнате, где сидела Лиза был ещё включён свет. Сначала я подумал, что там никого нет, а свет просто забыли погасить. Но решил зайти глянуть и оказалось, что там в своём уголке одиноко сидит Лиза, спрятавшись за цветами и опустив голову к каким-то бумагам.
– О, Лиза! А я думал все уже ушли. Может Вас проводить?
– Нет, спасибо! – она даже не подняла голову от своих бумаг.
Я уже собирался сесть прямо на край её стола и нагло приставать к ней самым непристойным образом, но тут в комнату вошёл Анатолий и, явно растягивая слова, с трудом произнёс:
– Пора по домам, через десять минут закрываем комнаты.
Лиза молча кивнула и засобиралась. Я вышел вместе с Анатолием. Мне пришлось выйти следом за Анатолием. Но вышел я только потому, что уже решил дождаться Лизу на улице.
Только сначала надо бы зайти в уборную…
Вскоре, выходя из туалетной комнаты, я заметил, что кто-то вошёл в соседний женский туалет. В щель закрывающейся двери я успел определить, что это Лиза. Ещё не успела убежать с работы. Я пошёл уже было за своей сумкой и одеждой, чтобы успеть занять позицию на улице, но дьявольская идея остановила меня у дверей комнаты. Я быстро вернулся к женскому туалету, оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было. Вошёл в туалет и прошёл прямо к единственной занятой кабинке. В этот момент включился слив, звякнул засовчик и дверца кабинки открылась.
Лиза вышла, попав прямо ко мне в объятия. Я шагнул к ней притягивая её за талию. Она быстро отступила обратно в кабинку, пытаясь закрыть дверь, но я уже сцепил руки у неё за спиной и протиснулся внутрь.
– Ты с ума сошёл! – она пыталась отпихнуть меня, упираясь обеими руками мне в грудь.
Высвободив одну руку щелкнул засовом. Она ударила меня кулачком в грудь и я ткнулся спиной в закрытую дверцу.