– Да, я сумасшедший, – сказал я опять обхватив её и потянулся к ней губами.
– Пусти! Я закричу! – она пыталась сбросить мои руки и увернуться от поцелуев.
– Кричи! Зови на помощь! – я целовал её в губы и шею.
В этот момент кто-то вошёл в туалетную комнату и, открыв кран умывальника, начал с громким звяканьем мыть какую-то посуду. Мы оба замерли. Лиза с закрытыми глазами стояла столбом, напряжённо пытаясь сохранить достигнутое силовое равновесие в нашей приостановленной борьбе. Я уткнулся ей носом в плечо и, одной рукой цепляясь за холмик её ягодицы прижимал к себе, другой осторожно нащупывал застёжки на её брюках. Моя ширинка, упирающаяся в её лобок, пульсировала от возбуждения, передавая через натянутую одежду вибрацию её телу. Наши плотно прижатые чресла чуть заметно тёрлись в такт с едва сдерживаемым дыханем.
Женщина у раковины закончила мытьё, закрыла кран и ушла. Лиза тут же попыталась меня опять оттолкнуть, а я, воспользовавшись в какой-то момент инерцией движения, развернул её за плечо в сторону и рывком повернул боком. Лёгкий толчок бедром и она, чтобы не потерять равновесие споткнувшись об унитаз, сама повернулась к противоположной стене ища точку опоры. Далее последовала молчаливая возня. Лиза пыталась принять вертикальное положение и освободить для сопротивления опирающуюся на стену руку, а я подбивал ей сзади колени и тянул вниз за плечи, чтобы не дать обрести равновесие. Через несколько секунд она оставила попытки развернуться и оперлась обеими руками о стену. Я тут же воспользовался моментом, схватил обеими руками верхний край её брюк и с силой потянул вниз. Застёжку я уже открыл ранее и брюки, преодолевая упругость бёдер и ягодиц, довольно легко сдвинулись вниз. Она попыталась опираться только одной рукой и поймать убегающие штаны, но я опять толкнул её, опорная рука дрогнула и она чуть не ткнулась лбом в кафельную стену. Ей снова пришлось упереться в стену обеими руками.
Продолжая давить сзади, чтобы не дать ей отпрянуть от стены, я обхватил её с боков и запустил руки мимо тонкой тесёмочки трусиков в теплоту её промежности. Трусики и губы были мокрыми и скользкими. Она задрожала опустила голову вниз и вдруг резко выгнулась с такой силой, что мне показалось будто сейчас она меня вытолкнет назад вместе с дверью кабинки, а мои запястья будут вывихнуты силой её бёдер. Тяжёлый вздох гулко отозвался в тесной кабинке, предвещая капитуляцию. Она томно вытянулась, поудобнее опираясь руками о холодный кафель стены, и откинув движением головы растрепавшиеся пряди волос с лица, наконец-то перестала мне мешать…
Сон Андрея №2
Мне приснился странный сон полный символов. Я на работе, спускаюсь по нашей лестнице с четвёртого этажа, куда я решил переехать. В просвет лестничного пролёта вижу, как она поднимается со второго этажа на третий, где его кабинет. Вдруг она останавливается, ей по какой-то причине делается дурно, и она медленно оседает на бетонные ступени. Бегом спускаюсь вниз и успеваю подхватить её голову пока она не упала и не ударилась.
Проснувшись от этого полубредового видения посреди ночи, я всё ещё ощущал её в своих объятиях. Сердце бешено колотилось от испуга и возбуждения, я был весь в поту. Она рядом?… Темно. Я одет и в ботинках, но без верхней куртки, лежу привалившись спиной к чему-то округлому и мягкому. Лиза!? Протягиваю непослушную руку… Спинка сложенного дивана. Где я? Неясные очертания окружающей обстановки, едва освещённой ночным уличным светом, пробивающимся сквозь занавешенное окно. Мы всё ещё на той самой квартире.
В этом странном сне не хватало чего-то или кого-то. Или наоборот было что-то лишнее. Что-то было не так. Что-то личное, но не очевидное. Что-то или кто-то привязывал меня к этому тяжёлому пьяному сонному состоянию, из которого не было выхода. В чем состоит связь этого человека с моею жизнью? Неожиданно вспомнилась и живо представилась Лиза такой, какой я заметил ее в первый раз: в красном осеннем пальто, с перчатками в руке и сумочкой на сгибе локтя. Со спокойной полуулыбкой она ждёт, когда я отойду в сторону. Любовь и нежность к ней, нахлынули на меня, наполнили мою душу и сделали меня на мгновение почти счастливым. Но тут я вспомнил ту связь, которая существовала между мной и тем другим человеком. И опять я погрузился в беспокойство и неясность.
Кажется, я снова заснул. И видел во сне, что я сижу за столом. Много разных лиц, почему-то разного размера, но все одинаково равнодушные, сидят за тем же столом. Я рассказываю им о чём-то, даже спорю с ними. Хотя понимаю, что им это не интересно и слушают они меня только потому, что им некуда деться. И мне тоже ничего от них не надо, но я вынужден беседовать с ними, потому что больше говорить не с кем. У меня есть какие-то важные заботы, но я о них не рассказываю, а продолжаю нести какую-то чушь, шутить и смеяться вместе с ними. Или даже вместо них. Но вот они, незаметно начинают расходится, пропадая из-за стола один за другим и все заменяется одним вопросом.
Где же Лиза?… Её почему-то нет рядом, но чувствуется её запах. Слышен шум воды. Она же пошла в ванную! Сползаю с дивана, поднимаюсь на ноги и, придерживаясь за стенку, в темноте на ощупь иду к ванной комнате. В ванной свет выключен, но вода течёт. Как же она моется в темноте? Щелкнул выключателем и, жмурясь от яркого освещения, открыл дверь. Никого. Вода выключена. Шум у меня в голове.
Я вспомнил корпоратив на работе. Как я сидел, смотрел, вспоминал, мечтал и много пил. Вспомнил как хотел дождаться Лизу. Вспомнил всё. Единственное чего я не помнил, это то как я снова попал в квартиру. Запах её духов пропал и вместо него послышался тихий, но неудержимый зов Ихтиандра…
Чистилище
Любовь, как ремонт, невозможно закончить, можно только прекратить. С Нового года надо начинать Новую жизнь. Я переехал подальше от неё, на четвёртый этаж. Но как пробудится к этой новой жизни после любви? Что такое любовь? Любовь и есть жизнь, противоположность смерти. Как без неё жить, как без неё чувствовать и понимать жизнь? А ведь живут же некоторые не понимая этого, но при этом считают себя любящими. От любви до ненависти один шаг? Какие банальности! Odi et amo.
А надо ли вообще пробуждаться? Умерла так и умерла. Буквально. Мыло, верёвка и сушись себе на солнышке без забот. Можно даже повеситься над столом Лизы. Говорят, что при удушении происходит семяизвержение. Окропить в последний раз так сказать её рабочее место. Символично.
Застрелиться бы, но нет пистолета. Чёртов Г.С.Ж.! Неужели нет другого варианта? Например, разогнавшись на машине, тюкнуться об столб. А то и не об столб, о какой-нибудь шевроле – пусть судьба решает кому жить, а кому умереть. Та же русская рулетка.
А вдруг после смерти я попаду в тот самый коридор где буду бесконечно следовать за “собачьей свадьбой” и без всякого света в конце?
Я уже будто вижу, как Лиза, презрительно скривив губы, и даже не посмотрев, проходит мимо плаката с моим фото и датами жизни-смерти, такие традиционно ставят у нас на проходной. Такой вариант ей бы понравился больше всего. И она вряд ли поставит приснопамятную вазочку с цветами на мой стол.
Дуэль? Бросить перчатку Колобкову в морду? Не откажется ли? А то будет довольно глупо. Но какое мне дело? Хотя бы посмеюсь. Интересно, рассказала ли ему Лиза? Видимо нет. Как-то он и не особо обращает на меня внимания. Какие высокие отношения! Даже обидно. И немного завидно такой наивной неосведомлённости.
Какие-то сценарии слишком мелодраматичные. Прямо Гамлет, блин! Или “Страдания юного Вертера”! Правда, не совсем уже юного, но ещё молодого. По крайней мере по классификации ВОЗ.
Пока я пребывал в этом своём воображаемом чистилище, из прошлого выпорхнула беззаботная мать Алика и парадоксальным образом напомнила мне, уже казалось бы не то чтобы потерянный, но как бы отошедший на второй план, смысл моей жизни.
В преддверии Нового года мы поехали по магазинам за подарками. Я, Алик и его бабушка – моя мама. По дороге предстояло завезти Алика погостить до вечера к его матери. Сначала она хотела взять его на выходные, но Алик сам не захотел оставаться у неё с ночёвкой.
Передав ребёнка матери, мы договорились созвониться с ней, чтобы забрать его на обратном пути, а сами спокойно поехали по магазинам. Однако, едва прошло всего пару часов как бабушке стал звонить испуганный Алик. Он, сбиваясь и всхлипывая говорил, будто с мамой что-то случилось. Она выходила курить на балкон, вернулась и легла на пол. Теперь лежит и не просыпается. Ему страшно. Он наедине с бесчувственным телом матери, один в незнакомой квартире. Накануне она переехала по другому адресу, который при встрече не сообщила нам видимо из вредности. Кто бы мог подумать, что случится что-то подобное!?
Мы сразу отменили все планы и поехали за ним. Примерно известен только район. Неизвестно даже куда вызывать спасателей. Мало того, у Алика закончился заряд телефона и он стал держать связь с бабушкой через смартфон, взятый из рук у бесчувственного тела. Когда мы подъехали в район его местонахождения, ему пришлось в одиночку выйти на незнакомую улицу, чтобы посмотреть её точное название и номер дома. Я нашёл нужный адрес в навигаторе. Многоэтажный дом на окраине, новостройка, расположенная в паре кварталов от того места где я передал Алика маме.
Уже было темно. Алик растерянно стоял на углу дома, откуда ему бабушка строго-настрого запретила уходить. Рядом с ним стояла какая-то незнакомая женщина и пыталась его успокоить. Я выскочил из машины и быстро подошёл к ним.
– Папа! – вскрикнул Алик и подбежал ко мне.
– Привет! Всё нормально? – я окинул взглядом его и посмотрел на стоящую рядом женщину.
– Да, – он взял меня за руку.
Женщина, как бы оправдываясь, сказала:
– Всё в порядке. Я просто заметила мальчик плачет и подошла спросить в чём дело…
– Ага. Ну, теперь всё нормально. Спасибо, что дождались, не оставили его одного.
– Не за что. До свидания, – сказала она и, улыбнувшись на прощанье Алику, пошла по своим делам.