[01.05, 14:00] Андрей Носиков: Извини за беспокойство. У меня к тебе необычная просьба. Скажи, пожалуйста, какой цвет глаз у Лизы?
[01.05, 14:00] Тамара Санина: ???
[01.05, 14:20] Андрей Носиков: Готов заплатить, например, 1000. Переведу тебе на телефон или Оксане Антоновне на карту.
[01.05, 14:20] Тамара Санина: Андрей, зачем? Пора признать, что у нее все хорошо
[01.05, 14:22] Андрей Носиков: Признал. Давно уже. Просто скажи, пожалуйста.
[01.05, 14:23] Тамара Санина: Я никогда не задумывалась, какого цвета у нее глаза
[01.05, 14:25] Андрей Носиков: Я тоже. Но ты же можешь узнать! Узнай, пожалуйста, а потом можешь тоже меня заблокировать.
[01.05, 14:26] Тамара Санина: Нет. Да и потом, зачем тебе это надо?
[01.05, 14:26] Андрей Носиков: Мне не хотелось бы выяснять это самому.
[03.05, 13:25] Андрей Носиков: Ты меня ещё не заблокировала? :)
Если не знаешь, что было в моём новогоднем письме Лизе, я могу удовлетворить твоё любопытство.
[03.05, 13:26] Андрей Носиков: Предлагаю обменять полный текст письма на информацию о цвете её глаз. Эта информация никому не навредит, а мне, в моих исключительно личных целях, поможет.
[03.05, 13:27] Тамара Санина: Нет. Не знаю, да и наверно уже не хочу. Я не торгуюсь.
[03.05, 13:27] Андрей Носиков: Посоветуйся с Оксаной Антоновной и мы сможем избежать неприятных моментов, которые, как ты наверное помнишь, уже были в этой истории.
[03.05, 13:28] Тамара Санина: Какие моменты?
[03.05, 13:28] Андрей Носиков: Кармина Бурана, например.
[03.05, 13:29] Андрей Носиков: Вдобавок, как благодарность за твою доброту и гуманность, обещаю впоследствии объяснить зачем это надо мне.
[03.05, 13:29] Тамара Санина: Честно, мне все равно. Вы все взрослые люди и разбирайтесь дальше сами
[03.05, 13:30] Андрей Носиков: Ну, что ж. И на том спасибо.
[03.05, 13:31] Андрей Носиков: Друг познается в беде. Есть у меня одна притча о дружбе… Потом расскажу ;)
Надеюсь, ты никогда не окажешься в ситуации когда узнаешь кто тебе друг, а кто нет. Это я тебе говорю без сарказма.
[03.05, 13:34] Тамара Санина: Ну почему же, мне эта ситуация тоже многое показала
Я больше ничего не спросил, хотя, мне кажется, она рассчитывала на некоторое продолжение разговора. У меня сложилось впечатление, что Санины как-то репрессировали её за толерантное отношение ко мне. Или это тот самый редчайший случай когда женщина пересилила себя и обуздала своё любопытство.
Ну, что же остается действительно спросить у Колобкова и, возможно, не обойдётся без мордобоя. Хотя, есть же Оксана Антоновна Формально мы знакомы, я вполне официально представился тогда в Мариинском на Кармине Буране и она показалась мне весьма доброжелательной и приятной женщиной. Мудрая и адекватная, как охарактеризовала её Тамара.
Она водит Арсена в школу, а значит утром с ней можно поговорить. Но только после того как отправит внука на уроки. Незачем впутывать в это дело ребёнка. Ещё, не дай бог, испугается.
Я предполагал, что Арсений ночует на квартире нью-Колобковых, а бабушка приходит утром и собирает его в школу. Но сегодня что-то явно было не так. Машина, на которой ездят на работу Лиза с Колобковым была на стоянке хотя уже миновал восьмой, а затем и девятый час. Либо они всё ещё дома либо поехали не на машине либо что-то ещё.
Мимо из соседнего дома пробежала Алина, но не узнала меня. Села в притормозившую красную машину, видимо к знакомым, которые подвозят её на учёбу. Можно было бы, конечно, и её спросить. Но, наверное, не надо.
Около десяти утра Оксана Антоновна появилась со стороны своего дома. И при этом, судя по тому как медленно она прогуливалась по внутридворовой дороге и поглядывала в сторону въезда во двор, она сама явно ждала чьего-то появления. Я прошёл мимо неё поодаль, не решившись заговорить из опасений что тот кого она ждёт вот-вот появится и помешает разговору. Может Лиза сама передаёт ребёнка бабушке? Но уже скоро десять, она должна быть давно на работе. Сбитый с толку, я решил подождать ещё немного. В конце концов кого-нибудь я дождусь. Я прошёлся в очередной раз вокруг дома.
И тут мне повезло. Мне почему-то часто везёт в таких ситуациях. Войдя в арку дома, я увидел, что прямо мне навстречу идут улыбающиеся и что-то обсуждающие Оксана Антоновна и Лиза. Я мгновенно догадался, что в школе был какой-то утренник и они ходили смотреть на выступление Арсения. Или что-то в этом роде. Очевидно, такая интерпретация наиболее вероятна. Елизавета, увидев меня, сразу изменилась в лице. Как отреагировала Оксана Антоновна я не заметил. Всё моё внимание было сосредоточено на Лизе. Я был не совсем готов к встрече именно против такого состава игроков, но отступать уже поздно и мгновенно решил говорить.
– Здравствуйте, – сказал я им обеим сразу.
Сделав ещё несколько шагов навстречу, и, поравнявшись с ними, развернулся и пошёл рядом в том же направлении что и они. Вообще, я собирался обратиться к Оксане Антоновне. Именно с ней я хотел поговорить и выяснить-таки цвет глаз её дочери, рассчитывая на её доброту и мудрость. Но расспрашивать её в присутствии Лизы было бы нетактично. Получается, мне всё-таки не повезло. Поэтому обратился к Лизе:
– Елизавета Антоновна, может, всё-таки ответите на один вопрос?
– Я не хочу с Вами разговаривать, – сразу отсекла она, – И никто не хочет.
Последние слова, видимо, были сигналом молчания, который она подавала своей матери.
– Я и не прошу разговаривать мне надо лишь ответ на один единственный вопрос. Он не настолько личный, чтобы имело смысл его скрывать, а для меня это важно.
Мы все продолжали идти не снижая темпа и я продолжал:
– Скажите какого цвета у Вас глаза?
– Вы меня достали! Мне что? Полицию вызвать?
– Зачем полицию? Происходит что-то противозаконное?
Она что же, считает, что полиция это что-то вроде джинна, который выполняет любую прихоть вызвавшего. Единственное за что меня можно было бы арестовать – за те стихи, что я ей писал. Тут Оксана Антоновна всё-таки вступила в разговор:
– Послушайте, молодой человек! С Вами не хотят разговаривать. Пора уже найти в себе мужество и оставить это. Будьте мужчиной!
Что это было? Намек, что я веду себя как-то недостойно для мужчины? То есть скрытое оскорбление? Или попытка взять “на слабо”? Типа, или отстань от нас или ты не мужчина. Не мудро с её стороны и даже как-то примитивно. Мне захотелось было спросить, считает ли она, что бросить жену-домохозяйку, которая больше двадцати лет вела домашнее хозяйство для своего мужа, это по-мужски? Бросить её без специальности, без средств к существованию с двумя престарелыми родителями на руках и уйти к молодой любовнице, это эталон мужественности? Или предать собственную дочь, которая попросила о помощи, поступок настоящего мужчины? Но они посчитали бы, что я просто хочу очернить их “эталон”. А я, видимо, всё ещё не готов был стать подлецом в их глазах. У него же ведь это Настоящая Любовь, не то что предыдущие два брака! Да, кстати, в первой семье у него двое детей. Но у Елизаветы же всё хорошо. Семья. Любовь. Амор! И чтоб глазами так несинхронно вращать у-у… Чистый эгоизм. Каждый сам за себя. А с неудачником можно даже не разговаривать. Пусть хоть сдохнет. Да, так будет даже лучше. Вот только я не могу подохнуть. Мне надо как-то выбраться. В общем, я ничего этого не сказал, но предпринял последнюю попытку:
– Как ни парадоксально это прозвучит, я именно поэтому и спрашиваю. Я хочу выбраться из всего этого. Помогите мне. Я обещал, что не буду Вас доставать и стараюсь держать своё слово. Один единственный вопрос за четыре месяца нельзя ведь считать приставанием!?
Я пытался поймать взгляд Лизы, чтобы заметить цвет, но она специально отводила глаза в сторону. Сбоку я отчетливо увидел покрасневшие, как будто от недосыпания, уголки её серых глаз. Серых! Они были серые!?
– Проявите хоть каплю гуманизма. Ответьте, пожалуйста. Глаза серые?
– Оранжевые! – язвительно заявила Оксана Антоновна.
Я понял, что ничего не добьюсь. Даже ответа на свой бессмысленный с их точки зрения вопрос. Нельзя же просто так взять и ответить. Женщины! Думаю, что именно про такое издевательское отношение к просьбе проявить гуманизм и сказала Тамара: “Мне эта ситуация тоже многое показала”. всё же эта встреча может быть действительно поможет мне выбраться. По крайней мере я использую её чтобы трансформировать в моём сознании образы этих людей. За это можно зацепиться. Я остановился:
– Извините за беспокойство. До свидания.
Они пошли дальше, а я развернулся и, не оглядываясь, пошёл назад к машине чтобы ехать на работу.
Удивительно как от одного слова может изменится мнение о человеке. Что я ей сделал, чем заслужил эту издёвку? Тем что полюбил её дочь? Приносил Лизе цветы. Дарил подарки. За то, что был настойчивым и терпеливым? И хотел то всего ничего: лишь бы Лиза поговорила со мной. Не плюнул и не растоптал свое чувство, получив отказ. Даже не отказ, а нечто неуверенное и невнятное: “наверное, не надо” или “вы мне не интересны”.
А будь Лиза на моём месте, отказалась бы она от своей любви, если бы осознала, что её избранник женат? А женатый, в свою очередь, поступил бы “по-мужски” и отказался бы от своих ответных чувств, сколь бы искренни они не были?
По сути, я не знаю Оксану Антоновну, слышал только характеристику, данную ей Тамарой, как добрую и мудрую женщину. Тамара, конечно, должна любить и ценить свою свекровь. Да и Оксана наверняка по-своему любит бывшую невестку. Но эта доброта какая-то неискренняя, ненастоящая. Эксклюзивная доброта, только для своих. Не доброта, а что-то вроде выгоды. Доброта, которая должна быть “оплачена” ответной пользой. И не надо мне говорить, что это такой особый вид доброты и мудрости. Так, наверное, микробиоты любят организм за предоставленную им среду обитания. Этому организму они будут приносить пользу, а остальное могут только пачкать. Симбиотическая доброта.