– Мы не за награды работаем, – сказал Дацык дрогнувшим голосом. – Нами движет уважение к памяти погибших.
– Золотые слова, – признал лейтенант и пожал Дацыку руку.
– Служу отечеству, – ответил Дацык и подавился слюной.
– Что ж, – произнес лейтенант. Он обвел всех взглядом и покачал руками, как крыльями, мол, пора и честь знать. – Не прощаюсь. Потому как мы еще наверняка увидимся где-нибудь на поприще служения отечеству.
Он встал из-за стола и опустил руку мне на плечо:
– Пойдем, Вацура Кирилл Андреевич! Нам пора.
Альбинос кашлянул и нахмурился. У Леры в изумлении вытянулось личико. Тучкина откровенно расстроилась:
– Вы что ж, даже не поужинаете с нами?
Дацык, пристально рассматривая тарелку, в которой дымилась гречка с тушенкой, произнес:
– Так не пойдет, товарищ лейтенант. Вацуру мы не отпустим.
Лейтенант усмехнулся и поправил на плече лямку автомата.
– Это почему ж вы его не отпустите?
– А потому что он главный руководитель спасательных работ. Мы без него как без рук.
– Слабый аргумент, – ответил лейтенант и хлопнул меня по плечу.
Я продолжал сидеть, словно был прибит к скамейке. Сейчас при помощи вульгарных рыночных отношений выяснится моя истинная цена.
– Хотите водки? – предложил Альбинос.
Лейтенант презрительно хмыкнул:
– Залей водку себе в уши, и услышишь Пятую симфонию Чайковского. Не то вы говорите. Не то.
– А у нас женщина имеется симпатичная, – сказала Лера, кивая на Тучкину. – Фигурка у нее – высший класс. Четвертый размер груди. А бедра! А талия! И незамужняя к тому же.
Не ожидавшая от Леры столь высокой оценки своих внешних данных, Тучкина зарделась и скромно поправила:
– Размер, конечно, не четвертый, а всего лишь третий…
Лейтенант брезгливо скривился и почесал щетину на щеке.
– Нам в отделение такие размеры целыми батальонами каждый вечер поставляют. Пошли, Вацура, пошли. Здесь несерьезные люди собрались.
– Хотите пять тысяч долларов? – выпалил, словно выплюнул жвачку, Дацык.
Лейтенант хлопнул ладонью по столу, отчего тарелки подпрыгнули, как клапаны в двигателе.
– Все! – решительно произнес он. – Базар закончен! Гражданин Вацура! Немедленно следуйте за мной!
– А пятьдесят тысяч долларов? – тихо, а потому до озноба убедительно произнес Альбинос, выпуская струйку дыма вверх.
Глаза лейтенанта азартно засверкали.
– Давай! – немедленно ответил он и протянул руку.
– Не сейчас, – ответил Альбинос.
– Их еще откопать надо, – радостно сообщила Лера.
Дацык простонал, как от боли, а Альбинос поднял лицо к небу и что-то неслышно прошептал, может, попросил прощения у бога за столь неумную девушку. Лейтенант снова сел, придвинул к себе стаканчик и выразительно посмотрел в него. Дацык тотчас налил туда водки. Лейтенант выпил и закусил бутербродом со шпротами и луком, который поднесла ему Тучкина.
– Инкассаторскую машину выкапываете? – поинтересовался он, поддерживая пальцами хвостик рыбки, который норовил вывалиться из его рта.
Альбинос, Дацык и Лера стали дружно отрицать:
– Вообще-то это наши деньги…
– Наш друг перевозил все наши общие накопления и угодил под ледопад…
– Это уставный капитал нашей фирмы, которую мы собирались открыть…
Лейтенант живо крутил головой, слушая всех сразу.
– Значит, вашего друга вместе с деньгами завалило льдом? – спросил он.
– Вместе с машиной и деньгами, – уточнил Дацык. – Как откопаем машину, так сразу и рассчитаемся с вами.
Лейтенант поставил автомат торчком между ног и оперся подбородком о дульную насадку. Снова заглянул в пустой стаканчик, затем оценивающе посмотрел на Тучкину и шлепнул ее ладонью по попке.
– Значит, машину завалило льдом, – подытожил он, глядя на струйку водки, льющуюся в его стаканчик. – Теперь она как бы покоится в недрах земли.
– Вроде как, – кивнула Лера.
Лейтенант снова выпил, негромко отрыгнул воздух, обвел всех строгим взглядом и произнес:
– А знаете ли вы, дорогие мои, что недра, а также все, что находится в них, является государственной собственностью?
– Но-о… – протянул Дацык, намереваясь возразить.
– Никаких «но»! – жестко перебил его лейтенант. – Неважно, друг это ваш или недруг. Машина вместе с деньгами принадлежит государству. А вам, как кладоискателям, полагается двадцать пять процентов.
– Вы ошибаетесь, – сказал Альбинос, постукивая трубкой по краю скамейки, чтобы вытряхнуть угольки. – Мы ищем вовсе не клад. Мы ищем собственные деньги.
– Я сказал: двадцать пять процентов! – повысил голос лейтенант. Он отстегнул от пояса наручники и покрутил их на пальце. – Или я сейчас надену эту штуковину на руки Вацуры!
– Мы согласны, – гробовым голосом произнес Дацык.
– И еще вы будете обязаны заплатить налог с этих двадцати пяти процентов, – напомнил лейтенант. – Можете лично мне. Так вам будет удобнее… Ну и дерьмовая же у вас водка! Если все остальное такое же…
Он вынул из коробка спичку и, ковыряясь в зубах, покосился на Тучкину. Я услышал, как рядом со мной скрипнул зубами Дацык. Я посмотрел на него. Он сидел неподвижно, склонив голову, и прямо на моих глазах покрывался крупными каплями пота, будто находился в жарко натопленной парной. Дрожащая капелька повисла на кончике его носа, сорвалась и упала на край тарелки.
– А теперь покажите мне то место, где вы копаете, – сказал лейтенант, поднимаясь из-за стола и опираясь на мое плечо.
– Уже темно, – осторожно возразил Альбинос. – На леднике много трещин. Может, подождем до утра?
– Я сказал – сейчас! – огрызнулся лейтенант.
– Я вас провожу! – неожиданно вызвался Дацык. – Собственно, здесь недалеко.
– Давай! – позволил лейтенант. – И бутылочку прихвати с собой.
– Конечно! – нервно рассмеялся Дацык. – Как же без бутылочки-то?
Мы смотрели, как они не спеша спускаются к леднику. Лейтенанта немного развезло, и Дацык услужливо поддерживал его под локоть. Когда их фигуры растаяли в сумерках, Альбинос негромко выругался:
– Черт! Только мента здесь не хватало! – Он перевел на меня тяжелый взгляд. – Что ж ты так наследил, Вацура, что мента за собой привел?
– Чья бы корова мычала! – ответил я. – Я как дворник подгребал все ваши следы! То Дацык мне труп подкинул, то вы с Лерой на глазах у немцев чуть в задницу меня не поцеловали! Надо было заранее мозгами пошевелить, как обеспечить мне безопасность! Наворотили грязи да еще удивляетесь, что сюда мент приперся!
– Закрой хайло! – беззлобно буркнул Альбинос, почувствовав, что я прав. – И что нам теперь с ним делать?
– Это ваши проблемы, – открестился я и повернулся к Альбиносу боком.
– Это и твои тоже проблемы, Вацура. Запомни, ты здесь уже не как жертва, а как сообщник. Ты ничем не докажешь, что мы тебя шантажировали.
К столу в очередной раз приблизилась Тучкина, и тут Лера неожиданно взвилась. Она вскочила, перекрыла Тучкиной путь и с недобрыми намерениями подбоченилась.
– А ты что ж перед милиционером кухаркой прикидывалась? – процедила она. – Тебя ведь никто не просил выгораживать нас! Почему ты не сказала, что Альбинос тебя похитил?
– Потому что не захотела! – вызывающе ответила Тучкина. – Потому что мне с ним нравится!
– Нравится? Так сейчас разонравится!
– Лера! – прикрикнул Альбинос. – Отстань от нее. Она все сделала правильно!
Лера круто повернулась к Альбиносу.
– Правильно? Ты говоришь, что она все сделала правильно?
– А ты хотела, чтобы она рассказала, как ты угрожаешь ей пистолетом? – рявкнул он.
– Я хочу, чтобы она ушла отсюда! Чтобы ушла отсюда! – забилась в истерике Лера.
– А я хочу, чтобы ты ушла! – голосом, полным ненависти, ответила Тучкина.
Не знаю, чем бы закончилась эта очередная разборка, но в эту минуту к столу беззвучно подошел Дацык, и обе девушки сразу замолчали. Альбинос с тревогой огляделся по сторонам и как-то странно взглянул на Дацыка. От этого взгляда у меня вдруг заныло где-то под ложечкой.
– А где этот… лейтенант? – спросил он.
– Упал в трещину, – не поднимая глаз, ответил Дацык и налил себе стакан водки.
Глава 38СОЮЗНИК
Я почувствовал, что меня мутит, что я не могу больше находиться рядом с Дацыком. Я не могу больше оставаться в этой ублюдочной компании, которая помешалась на деньгах! Здесь смердит теплым ливером и кровью, как в разделочном цехе скотобойни.
– В трещину? – заинтересованно протянула Лера. – А разве так легко упасть в трещину?
– Проще простого, – подтвердил Дацык. – Их там тьма-тьмущая.
Тут Альбинос вскочил из-за стола, обошел его и схватил Дацыка за волосы.
– Ты! – страшным голосом заорал он. – Мокрушник! Погань! Зачем ты это сделал?! Зачем, подонок?!
Дацык попытался оттолкнуть Альбиноса от себя, но тот разжал пальцы лишь на мгновение, чтобы затем схватить Дацыка за воротник куртки.
– А тебе, наверное, захотелось на нары?! – рычал в ответ Дацык, пытаясь достать кулаком тяжелый подбородок Альбиноса. – Этот мусор обобрал бы нас до последнего цента, а потом бы сдал в ментовку!
Лера и Тучкина, как по команде, принялись разнимать дерущихся, причем Тучкина первой схватилась за Альбиноса, а Лере достался Дацык.
– Мы же договаривались, – кричал Альбинос, тряся Дацыка как яблоню, – что никогда не пойдем на убийство! Мы же клялись друг другу не связываться с кровью! А ты уже второго замочил! Ты же всех нас кровью перемазал, подонок!
– Я спас тебя, идиот! – вопил Дацык. – Я всех вас спас от нар! А ты просто трус! Ты слизняк! Ты боишься ответственности! Но успокойся! Где мент? Нет мента! И никогда не было! Он к нам не приходил! Никто из нас его не видел! И труп его никто и никогда не найдет! Ледник перетрет его за год, одна грязная водичка останется!
Альбинос оттолкнул Дацыка от себя и отошел. Мне показалось, что Альбинос сразу постарел лет на двадцать и даже походка его стала какой-то старческой.