Наконец он с трудом выдавил из себя благоговейное «Ох-х!».
Оглядевшись по сторонам, Брукс обнаружил, что Берт не сдвинулся с места, а только встал и смотрит на происходящее испытывающим взглядом.
— Не знаю, страдает ли твой пес любопытством или его просто мучает ревность, но лучше, если ты дашь ему знать, что с тобой ничего дурного не случилось.
Эбигейл приказала Берту сесть, и пес послушно выполнил команду. Однако, устраиваясь на подстилке, он не сводил глаз с кровати.
— Ты и правда хорошо себя чувствуешь? — забеспокоился Брукс, удивляясь молчанию Эбигейл.
— Да. Несколько месяцев я обходилась без секса и совсем тебя загнала.
— А по-моему, мы прекрасно дополняли друг друга и были на равных. Господи, да у тебя изумительное тело, Эбигейл! Само совершенство.
— А мне понравилось твое. Замечательные пропорции и прекрасная мускулатура.
Такая оценка польстила самолюбию Брукса, и он наклонился, чтобы поцеловать Эбигейл. Но заглянув в ее глаза, перестал улыбаться. Человек, выросший в обществе матери и двух сестер, сразу видит, когда у женщины глаза на мокром месте.
— Что такое?
— Все хорошо. Секс получился превосходный. Спасибо.
— Господи, Эбигейл, да что ты говоришь!
— Умираю от жажды, — пробормотала она. — А ты хочешь воды?
Брукс взял ее за руку, но она уже встала с кровати.
— Послушай, Эбигейл…
— Мне надо побыть минутку одной и выпить воды.
Она вышла из спальни, не удосужившись одеться, и это сильно удивило Брукса. Эбигейл с самого начала казалась ему очень стеснительной. Нет, эта женщина настоящая головоломка, разгадать которую непросто.
— Уж тебе-то, старина, известны ее тайны, — обратился он к Берту. — Как жаль, что ты не умеешь разговаривать по-английски.
У Эбигейл имелся запас воды наверху, но она все равно спустилась на кухню, так как действительно хотела взять короткий тайм-аут.
Она, разумеется, понимала, что во время занятий сексом и в последующий период человек становится в высшей степени уязвимым, как телом, так и рассудком. Эбигейл всегда испытывала гордость за свое умение быстро, практически сразу же приходить в себя и контролировать ситуацию.
Так что же ее так потрясло? Она по-прежнему может определить, что испытала, проанализировать свои ощущения. Скорее всего, причина в том, что она знает Брукса ближе других мужчин, которых выбирала в качестве партнеров по постели. Одноможно сказать наверняка: все, что произошло сегодня, не имело ничего общего с ее прошлым сексуальным опытом.
И почему ей вдруг захотелось закрыться от всех и плакать? Будь она одна, непременно бы свернулась калачиком на кровати и постаралась выплакать это неведомое и непонятное чувство, накрывшее ее мощной волной.
Нет, она ведет себя непрактично и неразумно. Секс получился замечательный. И доставил удовольствие Бруксу. Общество Брукса ей определенно нравится, и возможно, в этом и заключается несчастье. Господи, как же она устала от разного рода несчастий!
«Надо что-то предпринять», — пробормотала Эбигейл, извлекая из холодильника две бутылки воды.
Эта мысль сверлила мозг, пока Эбигейл поднималась наверх. В спальне она застала Брукса сидящим на кровати. Он устремил на нее вопросительный взгляд.
— Не знаю, как себя вести, — выпалила Эбигейл, подавая ему бутыль с водой.
— Существует ли какой-то стандарт, к которому ты стремишься?
— Нормальный секс и отдых после.
— Нормальный, — кивнул Брукс, откручивая пробку на бутылке и припадая к ней губами. — Что ж, я тебе помогу. Возвращайся в постель.
— Мне хочется снова заняться с тобой сексом, только…
— Хочешь, чтобы я показал, как это происходит без взрыва мозга? В пределах разумного?
— Да.
— Тогда иди ко мне.
— Хорошо.
Она легла рядом, стараясь расслабиться, когда Брукс привлек ее к себе. Но вместо того чтобы начать любовную прелюдию, Брукс просто обнял ее, и теперь голова Эбигейл покоилась на его плече.
— Вот что по моим меркам является нормальным. Ну, или было бы таковым, если бы ты сумела расслабиться.
— Как хорошо. — Эбигейл читала в книжках и видела в кино, что между мужчиной и женщиной бывают и такие отношения, но никогда не пыталась испробовать их на собственном опыте. Да и не могла. — Уютно и спокойно, и ты такой теплый.
— Ну, после такого пожара, что мы тут устроили, я еще неделю не остыну, разве что отдам Богу душу.
— Это и шутка, и комплимент. — Эбигейл приподняла голову и взглянула на Брукса. — А следовательно, «ха-ха» и спасибо.
— Ну вот, ты опять решила позабавиться, — посетовал Брукс, беря Эбигейл за руку и прижимая к груди. — Да еще в такой момент, когда я совсем ослаб и не в силах смеяться. Да ты просто вывернула меня наизнанку, Эбигейл! Это еще один комплимент, — пояснил Брукс, не дождавшись от Эбигейл ответа.
— Надо придумать комплимент и для тебя.
— Ну, если тебе требуется для этого время…
— Я не имела в виду… — смутившись, она снова взглянула на Брукса, но тут же заметила лукавый блеск в его глазах. — Ты меня поддразниваешь.
— Видишь ли, это часть моих понятий о нормальной жизни. Мы восторгаемся друг другом, какие мы замечательные. Особенно приятно, когда это делаешь ты.
— Потому что мужское самолюбие зачастую связано прямо порпорционально с искусностью мужчины в сексуальном плане.
— Не могу не согласиться с тобой. Чувственные мужчины более ранимы. Но и хвалить тоже нужно уметь. Согласна? Например, когда хотят поразить по-настоящему, не говорят, что увидели Господа Бога или вращение Земли. Это общепринятые клише.
— Земля находится в постоянном движении, так что это констатация факта — не более. Гораздо лучше звучит «Когда я занималась с тобой любовью, Земля застыла на месте». Хотя в действительности это невозможно, потому что привело бы к катастрофе.
— Ну, все равно приятно.
Брукс монотонно и бережно гладил Эбигейл по спине, как она сама частенько проделывала с Бертом. Неудивительно, что псу такие ласки нравились. Дыхание Эбигейл постепенно стало спокойным и ровным, словно внутри распрямилась пружина.
Да, в своих мечтах она не ошиблась: нормальные отношения действительно доставляют радость.
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросил Брукс. — Не важно что, просто какую-нибудь мелочь, — поспешно добавил он, заметив, как напряглась Эбигейл. — Например, скажи: какой твой любимый цвет?
— Не могу. Их так много. Разве что ты имел в виду основные цвета.
— Ладно, вопрос цвета слишком сложный. Тогда скажи: кем ты мечтала стать в детстве, когда вырастешь? Отвечу первым: я хотел стать Вулверином[7].
— Как, росомахой? Странное желание.
— Не какой-то там росомахой, а Вулверином, сверхчеловеком.
— А, знаю такого. Мутант-супермен, герой комиксов и фильмов.
— Вот-вот.
— Интересно, как бы ты им стал? Ведь он уже на тот момент существовал и был вымышленным персонажем.
— Ах, Эбигейл, мне в ту пору было всего десять лет.
— Подумать только…
— Ну, а теперь ты.
— Я должна была стать врачом.
— Должна? — переспросил Брукс. — Значит, работать врачом ты не хотела.
— Верно.
— В таком случае ты не ответила на вопрос. Кем ты хотела стать?
— Было решено, что я стану врачом, и я приняла это как должное и ни о чем другом не мечтала. Не слишком удачный ответ. Твой гораздо интереснее.
— Но мы же не устраиваем соревнование. В любом случае тебе подходит роль Шторм. Горячая штучка.
— Знаю. Персонаж, сыгранный Холли Берри. Красавица, которая управляет погодой. Но Вулверин не занимается с ней сексом, потому что его влечет к врачу Джейн. А та, в свою очередь, не знает, кого предпочесть: Сайклопса или Вулверина.
— Ты хорошо осведомлена о любовных отношениях «Людей Икс».
— Я видела фильм.
— Сколько раз?
— Один, несколько лет назад. Интересно, что Вулверин не помнит своего прошлого, а его невольное стремление защитить девушку по имени Роуг усложняет дело. Он хороший герой для подражания. А вот для Роуг писатели выбрали трудную судьбу. В результате мутации она не может прикасаться к другим людям, не причинив вреда. И сцена с бойфрендом в начале фильма очень грустная.
— Ты знаешь, что ты — уникальный аналитик? Видела фильм всего раз, а запомнила столько подробностей.
— У меня эйдетическая память. Иногда я перечитываю книги и смотрю фильмы второй и третий раз, но не потому, что не помню содержание.
Брукс пододвинулся ближе и внимательно посмотрел на Эбигейл.
— Вот ты и рассказала кое-что о себе. Значит, хранишь все тут? — Он постучал Эбигейл по виску. — В таком случае твоя голова должна быть гораздо больше размером.
Эбигейл рассмеялась, но внезапно осеклась и нерешительно спросила:
— Это шутка?
— Разумеется. — Брукс отвел рукой волосы от ее лица, пробежал пальцами по губам. — А доводилось тебе печь блинчики?
— Да.
— Отлично, ведь ты наверняка запомнила, как это делается.
— Ты проголодался? Хочешь блинчиков?
— Утром. — Пальцы Брукса скользнули вверх, он сжал большим и указательным пальцами ее соски.
— Ты что, хочешь остаться здесь на ночь?
— А как иначе я попробую блинчики, что ты собираешься для меня испечь?
— Никогда не засыпаю с мужчинами, ни разу не провела ни с одним ночь.
Пальцы Брукса на мгновение застыли, а потом снова заскользили по телу Эбигейл.
— Стало быть, ты даже не знаешь, храпишь ли по ночам.
— Я не храплю!
— Вот сегодня и узнаем.
У Эбигейл нашлась бы куча предлогов отказать Бруксу, но он снова ее целовал и ласкал, возбуждая и провоцируя.
Конечно, она скажет «нет», но не сейчас, потом.
Эбигейл проснулась до рассвета и лежала не шевелясь, прислушиваясь к ровному дыханию Брукса. Совсем другой звук, гораздо тише и приятнее. Не то что Берт. Тот храпел во сне. Правда, не слишком сильно.