— Правда?
— Твоя мать с сестрами.
Рука с бутылкой вина застыла в воздухе.
— Повтори, что ты сказала?
— Они заехали ко мне. Устроили себе праздник, вместе пообедали и собрались за покупками, а потом хотели где-нибудь посидеть и побаловать себя коктейлем «Маргарита».
— Ага…
— Миа призналась, что им было любопытно на меня посмотреть. Мне ее прямота понравилась, хотя порой чувствуешь себя неловко.
Брукс издал звук, похожий на смешок:
— Миа может.
— Они и Платона привезли. Берту понравилось играть со щенком.
— Не сомневаюсь.
— И так весело смеялись…
— Кто, Берт с Платоном?
— Да нет же, — улыбнулась Эбигейл. — Твоя мама и сестры. По-моему, они очень счастливы, потому что их связывают не только родственные отношения, но и теплая дружба.
— Ты права, у нас в семье все такие.
— Твоя вторая сестра Сибил — добрая и деликатная. А ты похож характером на них обеих, и внешне тоже, особенно на Миа.
— Миа успела рассказать тебе неприличные истории о моей персоне?
— Нет, а было бы занятно послушать. Думаю, в этот раз ее больше интересовала я. А когда зашел разговор о женщинах и о романах… — Эбигейл на мгновение умолкла, продолжая нарезать моцареллу и помидоры. — Она сказала, что раньше ты был падок на красивую внешность и не задумывался, что за ней скрывается.
Брукс не отрываясь следил, как Эбигейл раскладывает на блюде овощи и сыр, доводя картину до совершенства.
— Передала ее речь слово в слово, а иначе может исказиться смысл сказанного.
— Подписываюсь под каждым ее словом.
— Так это правда?
Брукс задумался, неуверенно пожал плечами:
— Наверное, правда.
— Думаю, я должна быть польщена. — А еще слова Миа усилили чувство новизны и свежести, которое Эбигейл пережила сегодня утром. Но сейчас оно утратило первозданную прелесть.
— Однако удивляюсь, как это моей троице не удалось тебя уговорить.
— Я действительно была очень занята в саду и хотела закончить работу. — Эбигейл взяла бокал и отпила вина. — Но твоя мама пригласила меня на импровизированное барбекю в воскресенье.
Брукс со смехом поднял бокал.
— Вот видишь, я же говорю: отказа они не примут.
Эбигейл над этим не задумывалась, но теперь отчетливо понимала, что Брукс прав.
— Похоже, Санни пропустила мимо ушей мои отговорки, так что лучше послать ей вежливую записку и извиниться.
— С какой стати? Мама готовит изумительный картофельный салат.
— На воскресенье у меня намечены работа в саду и домашние дела.
— Цыпленок.
— Не сомневаюсь, твоя мама — искусный кулинар и цыпленка готовит замечательно, но…
— Трусиха! Цыпленок — это ты. — Брукс издал звук, похожий на кудахтанье.
— А вот грубить не стоит, — нахмурилась Эбигейл, закипая гневом.
— Порой честность бывает грубой. Послушай, ну чего ты боишься? Что страшного в пикнике и картофельном салате? Просто повеселишься.
— Нет, я не смогу веселиться, потому что нарушу свой график. А еще я не знаю, как себя вести во время барбекю на заднем дворе, как разговаривать с незнакомыми или едва знакомыми людьми, которые придут, чтобы на меня посмотреть и удовлетворить любопытство. Им интересно, потому что они знают: мы с тобой занимались сексом.
— Ты действительно многого не знаешь, — сделал вывод Брукс. — Ну так я тебе помогу, как помогал с работой в саду и с домашними делами. Ты замечательная собеседница, но я постою рядом, пока ты не освоишься. Возможно, собравшиеся там люди и проявят любопытство, но они готовы тебя полюбить, потому что тебя люблю я и моя мама. Кроме того, могу кое-что пообещать.
Брукс замолчал, дожидаясь, когда Эбигейл на него взглянет.
— Что именно?
— Мы проведем там час, и если тебе не понравится, я найду предлог, скажу, что меня вызывают по срочному делу, и мы уедем.
— Солжешь своим родным?
— Да, и они поймут, что я вру, и не осудят.
Ну вот, начинаются осложнения, связанные с общественными обязанностями и межличностными отношениями.
— Пожалуй, проще послать записку с извинениями.
— Тогда мама явится сюда за тобой.
От неожиданности Эбигейл прекратила нарезать овощи.
— Нет, неправда.
— Клянусь, так и будет. Она решит, что ты слишком стеснительная или упрямая. Если маме покажется, что дело в стеснительности, она уговорит тебя поехать, а если вообразит, что виновато упрямство, погонит тебя пинками.
— Я не стеснительна и не упряма.
— И то и другое вместе, да еще трусишка.
Эбигейл демонстративно положила нож на доску, слегка стукнув по ней.
— Не понимаю, зачем понадобилось оскорблять человека, который готовит тебе еду. По-моему, глупо.
— Не вижу ничего оскорбительного для человека, которого называют стеснительным и упрямым. Не знаю никого, кто бы время от времени не трусил, в зависимости от обстоятельств.
— И какие твои обстоятельства?
— Ты пытаешься сменить тему разговора, но я отвечу: каждые полгода трясусь от страха, когда надо сходить к дантисту, до безумия боюсь тарантулов и караоке.
— Караоке? Забавно.
— Ну, не в моем исполнении. Короче, обещаю через час тебя увезти. Ничего с тобой за это время не случится.
— Я подумаю.
— Уже хорошо. Повторяю себе эти слова с прошлого вечера, но теперь, похоже, все налаживается.
— Надеюсь, эта ночь пройдет спокойнее предыдущей.
Так оно и было до двух часов.
Неожиданно сработала сигнализация, и Эбигейл скатилась с кровати, схватив на ходу лежащий на тумбочке пистолет.
— Не спеши. — Голос Брукса звучал абсолютно спокойно. — Не суетись, Эбигейл. И ты, дружище, тоже, — обратился он к псу, который с глухим рычанием вскочил с места.
— Кто-то сюда едет.
— Я догадался. Нет, свет включать не надо. Если эти люди явились с недобрыми намерениями, пусть думают, что мы их не заметили.
— Машина незнакомая, — сообщила Эбигейл, глядя на монитор.
— А вот я ее узнал. Черт бы их побрал! — В голосе Брукса слышалась скорее усталость, чем гнев. — Она принадлежит Дойлу Парсинсу. Значит, сюда пожаловал Джастин Блейк с дружками. Надену брюки и пойду с ними разбираться.
– В машине только двое.
Натянув брюки и рубашку, Брукс тоже подошел к монитору.
— Либо Чад Картрайт проявил благоразумие и остался дома, либо его высадили раньше, чтобы обошел вокруг дома. Ну, поскольку сообразительностью ребята не отличаются, полагаю, Чад от похода увильнул.
Брукс обнял Эбигейл за плечи.
— К тебе это отношения не имеет. Успокойся.
— Как можно успокоиться, если незнакомые люди бродят по принадлежащей мне территории в два часа ночи? И никто на моем месте не сидел бы сложа руки.
— Ты права. Просто я имел в виду, что ребята ищут способ мне напакостить. Мне, а не тебе. Осматривают подходы к дому, вынюхивают. Возможно, хотят проколоть мне шины или написать краской на машине какую-нибудь непристойность. Чтобы утром меня ждал неприятный сюрприз. Господи, оба придурка под газом.
— Если они находятся под действием наркотиков, то действовать разумно не способны.
— Ну, Джастин никогда не отличался разумным поведением, под действием наркотиков или в обычном состоянии.
Про себя Брукс подумал, что парень рискнул сюда приехать в приступе злобы, как у Тайбола, когда того пришлось арестовать.
Наблюдая за подростками, Брукс застегнул рубашку.
— Иди набери девять-один-один. Сегодня дежурит Эш. Просто обрисуй ему обстановку, а я выйду и посмотрю, что там творится.
Брукс надел ботинки, на случай если придется догонять нарушителей спокойствия, и пристегнул кобуру.
— Оставайся с Бертом в доме.
— Нет необходимости защищать меня от пары малолетних преступников.
— Эбигейл, я здесь единственный представитель закона. — Тон Брукса не допускал возражений. — И именно ко мне они и явились. Зачем же их провоцировать и отвлекать внимание на тебя? Звони в участок и жди меня в доме.
Брукс спустился вниз. На улице горело освещение, и у него было время подумать, как действовать дальше. Надо выйти открыто и что-то предпринять, а не таиться, прислушиваясь к хихиканью пьяных или накурившихся идиотов.
Сейчас Эбигейл получит представление о справедливости. Пара кретинов проведет оставшееся до суда время в тюрьме.
Он следил за нарушителями в окно. Как и ожидалось, они принялись возиться возле патрульной машины. Джастин открыл сумку и бросил Дойлу банку с краской.
Ладно, пусть начнут. Конечно, машину придется красить заново, зато доказательства налицо.
Выждав время, Брукс направился к парадной двери и, открыв все замки, вышел на улицу.
— Что, ребята, заблудились?
От неожиданности Дойл выронил банку с краской и шлепнулся на землю.
— Простите, что прерываю ваш ночной поход, только сдается мне, пара недоумков нарушают здесь право владения. Добавим к этому вандализм, так как вы только что испортили принадлежащую полиции машину. Серьезное обвинение. Кроме того, уверен, что найду у вас наркотики или обнаружу наличие алкоголя в крови. В общем, ребятишки, вы здорово влипли.
Дойл попытался встать на ноги, но Брукс укоризненно покачал головой:
— Не вздумай удрать, Дойл. Иначе добавлю попытку к бегству и оказание сопротивления. Я ведь знаю, где ты живешь, идиот, так что лежи и не валяй дурака. А ты, Джастин, покажи руки.
— Хочешь посмотреть мои руки?
Джастин вонзил нож, что держал в руке, в заднее колесо и вскочил на ноги.
— Сейчас, придурок, распорю второе колесо, слышишь?
— Давай кое-что уточним. У тебя нож, у меня — пистолет. — Брукс с небрежным видом вынул оружие из кобуры. — И ты называешь меня придурком? Да ты, Джастин, безнадежно глуп. А теперь бросай нож и посмотри на своего более сообразительного дружка. Видишь, как он красиво лежит лицом вниз с заведенными за голову руками? Вот и следуй его примеру.
В свете фонарей Брукс увидел, что зрачки Джастина сузились до размера булавочной головки.