— Что скажешь? — спросила я Ромео, когда мы вернулись в нашу комнату. Он вздохнул. — То-то… Сережа категорически запретил приближаться к этой вилле, но другого выхода у нас нет. Если я сейчас откажусь, они разозлятся и начнут грозить нам. Могут запереть тебя в подвал или еще куда… — Услышав такое, Ромео жалобно всхлипнул и уставился на меня, а я вздохнула:
— Придется ехать. Тут уж ничего не поделаешь. А ты смотри в оба, не простая это вилла, раз Сережа не велел туда соваться.
Через полчаса я закончила свой туалет и вновь появилась на веранде.
— Готовы? — обрадовался Славик, я кивнула, и мы все вместе прошествовали к машине.
В гору поднимались без огней, за рулем сидел Гриша, а я, держа на руках Ромео, вздрагивала, то и дело чутко прислушиваясь. Дорога здесь очень узкая, вьется, точно серпантин, с бесчисленным количеством крутых поворотов. Если кому-нибудь придет в голову спускаться на приличной скорости, очень возможно, что он нас не заметит, и тогда… Я выглянула в окно, но мало что увидела… Может, оно и к лучшему…
Мы выскочили на обустроенную площадку с прекрасным видом на бухту внизу, и Гриша лихо притормозил. Вышел из машины и.извлек из багажника запаску, оттащил ее в кусты и там спрятал, вновь сел за руль и пояснил:
— Может, у Ани ничего не выйдет, и запаска нам понадобится…
— Что за мысли? — хихикнул Славик. — У Анны Станиславовны все прекрасно получится.
Мы проехали еще с километр, где-то внизу должна была находиться вилла, Гриша проскочил опасный участок на бешеной скорости и не включал даже габаритов. Через несколько минут мы достигли вершины, где развернулись на узком пятачке, и мужчины поспешно вышли, а я заняла водительское сиденье. Гриша наклонился к заднему колесу, потом подошел к моему окну, открытому по случаю духоты, и сказал:
— Ну, давай… поосторожнее там, старайся особо не болтать и побольше улыбайся. В общем, коси под дуру, у тебя это классно выходит.
— Спасибо, — поблагодарила я с некоторым сомнением.
— Осторожнее на поворотах, — кивнул он и махнул рукой, а я завела мотор и тронулась с места.
Очень скоро двигаться стало затруднительно, заднее колесо основательно спустило, но тут внизу из-за очередного поворота мелькнули огни виллы, и я поняла, что приехала. От шоссе к вилле шла заасфальтированная дорога, которая упиралась в металлические ворота. Возле ворот горел фонарь, очень яркий в темноте, вокруг росли деревья, отбрасывающие в свете фонаря причудливые тени.
— Мне совершенно не хочется туда идти, — пожаловалась я Ромео, и он со мной согласился.
Я заперла машину, потом передумала, вернулась в нее и подогнала вплотную к забору, прямо под фонарь. Ромео стоял на обочине и напряженно наблюдал за моими действиями. Я вздохнула и посигналила, один раз и даже не очень громко. Из-за забора раздался собачий лай (причем, лаяла точно не такса, потому что Ромео начал скулить и сделал попытку спрятаться за моими ногами). Мы стояли возле самого забора, рядом с машиной, и ждали, что последует за собачьим лаем. Раздались шаги, и резкий мужской голос спросил:
— Кто?
Идиотский вопрос: я, конечно, хотя так ведь не ответишь…
— Извините, — тоненько пискнула я. — У меня машина сломалась, можно оставить ее возле вашего забора?
Калитка распахнулась, и в свете фонаря я увидела верзилу неопределенного возраста в джинсах и черной рубашке. В руке он держал штуковину, подозрительно похожую на ту, из которой стрелял Арнольд Шварценеггер, будучи Терминатором.
— Ой, — совершенно непроизвольно икнула я и отступила на шаг, а потом забралась в машину, пропустив вперед Ромео, и совсем уж было хотела удрать, но тип оказался рядом с дверью, которую я так и не успела закрыть, и миролюбиво спросил:
— Ты чего перепугалась?
— Как же, — продолжая борьбу с икотой безо всякого, впрочем, успеха, ответила я. — Это что у вас в руке?
— А, это… Я здесь сторожем, места глухие, и черт-те кто таскается ночами по дорогам. Вот и хожу…
— Вы извините, что я вас… побеспокоила… — пытаясь закрыть дверь, сказала я.
— Да ладно… Чего у тебя там сломалось?
— Заднее колесо спустило, а запаски нет. Я хотела оставить машину возле вашего забора, здесь свет и вообще… На дороге боюсь, колеса снимут.
— Очень даже может быть… Оставляй. Так и быть, пригляжу.
— Спасибо, — сказала я, вышла из машины, дождалась, когда выскочит Ромео, и заперла дверь.
— Тебе куда вообще надо? — не унимался парень, оказавшись на редкость болтливым.
— В Озерный. Это здесь, возле горы…
— Да знаю я, где это… Далековато, а ты ножками ходить не приучена, угадал?
— Ничего страшного, я прекрасно дойду, за машину беспокоюсь, потому что она чужая…
— Что ж ты без запаски-то?
— Я в багажник не заглядывала, пока колесо не спустило…
Только-только я вздохнула с облегчением, решив, что достаточно усыпила бдительность парня, как калитка вновь распахнулась, и появился высокий блондин в голубом свитере. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы узнать охранника, который сопровождал в ресторан женщину при нашей памятной встрече.
— Что за дела? — спросил он, а мой собеседник принялся торопливо объяснять, причем по тому, как он это делал, стало ясно: блондин здесь за главного. — Колесо, говоришь, спустило? — Блондин подошел поближе, посмотрел на меня и криво усмехнулся:
— А мы ведь уже встречались..
— Да? — спросила я нерешительно. — Возможно. Я живу в Озерном и…
— Не мудри, мы встретились в ресторане, ты очень хотела познакомиться с одной леди и для этого даже подослала к ней свою собаку… — Ромео, услышав такое, жалобно тявкнул. — А вот и песик, — обрадовался блондин. — Привет, блохастый. Так что вы опять затеяли со своей хозяйкой?
— Не пойму, о чем вы? И Ромео вовсе не блохастый. Что за глупость?
— Может, я тебя с кем путаю? — начал издеваться блондин, там, в ресторане, он произвел неплохое впечатление, но сейчас мне совсем не нравился.
— Может, и путаете, — с достоинством ответила я.
— Конечно, я вообще страшный путаник. Ты развлекалась с собачкой, а твой дружок, здоровенький такой, прятался на лестнице и ждал, что из этого получится.
Надо же, какой глазастый.
— Я не хочу с вами разговаривать, — твердо заявила я. — Вы меня пугаете, а я этого не люблю.
— Еще бы… я тоже не люблю, когда меня пугают, а еще я не люблю, когда кто-то сует нос в чужие дела.
— В какие такие дела я сунула свой нос? — не на шутку разозлилась я, вскинула подбородок и уставилась в глаза блондину. — У меня не оказалось запаски, и я хотела оставить машину возле вашего забора, чтобы ее не разграбили. Тут фонарь, и предполагаемые воры посчитают, что, если есть такой забор, значит, есть и сторож. Потому я и решила, что машина здесь будет в безопасности, только и всего.
— И ты считаешь, что это хорошая выдумка? — хмыкнул блондин.
— Я могу оставить здесь машину? — возвысила я голос. Сторож таращил глаза, переводя взгляд с меня на блондина, мало что понимая, но заметно посуровел, а я по-настоящему испугалась: а что, если они решат поговорить со мной всерьез? Здесь, в горах, «караул!» можно кричать довольно долго. Есть слабая надежда, что Славик с Гришей придут мне на помощь, но особо я на них не рассчитывала, у Гриши только кулаки, а здесь оружие, а на Славика вовсе глупо надеяться.
Я попятилась к машине и попробовала сесть в нее. Блондин схватил меня за руку, а второй тип чем-то щелкнул. У меня мороз пошел по коже, и я, пытаясь справиться с дыханием, заявила:
— Если я через пятнадцать минут не буду дома, мой муж поднимет по тревоге ВВС России, а также задействует ФСБ, пограничников и ОМОН. Он очень важный человек, и у него большие связи. А несколько минут назад на повороте я едва не столкнулась с машиной, думаю, мой «БМВ» они разглядеть успели, значит, с вершины я спустилась, а вот к поселку не выбралась, потому что ни одной машины за это время вниз не проехало, а мой муж сейчас стоит на веранде и огни на дороге, конечно бы, заметил. Вы сообразили, к чему я это толкую? Он догадается: между вершиной горы и поселком со мной что-то произошло, а здесь, поблизости, только ваш забор и ничего больше.
Так вот, предупреждаю, как бы вы ни хитрили, он сотрет вас в порошок. — Когда я это говорила, то твердо верила самой себе, даже в то, что Максим стоит на веранде и высматривает огни на дороге.
Ромео, уловив в моем голосе громовые раскаты, поставил шерсть дыбом и злобно зарычал, а блондин засмеялся, надо заметить, довольно подло.
— Ну и что в этом смешного? — поинтересовалась я.
— Ничего, — хмыкнул он, положив руку на открытую дверь машины и таким образом прижав меня к ней. Почувствовав его в опасной близости, я насторожилась, а он наклонился к моему лицу и почти прошептал:
— Муж, говоришь?
— Говорю, — отрезала я, исходя внутренней дрожью. Господи боже, ну что за наказание, за одну ночь два маньяка подряд. Да такого даже в кино не бывает. — Отойдите от машины, — потребовала я.
— На спущенном колесе поедешь?
— Не ваше дело. Я обратилась за помощью, а вы стали болтать всякую чепуху и напугали мою собаку. Очень сожалею, что побеспокоила вас, а теперь уберите руки, иначе я вам их прищемлю.
Я все-таки изловчилась нырнуть в кабину, для этого пришлось почти вплотную приблизиться к парню, точнее, к его груди, Ромео запрыгнул на сиденье чуть раньше. Выражение глаз блондина вдруг сменилось, теперь он смотрел на меня с интересом, но без подозрения и вот-вот готовился улыбнуться.
— Ладно, — сказал он весело. — Ты меня убедила. Я дурак, а ты умная. Заходи в гости, выпьем чего-нибудь, а Вова пока поменяет колесо.
— Спасибо. Только из машины я не выйду. Я вас боюсь.
— Да? Неужто я такой страшный?
— Внешне вы даже очень симпатичный, но человек, судя по всему, плохой и успели меня напугать. Отойдите и дайте мне закрыть дверь, не то я вам нос прихлопну.
— На таком колесе ты далеко не уедешь.