Потом слово взял урод-Хвощевский. Извинился. Тоже, получается, при всех.
В кабинете бухгалтерии по-прежнему стояла тишина, но теперь уже это была совершенно другая тишина. Сложно объяснить, но это чувствовалось. Минуту назад безмолвие давило и жалило, а теперь нет. Теперь девушки взирали на Полину с откровенным недоумением. Да она и сама остолбенела от изумления.
Про неё по-прежнему шептались и в лифтах, и в кабинетах, и в коридорах, но иначе. И в собственном кабинете сразу антигероем стал Хвощевский, а не она. И Анжела сразу припомнила, что год назад на новогоднем корпоративе он тоже к ней приставал. И даже Лиза пробурчала что-то солидарное.
Полина сразу возликовала. Выходит, не такой Ремир и гад! Услышал, но не пропустил мимо ушей и в сплетни не поверил, а решил вступиться и заткнуть всем рты.
Значит, всё-таки она не ошибалась, и он к ней правда неравнодушен! Вон даже удивляются все, с чего он вдруг сподобился вмешаться.
***
Работа сразу закипела. Полина, с трудом сдерживая ликующую улыбку, бойко перенесла все регистраторы и вдохновенно принялась за новое поручение.
Через полтора часа Лиза уже и не знала, что ещё ей доверить такого, чего по незнанию испортить нельзя. Но тут позвонили снизу, из центра обслуживания клиентов. Сообщили, что недовольный клиент скандалит и требует начальство.
– Вот блин, принесло же опять этого Пуртова! Сейчас всю кровь мне свернёт, – скривилась Лиза. Даже слово «начальство» её не утешило.
– А что за Пуртов? – полюбопытствовал Додик.
– Тёмочка, ты же изучаешь базу, найди там всё про него, он к нам часто бегает ругаться. А вообще, он ипэшник. Очень противный мужик. Всё ему не так. И доходов-то с него штук пятнадцать в месяц, а воплей-то, воплей, мама дорогая!
Лиза, обречённо вздохнув, поплелась из кабинета, а спустя пару минут позвонила Анжеле, потребовала выкатить распечатку переговоров для этого Пуртова.
– Полин, будь другом, отнеси это вниз, – попросила её Анжела, протянув несколько распечатанных листов.
Полина подхватила бумаги и понесла их Лизе. Крики разгневанного клиента слышались даже в коридоре.
– Я ещё раз повторяю. Мне обещали в этом самом офисе, что новые номера будут подключены по другому тарифу, со скидкой. Вот у меня даже доп.соглашение с собой. А счёт посмотрите. По новым номерам, как и по старым – никакой скидки. Вы обманули меня! Я не буду платить, я вообще сейчас на вас жаловаться пойду в Россвязьнадзор и в прокуратуру.
Лиза лепетала что-то невразумительное, но мужчина только распалялся ещё больше.
– Мы обязательно разберёмся! – пообещала ему Полина, ослепительно улыбаясь. Он обернулся на голос и замолк. Она уловила его перемену настроения, подошла ближе, посмотрела прямо в глаза. – Мы обязательно решим эту проблему в самое ближайшее время. Вы же дадите нам несколько дней, чтобы понять, в чём ошибка, и всё исправить?
– Конечно, – просипел клиент, кивнув, и смущённо улыбнулся.
– Вот и хорошо, спасибо вам за ваше терпение и понимание.
– И вам спасибо.
Ушёл он слегка обескураженный, но вполне довольный.
– Ух ты! Как ты его! – воскликнули девочки.
– Да, спасибо, – буркнула Лиза. – Только вот с номерами что за фигня? Он ведь прав – новые подключения в апреле шли по скидочному тарифу. Ну-ка проверьте остальных. Если мы и с другими так накосячили, то нас же сейчас порвут.
Так оно и получилось. Не все, но добрая половина номеров требовала перерасчёта. Девчонки переполошились. Пока сами вручную выкатывали в бешеном темпе новые счета, Полину выставляли на баррикады – уговаривать и успокаивать разволнованных клиентов. И это было совсем несложно. Даже самые нервные уходили в приподнятом настроении. А всё потому что радость, которая её так и распирала, оказалась вдруг заразительной.
В пятом часу к ним заглянула девушка-кадровичка и пригласила Полину пройти в кадровую службу.
Полина взлетела на четвёртый этаж, впорхнула к ним в кабинет и звонко поздоровалась, щедро одарив девушек цветущей улыбкой.
Супрунова кивнула на свободный стул и протянула ей какую-то бумагу:
– Полина Андреевна, ознакомьтесь с приказом.
А там чёрным по белому: Прекратить действие трудового договора с 24 мая 2017 года… Её имя, должность, табельный номер… Внизу подпись Долматова и сегодняшнее число.
В первый момент она глазам своим не верила – это наверняка какая-то ошибка. Он же… И осеклась. А что он? Переспал? Может, для него это обычное дело. Ведь он же сбежал потом.
Полине показалось, что её ударили наотмашь, так сильно, что острым спазмом скрутило лёгкие и вдохнуть не получается. В груди, пульсируя, стремительно разрастался сгусток острой боли. Глаза зажгло, губы непослушно задрожали, пришлось прикусить их. И пальцы свело, так что ручка, которую всучила Супрунова, выпала.
– Эй, ну, ты чего это? Воды дать?
Супрунова повернулась к своим сотрудницам.
– Девчонки, подайте воды Полине Андреевне.
Та, что за ней приходила, поднесла стакан.
Супрунова наклонилась поближе и тихо сказала:
– Глупая, надо было в пятницу на корпоративе к нему подойти, поговорить, он бы простил… Не подсказал, что ли, никто из ваших? А теперь-то что слёзы лить? Если тебя это утешит, Лизку вон тоже квартальной премии лишил и из ведущего в обычного специалиста разжаловал. Вон уже девчонки капли ей приготовили. Она ещё не в курсе. Может, тебе тоже успокоительное накапать?
Полина, оглушённая новостью, качнула головой. Потом подняла ручку, быстро расписалась и вылетела из кабинета.
С минуту помешкав у лифта, решительно двинулась на седьмой.
Анжела рассказывала, что он помогает своим сотрудникам в критических ситуациях. А у неё разве не критическая? Конечно, очень не хочется давить на жалость, припоминать ту ночь, спекулировать здоровьем Сашки и вообще что-либо у него просить не хочется, но что делать?
В приёмной её встретила Алина, на этот раз даже не просто холодно, а откровенно в штыки.
– Мне нужно к директору, – обратилась к ней Полина.
– Ей нужно! – хмыкнула Алина. – К вашему сведению, к директору можно входить только мне, директорам, начальникам служб, ну и приглашённым. А просто так залетать к нему по собственному желанию категорически нельзя. Это вам не проходной двор.
– Значит, сообщите ему, пусть пригласит.
– Да вы в своём уме?!
Из соседнего кабинета вышел Астафьев. Увидев Полину, разулыбался:
– Полина, верно? Какие-то проблемы? Вы к Ремиру? А его нет. Он в командировку уехал. Я за него. Может, я смогу чем-то помочь?
Она, внезапно обессилев от расстройства, опустилась на диван. Уехал… Уволил и уехал. Нет, даже не так – переспал, уволил и уехал. Она низко опустила голову, чтобы Алина и Астафьев не видели её лица. Но он всё равно не отставал, сел рядом, даже приобнял за плечи. Стал расспросами одолевать. Может, и правда, хотел помочь, да только чем он тут поможет?
Впрочем, Полина, наверное, даже и рассказала бы ему – так тяжело вдруг стало носить всё в себе, но не при секретарше ведь. Если бы он пригласил её в свой кабинет... но тут зазвонил сотовый.
– Простите, – извинилась она и вышла из приёмной.
Потому что на экране высветилось «Назар».
– Привет, Поля, – голос у него был бодрый, весёлый.
«Вдруг передумал насчёт денег?», – трепыхнулась в груди надежда.
– Слушай, давай вечером сегодня встретимся, потолкуем кое-о-чём?
– О чём?
– Ну, о твоей просьбе. Тебе всё ещё нужны деньги?
– Да, конечно.
– Отлично. Может, я смогу тебе помочь… Давай сегодня подъеду к твоей работе часиков в шесть?
– Хорошо…
– Вот и ладненько, – обрадовался Назар и отключился.
У Полины вырвался дрожащий вздох. Неужели Назар ей поможет? Даже не верилось! Только вот откуда ему известно, где она работает? Даже не уточнил, куда подъезжать, будто и сам знает. Впрочем, знает-не знает – не всё ли равно…
Глава 18
– Влад, Влад, да погоди ты, не быкуй. Ты выслушай меня, что предлагаю.
– Дан, сука, ты уже подвёл меня под монастырь! Ты это понимаешь? – Стоянов в сердцах стукнул кулаком по крышке бардачка.
– Э-э! Машину мне не круши! – прикрикнул Назаренко и тут же добавил миролюбиво: – Успокойся, не нервничай.
– Не нервничать? Ты подставил меня! А сколько раз я тебе на той неделе звонил? Ты, сука, тупо все звонки игнорировал. А теперь вдруг звонишь, встретиться предлагаешь, ещё и какое-то дело навязываешь? После всего?
– Не какое-то, а очень выгодное.
– Иди ты со своими выгодными делами сам знаешь куда. Я вообще сейчас согласился с тобой встретиться, только чтобы сказать тебе…
– Понял, понял. Сказать, что я – сука.
– Не только! – запальчиво прикрикнул Стоянов. – Как так вообще? Сначала, б***, давай посидим, выпьем, потом выспросил…
– Влад, – усмехнулся Назаренко, – ну ты вспомни хорошенько. Я ведь тебя ни о чём не выспрашивал. Я просто предложил посидеть после тренинга в тихом месте, выпить за знакомство и всё. А то что тебе приспичило хвастать, какой ты крутой продажник и каких випов затянул в свою контору, ну я тут при чём?
– Это подло! Это вообще по-чмовски. Я тебе как приятелю рассказал, а ты…
– О-о-ой, давай оставим эту лирику, а? – поморщился Назаренко.
– Какая в ж**у лирика? С меня Долматов за этих випов, что ты так нагло увёл, кожу заживо сдерёт, если я их не верну. И это он ещё не догадывается, что это я тебе… с тобой… тогда... Да, блин, я даже представить себе боюсь, что он со мной сделает, если узнает правду…
Стоянов опустил голову, зажмурился, крепко прижал ладони к лицу. Назаренко наблюдал за ним с водительского кресла равнодушно, даже, скорее, с лёгким раздражением.
– Да перестань ты трагедию разводить. Откуда он узнает?
– Да хоть откуда! Симку мою пробьёт или вон камеры посмотрит. Ты мог бы, кстати, выбрать место и понадёжнее, какого чёрта палиться у конторы? Отъехал бы хоть…
– Да брось ты, у тебя уже паранойя, – хмыкнул Назаренко.