– Ребята, – обращается к нам классная, игнорируя звонок на перемену. – Я займу всего пару минут. Через две с половиной недели в нашей школе состоится вечер встречи выпускников, поэтому… – начинает громогласно вещать женщина.
– А нам-то что? – её бесцеремонно перебивает Мишка. – Мы не выпускники ещё если что!
– Цыц! – топает ногой на Рягузова. А я вдруг чувствую приятное тепло, заполняющее грудную клетку. Неужели хоть кто-то перед этим мажором не пресмыкается? – Мне поручили подготовить номер: сценку или песню. Поэтому завтра после уроков прошу всех остаться. Ненадолго.
– Ууу, – по классу проносится недовольный вой.
Ещё бы, у нас консультации каждый день, пробный экзамен по русскому языку на носу, а мы должны тратить время на подготовку номера художественной самодеятельности. Может, удастся откосить?
– И, да, – Инна Витальевна, словно прочитав мои мысли, смотрит на меня. – Скворцова, обязательно прими участие в подготовке. Ты же так и не выполнила задание в библиотеке?
– Да, – киваю отстранённо.
В кабинете стоит гробовая тишина, словно все так и ждут, что я наябедничаю на проделки Дианы. Но я молчу. Не дождутся они моего поражения.
– Вот и чудненько, общественная деятельность поможет тебе влиться в коллектив, – улыбается женщина и, наконец, отпускает нас.
Мы с Верой оперативно собираем вещи и выходим в холл. Выбираем самый дальний и низкий подоконник, так как остальные заняты либо мажорами, либо учениками из других классов, и усаживаемся на него.
Вера переплетает свою косу, которая немного растрепалась за время уроков и вытаскивает учебник по истории.
– Ты чего, повторять собралась?
– Нет, я дома не читала. Я вообще никогда историю дома не читаю, – отвечает Вера, – не запоминаю.
– А сейчас зачем тогда читаешь? – недоумённо вскидываю брови. Логику не улавливаю.
– Если я прочитаю параграф незадолго до урока, то без проблем смогу ответить на пятёрку, а вот накануне – не, – усердно машет головой, – не запоминаю.
– Ясно, – пожимаю плечами. Сделаю вид, что поверила, ведь у каждого могут быть свои особенности и тараканы.
– Эй, курицы! – мимо нас проносится одноклассник Витя. – Историю отменили, сейчас физ-ра будет!
Парень исчезает из виду, а мы с Верой переглядываемся.
– Думаешь, правда? – смотрю внимательно на Веру, которая тоже не торопится вставать с подоконника и нестись в спортивный зал.
– Не знаю. Витька хоть и не из компании Чернышевских, но очень хотел бы в ней оказаться. Поэтому от него чего угодно ждать можно.
Девушка всё-таки захлопывает учебник истории и убирает его в сумку. Мы одновременно спускаемся с подоконника и медленно плетёмся в сторону кабинета, в котором у нас по расписанию должен проходить урок.
Звонок ещё не прозвенел, поэтому на пути то и дело попадается какой-нибудь сорванец из младших классов, и норовит сбить нас с ног. Особенно, меня.
– Давай проверим, если что, я покажу тебе спортзал, а сама домой пойду. У меня освобождение, – замечает мой вопросительный взгляд, – я переболела неделю назад, вот.
– Ну, давай.
Стучим в дверь кабинета, пытаемся открыть, но ничего не выходит. Заперто.
– Ладно, пойдем в спортзал что ли… – предлагает Вера.
Мы берём куртки в гардеробной и выходим из здания школы, так как огромный спортивный комплекс, недавно построенный на деньги спонсоров, находится отдельно.
По пути встречаем учителя физкультуры, пожилого мужичка невысокого роста и достаточно щуплого телосложения. От него узнаём, что Витя нас не обманул, и физкультуру действительно поставили вместо истории.
Вера показывает мне женскую раздевалку, прощается и уходит, а я беру мешок со сменкой и иду переодеваться. Странное предчувствие сжимает желудок, но я старательно прогоняю его. Никогда не была слишком мнительной, нечего и начинать.
Влад
– Вечером отец хочет устроить приём, – сообщает брат.
Мы с Никитой идём по школьному коридору в направлении кабинета математики.
Приём – какой отвратительный пафос.
– Вы с матерью будете?
– С матерью? – яд так и сочится в каждом моём слове.
В доме Чернышевских желают видеть только меня и мою мать. Будто мы одни в нашей никчёмной семейке.
– Про мать – не знаю. Я – вряд ли, – отрезаю холодно.
Ненавижу все эти встречи, тусовки. Иллюзию идеальных родственных отношений.
– Не советую тебя так поступать, – качает головой укоризненно. – Ты знаешь, я могу…
– Ты меня вечно шантажировать собираешься? – за долю секунды оказываюсь возле брата.
Ворот его рубашки в моей руке. Хочется встряхнуть Никиту, наорать на него. Чтобы больше не смел…
– Мы не опоздаем? – ему плевать.
Он настолько уверен в том, что я во всём буду паинькой, что иногда не видит очевидного.
Мы заходим в класс. В глаза сразу бросается Рягузов. Он сидит возле новенькой и трясёт перед её лицом какой-то тетрадкой.
Настораживаюсь.
– Так что ты скажешь, Надежда, – с фальшивой нежностью, на выдохе Мишка произносит её имя. – Мне положить твою тетрадь на место?
Девчонка зажмуривается, а мне хочется врезать холёному директорскому сыночку. Чего он лезет к этой малышке?
Дёргаюсь в их сторону, но не успеваю что-либо предпринять. Никита перехватывает меня за предплечье и говорит шёпотом практически то же самое, чем угрожал мне пару минут назад. Я останавливаюсь, обречённо опускаю руки.
В груди полыхает от ненависти и невыплеснутых эмоций.
Смотрю на Скворцову, наши глаза встречаются лишь на мгновение, она тут же отворачивается. Морщится брезгливо.
Презирает? Ещё бы. Я и сам себя презираю за то, что происходит. Но поделать ничего не могу. Я на крючке.
Чем больше думаю об этом, тем больше злюсь. Гнев достигает апогея, я пинаю входную дверь и выхожу из кабинета.
Забыв про верхнюю одежду, иду на улицу. Запрыгиваю в тачку и еду домой.
Только там есть человек, способный меня понять.
Жаль, не всегда хочет видеть.
Глава 11
Открываю дверь раздевалки и заглядываю внутрь – никого. Странно, урок начнётся минут через пять, может быть, остальные уже переоделись?
Захожу, закрываю дверь на задвижку, чтобы никто не вошёл.
Быстро снимаю с себя школьную форму и кладу её на скамейку. Запрыгиваю в спортивный костюм и только потом развешиваю форму на вешалке.
В дверь стучат. Открываю.
Алина и Полина. Две подружки, не из мажоров, но что собой представляют, я пока не поняла. Вслед за ними подтягиваются остальные, замыкает процессию Штерн.
Я возвращаюсь на скамью и засовываю ноги в кроссовки. Девчонки болтают о чём-то незначительном, меня, словно не замечают. Так лучше. Мне их внимание до лампочки, я себя и в одиночестве достаточно комфортно чувствую.
Встаю, чтобы выйти из раздевалки, но прежде бросаю беглый взгляд на одноклассниц. Одна Штерн уже в костюме, остальные в одном белье стоят, в мешках со сменкой ковыряются. Копуши.
Жду, пока оденутся, потому что открывать дверь, когда девчонки в таком виде, совсем не комильфо. Вдруг кто-то мимо пробегать будет.
– Ой, это что у тебя? – вскрикивает Полина, рослая брюнетка с огромными круглыми глазами. Она тянет руки и касается пальцами кулона на шее одной из подружек Дианы. Та отшатывается, высокомерно поправляя цепочку с кулоном.
– Не твоё дело! – фыркает.
Если я не ошибаюсь, то её Машей зовут. Или ту, которая только к третьему уроку заявилась. Или обеих.
– Ой, подумаешь, – бурчит, но взгляды завистливые на шею девушки бросает. – Можно подумать, у тебя одной парень есть.
Алина толкает подругу в бок, они перешёптываются, спорят о чём-то, но одеваться не торопятся.
– Девочки, звонок на урок прозвенел уже, – подаю голос.
Разговаривать с любой из них у меня нет желания, хоть они мне и не сделали ничего плохого. Кроме Штерн. Но опаздывать на урок из-за чужой нерасторопности не хочется, приходится подгонять.
– А в чём проблема? – Алина складывает руки на груди, обтянутой жёлтой футболкой – в этом классе у всех такие.
– Ну, да, пялишься тут на нас, ещё и возмущаешься! – вставляет своё слово Маша, которая с кулоном на шее.
– Ну, как? – я теряюсь. – Вы же неодеты, я сейчас открою, и… – руками на дверь показываю.
– И? – встревает вторая подружка Штерн. – Нам стесняться нечего!
– Как знаете, – безразлично пожимаю плечами, – если парни вас увидят полураздетыми, это не мои проблемы.
Касаюсь пальцами задвижки, чтобы открыть дверь.
– А ты, что, боишься парней? – летит в спину насмешливо.
Оборачиваюсь. Штерн смотрит с вызовом, хоть бы постеснялась после того, что вчера вытворила.
– Нет, – дёргаю бровью, – с чего бы мне их бояться?
Делает шаг ко мне, сканирует взглядом оценивающе. Настораживаюсь.
– У тебя есть парень? – недоверчиво.
Девчонки замирают, ожидая продолжения нашего странного диалога. Алина так и остаётся стоять в одной футболке, а Полина зависает с ветровкой в руках.
Понимаю, что последует за моим ответом, поэтому не спешу. Диана складывает руки на груди, я демонстративно повторяю её действие, с вызовом глядя в холодные глаза собеседницы.
– Ха, ты об этом, – смеюсь показушно, надеюсь, не слишком переигрываю, – нет. Я предпочитаю не размениваться на пустые отношения, уподобляясь многим легкомысленным дурочкам. Меня гораздо сильнее волнует предстоящее поступление в университет и сдача экзаменов.
– Это она нас дурами назвала сейчас? – перешёптываются девчонки за спиной у Дианы, но сама Штерн и бровью не ведёт.
Я вообще заметила сегодня, что Диана пытается придерживаться той тактики, которую выбрала вчера в библиотеке – псевдодружелюбной. Понимает, что при открытой конфронтации мне будет легче просчитать её действия.
– Что прям совсем-совсем к себе никого не подпустишь? – надувает губки трубочкой. – А если парень захочет тебя чем-нибудь угостить или до дома проводить, например? Ни-ни?