– Я готова! – передо мной возникает Мышкина со спортивной сумкой наперевес спустя долгие двадцать минут.
Её лицо светится от радости, глаза лучатся счастьем. Это на девушку тренировка так подействовала? Или дело в чём-то другом?
Поднимаюсь со скамьи, тяну за собой рюкзак, закидываю его на одно плечо.
– Давай помогу, – звучит сверху голос Влада, а его руки с лёгкостью забирают мою ношу.
– Э… – пытаюсь возмутиться, но слова застревают в горле от развернувшейся перед глазами картины.
Чернышевский идёт с двумя рюкзаками за спиной – по одному на каждом плече, рядом с ним семенит Вера. А я?
Догоняю парочку только на выходе из спорткомплекса.
– Влад, – буквально оббегаю парня и останавливаюсь перед его носом, с вызовом глядя в хмурое лицо. – Верни рюкзак.
Чернышевский с трудом успевает затормозить, едва не врезаясь в меня.
– И больше так не делай, – произношу строго, когда парень протягивает мою вещь. Надо же, даже спорить не стал.
Разворачиваюсь, ухожу.
Вера догоняет меня возле ворот школы.
– Ты чего сбежала? – искренне так удивляется.
– В смысле? – резко торможу от неожиданного вопроса.
Поправляю свою любимую бежевую шапку, которая так и норовит съехать на один бок, и с вызовом смотрю на подругу.
– А ты зачем за этим мажором рванула? – отвечаю вопросом на вопрос.
Охватившее меня негодование мешает ровно дышать. Но я терпеливо жду ответа.
– Так, я думала мы вместе пойдём, вы с Владом так мило сидели рядом во время тренировки, откуда ж я знала, что ты разозлишься? – лепечет извиняющимся тоном.
Становится совестно. Из-за этого Чернышевского, я уже во второй раз срываюсь на девушку. Надо с этим что-то делать.
– Ладно, забей, – бросаю сухо.
Мы выходим к дороге, через пару кварталов – Верин дом. А мне пилить и пилить, домой заявлюсь уже в пятом часу. Ещё кучу домашки переделать надо, доклад по географии подготовить, маме помочь опять же. Ей удалось набрать приличное количество заказов, а я ещё планирую по поводу платья для Веры поднять вопрос.
Погружаюсь в мысли о предстоящей работе и не замечаю, как мы подходим к дому Мышкиной.
– До завтра, – прощается девушка и скрывается за калиткой частного домовладения.
Уныло плетусь дальше в гордом одиночестве. С неба срываются редкие капли дождя, накидываю на голову на всякий случай капюшон. Поток воды усиливается, образуя в небольших выемках на тротуарном покрытии маленькие лужицы. Старательно обхожу их, чтобы не намочить сапоги.
Справа тормозит автомобиль – игнорирую. Некогда глазеть по сторонам, надо скорее до дома добираться, пока не вымокла до нитки.
На плечо ложится тяжёлая рука, а уже знакомый низкий голос будоражит нутро. И чувство дежавю не даёт покоя.
Оборачиваюсь. Влад стоит немного нахохлившись. Капли дождя прячутся в густых волосах, падают на плечи. Зачем, спрашивается, куртку снял?
– Поедешь? – без лишних предисловий.
Ухмыляюсь. А мне нравится такой подход.
На мгновение возвожу взгляд к небу, затянутому густыми чёрными тучами, и принимаю единственно разумное решение. Корчить из себя недотрогу и в итоге слечь с простудой или воспалением лёгких – отвратительная перспектива.
Коротко киваю в знак согласия и спешу вместе с парнем к красному седану.
В салоне тепло, я бы даже сказала, жарко.
Первые несколько минут едем молча, только слушаем, как дождь барабанит по крыше и лобовому стеклу. Но потом Владу, видимо, надоедает гнетущая тишина.
– Так и знал, когда догонял тебя на тачке, что в новую неприятность вляпаешься, – бросает небрежно.
– Не поняла? – поворачиваюсь к нему лицом.
– Что и требовалось доказать.
Вот нахал.
Глава 18
До моего дома остаётся буквально пару кварталов.
– Ой, а останови где-нибудь, – бегло осматриваю улицу, обильно поливаемую дождём, – где-нибудь здесь.
– А что такое? – спрашивает с подозрением в голосе. – Помнится, твой дом немного дальше.
– Да, но… останови лучше здесь. Пожалуйста.
– Ладно, как хочешь, – безразлично пожимает плечами.
Машина мягко притормаживает на перекрёстке. По стеклу всё с той же силой барабанит дождь, и покидать тёплый салон автомобиля совершенно не хочется.
– Не хочется выходить? – словно читает мои мысли.
– Ага, – бросаю, зачарованно разглядывая, как крупные капли воды ударяются о стекло и разлетаются на сотни мельчайших брызг.
Рефлекторно прикрываю рот ладонью: что я несу?
Испуганно поворачиваю лицо к парню, смотрю в чёрные глаза. В груди печёт, и этот жар стремительно расползается по всему телу, оставляя на коже невидимые ожоги.
– Неужели есть что-то, чего ты боишься? – прищуривается, склоняет голову набок, буквально сверлит меня взглядом.
– С чего ты взял? – надменно вздёргиваю подбородок.
– С того, это же видно, не хочешь возле своего дома выходить. Даже под дождём идти готова, может, расскажешь?
– Что? Тебе? Нет, – так усиленно качаю головой, что она даже начинает кружиться. – Моя семья тебя точно не касается.
– Семья? – Влад поглаживает длинными пальцами подбородок, покрытый лёгкой щетиной.
Игнорирую вопрос парня и покидаю салон его тачки.
За пару минут добегаю до дома, быстро снимаю с себя мокрые вещи и иду в ванную – греться.
Дома тишина, и это радует. Папа придёт с работы только через час, а мама предупредила, что вместе с Димкой и Тимкой ушла в магазин. Точнее, они уехали на такси, так как братьев по такой погоде из дома не выгонишь.
Набираю для себя ванну с горячей водой и пеной, снимаю одежду. Приятный персиковый аромат помогает расслабиться и немного отвлечься от тяжёлых мыслей.
Ненадолго.
Стоит только на мгновение прикрыть глаза, как яркой картинкой вспыхивает образ Влада. Парень так улыбается в моём воображении, что если бы я не лежала сейчас, а стояла, уверена, у меня задрожали бы коленки.
И всё-таки, он очень странный этот Чернышевский. Постоянно пытается помочь, не объясняя своих мотивов. И тем самым заставляет мой мозг всё время думать о нём. Оно и понятно – интрига.
Медленно погружаюсь в сон. Образ Влада становится более объёмным и реалистичным. Мне кажется, что парень находится рядом со мной, буквально кожей ощущаю его присутствие.
Он проводит ладонью по моей щеке, наклоняется и шепчет, практически касаясь губами кожи:
– Ты нравишься мне, моя мелочь.
В груди взрывается фейерверк, кажется, что даже перехватывает дыхание. Я привстаю на носочки, слегка прикрываю глаза и тянусь вверх. Словно маленький росточек к солнечному свету. Всё выше и выше. Тянусь, тянусь…
Широко распахиваю глаза. Громкий стук в дверь ванной комнаты мгновенно пробуждает ото сна, оставляя позади сладкие грёзы.
– Надя, ты дома? Всё в порядке?
Мама.
– Да, мамуль, всё хорошо, – отзываюсь. – Под дождь попала, решила немного пропариться, уже выхожу.
Вода на самом деле уже остыла и не кажется такой согревающей и комфортной. Сколько я проспала?
Вытираюсь полотенцем, надеваю домашние спортивные брюки и футболку, благо, в доме у нас достаточно тепло. Открываю дверь, и меня чуть не сбивает с ног вихрем проносящихся мимо братьев. Неугомонные.
Маму застаю в их с папой комнате. Она сидит за столом и делает какие-то пометки в тетради. Скорее всего, это список клиентов, которые успели появиться с момента нашего переезда.
– Да, Надь, там суп и котлеты в холодильнике, – говорит, не оборачиваясь.
Я мягко присаживаюсь на край кровати. В комнате царит полумрак, единственным источником света служит яркая лампа на рабочем столе матери.
– Тебе помочь? Я могу разобраться с выкройками.
Мама с детства пыталась научить меня шитью. Теорию я усвоила на отлично, любую выкройку просчитаю и начерчу, а вот с практикой засада. Ну, не моё это – шить.
– Да? – выдыхает устало. – Можно, конечно, но тебе же, наверное, уроки надо делать.
Наверное. Мама в своём репертуаре, но я уже давно привыкла не обращать внимания. Она устаёт очень, её можно понять.
Звонит телефон.
– Да, Скворцова Ирина, я слушаю вас.
Женщина протягивает мне тетрадь с мерками, а сама записывает какие-то данные на листочек. Улыбается. Она всегда радуется появлению новых клиентов, подозреваю, сейчас как раз тот случай.
Спустя пару часов упорной работы идём с мамой на кухню. Она – чтобы выпить чаю, а я – наконец, поужинать. Братья послушно сидят в своей комнате и даже носы не высовывают. Варианта два: мама купила им в магазине что-то интересное, и они забыли о существовании внешнего мира. Или же эти сорванцы попросту провинились, и сидят теперь наказанные.
Папа сегодня задерживается на работе, у них из-за смены управляющего вовсю идёт подготовка к ревизии. Мама нервничает. Она не любит, когда мужа нет вечером дома.
– Мам, а помнишь, мы с тобой выкройку делали для дочки заведующей поликлиники, где пацаны на учёте стояли?
– Это для той пампушки? – смеётся мама. – Такое не забудешь. Зато какой результат был, да?
Киваю.
– А для моей подруги сможешь нечто похожее сшить?
– Для подруги? – отодвигает чашку из-под чая. – Можно, но ты же знаешь условия для таких нестандартных работ. Она точно согласится сделать фото для моего портфолио?
Озадаченная иду на следующий день в школу.
Вера и так немного в штыки восприняла моё предложение, а тут я ещё и условия буду выдвигать. С другой стороны, раз сама предложила подруге помощь, то теперь из кожи вон вылезу, но выполню то, что пообещала.
Первым уроком – математика. И уже по традиции десять минут от общего времени тратится на решение классных вопросов. После звонка, подозреваю, опять без перемены останемся.
В дверь стучат. Инна Витальевна разрешает войти, и на пороге возникает какая-то девушка. Светлые волосы собранны в высокий хвост, и только волнистая чёлка торчит, словно обломанный рог единорога. Про существование утюжка для выпрямления волос девушка явно не слышала.