Я постепенно наращивал количество тренировочных часов. Стал уделять еще больше внимания стрельбе, для этого я обязан был ужесточить мотивацию. Чтобы нести меньше потерь, если стрельба не задалась как на тренировке, так и в гонках. Я продолжал прикладывать усилия, когда было тяжело, когда больше не было желания. Даже когда я боролся не за подиум, а за девятое место. Только так можно победить в общем зачете Кубка мира. Никогда ничего не упуская, сражаясь за каждое очко в турнирной таблице.
Я знал этот постулат, но мне нужен был небольшой щелчок по носу, чтобы понять его до конца. В январе 2011 года Canal+ делал со мной передачу «Спорт изнутри». В Оберхофе журналист беседовал с Зигфридом Мазе, тренером по стрельбе, который обронил, немного разочарованный моим выступлением в этот день: «Мартен не сможет бороться за Кубок мира с такими парнями, как Свендсен, если он опускает руки всякий раз, когда что-то не получается». Он говорил мне то же самое накануне, в личном разговоре между спортсменом и тренером. Когда я узнал, что он повторил это публично, разозлился. Но, когда же услышал это снова во время показа передачи, был потрясен. Я, наконец, понял. И больше не забыл.
У меня также было большое пространство для прогресса в гонках на время. Насколько я свободно чувствовал себя в масс-стартах и пасьютах, настолько же мне было тяжело в гонках с раздельным стартом. Над этим мы работали вместе со Стефаном Бутьё. Я провел много пороговых тренировок[11], чтобы лучше узнать себя, свое тело и его физиологию, чтобы понять, до какой степени я могу сдвигать предел возможностей и сколько времени могу в этом состоянии находиться. Эта необходимая работа сделала из меня универсального биатлониста. На сегодня именно в индивидуальной гонке у меня самый высокий процент выигранных соревнований, тогда как раньше это было действительно мое слабое место.
Встать на путь прогресса – это не только личный вызов. Когда каждый решает, что будет все делать как можно лучше, вперед продвигается весь коллектив. Команда Франции тоже создавалась в этот период. Я бы сказал, воссоздавалась. После периода Пуаре Байи[12], даже если Венсан Дефран и Флоранс Баварель стали олимпийскими чемпионами в 2006 году, команда Франции год от года теряла позиции в зачете Кубка наций. В 2008 году было совершенно нереально бороться за место в тройке лучших биатлонных сборных.
Спустя три года мы стали одной из сильнейших команд в мире. Положительная динамика захватила нас, и мы почувствовали азарт. Мы видели, что все становится возможным, все включились в эту игру: спортсмены и персонал, парни и девушки. Мы вместе росли, оттачивали наши цели. Победы Венсана Же, Мари-Лор Брюне, Мари Дорен и, конечно, мои собственные создали тягу, стремление. Вдохновение.
5Лучший биатлонист мира
В декабре 2011 года, за несколько месяцев до того, как в первый раз победить в общем зачете Кубка мира, я попал в аварию на мотоцикле. В рождественские праздники мы гостили у бабушки Элен в долине Асп. Я ушел на пробежку и, возвращаясь, встретил ее двоюродных братьев, которые ехали на мотоцикле для триала. Я попросил их дать мне попробовать… Хотел просто сесть на мотоцикл и сделать небольшой круг, как на обычном скутере. Я недооценил мощность этого зверя. Слишком сильно нажал на газ и мотоцикл встал на дыбы. Я пробежал несколько метров за ним, зацепившись за руль, пока он не повернул в мою сторону. У меня был совершенно дурацкий вид, как в тех видео, которые гуляют по Сети, но, что хуже, повредились левое колено и запястье.
В канун Рождества я очутился у старого деревенского доктора, который был на пенсии уже несколько десятилетий! Или это, или ехать в ближайший город и торчать там в больнице. Я предпочел остаться в деревне… Бывший врач нашел у себя древний хирургический набор, но его руки так дрожали, что я сказал: «Объясните, что надо сделать, я попробую сам». Рассказывая этот случай, я могу прослыть Рэмбо, но правда в том, что врач, несмотря на все свое желание, не смог бы меня зашить дрожащими руками. Настоящим мужеством было бы позволить ему это сделать… Возможно, даже безумием!
Через несколько дней я уехал с травмированным запястьем в Германию, на этап Кубка мира в Оберхофе. Боялся, что сломал ладьевидную кость, так как не мог толкаться палками. Я солгал тренерам, сказав, что упал во время пробежки… Не из-за страха, что меня станут бранить, а потому что не хотел, чтобы меня доставали с этим весь оставшийся сезон, чтобы журналисты снимали сливки с моей глупости. Я считал: уже достаточно наказан!
Чтобы я мог участвовать в первой гонке, врач выписал сильное обезболивающее – «Трамадол». Я принимал его первый раз в жизни. Мы оба не могли предположить, что у меня окажется аллергия на эту гадость. Всю ночь меня рвало, болел три дня, но, однако, принял участие в масс-старте, стараясь отыграть несколько очков и спасти свою майку лидера Кубка мира. Я финишировал 13-м, несмотря на 20 из 20 на стрельбе! Это мне временно стоило потери лидерства в общем зачете. Оглядываясь назад, могу сказать, что именно тот случай сделал сезон таким захватывающим, ведь пришлось бороться с Эмилем Свендсеном вплоть до последнего этапа в сибирском Ханты-Мансийске…
В Хантах в наших комнатах стоит ужасная жара. Радиаторы отопления без регуляторов. Чтобы охладить комнату ниже сорока градусов, нужно открывать окно. Так как снаружи минус двадцать, сложно достичь нужной температуры, особенно ночью, когда пытаешься поспать! К тому же такая манера регулировать температуру очень экологична… Так же, как и слив в туалете, который работает не переставая.
Я плохо сплю, скорее, даже совсем не сплю. Мне не удается обуздать четыре часа разницы во времени с Францией. Эмиль Свендсен еще может лишить меня моей мечты. Мы движемся ноздря в ноздрю к «Хрустальному глобусу», предназначенному победителю общего зачета Кубка мира по биатлону. Остались три гонки, первая из них – завтра, а я выжат как лимон. Два или три часа ночи, бессонница не оставляет меня, а книга, которую я читаю перед сном, закончена. Волнуюсь, не знаю, что делать. Итак, я пишу… своим тренерам. Чтобы занять время, постараться успокоиться и наконец уснуть.
Мне есть, что им сказать: то, что завтра не будет иметь такого значения, после гонки, когда партия будет, возможно, уже сыграна. Потому что не дурак и хорошо знаю, что первое соревнование задает тон всем остальным, а значит, на кону стоит мое место лучшего биатлониста мира…
Несколько лет спустя эти слова покажутся мне довольно наивными. Но это именно то, что я написал в ту ночь, во всей искренности того момента.
«Появилось желание написать, чтобы немного выплеснуть мои эмоции…
До спринта несколько часов. В час, когда я это пишу, никто не знает, кому в воскресенье достанется Большой хрустальный глобус.
Особенно я, даже будучи успокоен книгой моего друга Килиана Жорнета «Бежать или умереть», полон сомнений и всяких мыслей вот уже два дня.
Сомнения, которые во мне поселились, позволяют мне отойти немного в сторону, посмотреть с высоты на эмоции, которые я переживал в течение сезона.
Гордость, радость, но также неуверенность и слезы, эти верные спутники спортсмена высокого уровня.
Такая неопределенность позволяет мне также осознать, что сезон был великолепным не из-за подиумов и побед, а благодаря эмоциям, пережитым вместе с фантастической командой.
Конечно, я думаю обо всех, кто мне помог здесь оказаться, но история этого «Глобуса» более личная.
Она была написана вместе со Стефом, Зигом, Кристианом, Грегом, Батистом, Ксавье, Лионелем, Пауло, Бруно, Алексом, Брисом, Йо, Кентеном, Оливье, Алексом, с нашей дружеской командой Симон/Жан-Ги/Алекс/Луи/Венсан и, конечно, с моей спутницей Элен.
Спасибо, что весь этот год вы были рядом, выдерживали мои капризы, сомнения и помогали мне всегда смотреть в будущее.
Спасибо, что пережили вместе со мной эти ежедневные сражения.
Я никогда не смог бы представить не только эмоции, которые вызывает борьба за Кубок мира, но и те ресурсы, которые должен был вложить, чтобы оказаться здесь за три гонки до конца сезона. Я удивлен, поражен, многое понял и многого добился.
Конечно, я совершал ошибки с бо́льшими или меньшими последствиями, но смог преодолеть каждую из них. Мне удалось добиться успехов, которые останутся в моей памяти.
Итак, каким бы ни был результат уик-энда, я запомню эти моменты, и мы переживем вместе нашу радость или нашу боль.
Спасибо также Эмилю и остальным, кто сделал эту битву такой трудной.
Сегодня днем, в 16 часов, я пойду завоевывать этот «Глобус» для вас!»
Я его выиграл, последний спринт сезона 2011/12. Эмиль же гонку провалил. Это не очень милосердно, но когда на последней стрельбе я увидел краем глаза, что он отправился на штрафной круг, я испустил громкое молчаливое «Да-а-а!» Если не случится ядерной катастрофы, я выиграю мой первый «Хрустальный глобус».
Конечно, эта победа не имеет такого немедленного, явственного вкуса, как олимпийское золото, но со спортивной точки зрения она говорит о гораздо большем. Перипетии гонки одного дня могут сделать так, что ты станешь олимпийским чемпионом, не будучи при этом лучшим в мире. Можно поймать удачу – и талант заключается в том, чтобы это сделать! Можно быть на вершине один день и завоевать золотую медаль, заслуженную, потому что незаслуженного олимпийского золота не бывает. Но победить в общем зачете Кубка мира в спортивном мире ценится гораздо выше. Это труднее: нужно выигрывать, снова выигрывать, стараться отыграть малейшие очки даже в неудачные дни, чтобы не растратить преимущество, которое ты заработал в дни удачные. «Большой Хрустальный глобус» в глазах публики стоит намного меньше, чем олимпийское золото, но в спортивной среде он имеет огромное значение. При завоевании его, возможности взять его в руки я просто-напросто заявляю о себе как о лучшем в мире биатлонисте.