Кэти услышала в его голосе горечь. Россу до сих пор больно из–за того, что от него ушла невеста…
— Теперь, когда Лина гостит у своего отца в Шотландии, она постарается со мной повидаться. Может быть, мне не следовало переходить к такой личной теме, но мне стало интересно: возможно, ты едешь к кому–нибудь?
У Кэти возникло искушение рассказать ему о Карле и обмане, в котором она неохотно согласилась участвовать. Хотя, как нередко подчеркивал Карл, этот обман довольно невинен и никому не причинит вреда. Тем более это же не навсегда! Ей придется лгать лишь до тех пор, пока Карл не сможет доказать свою ценность как работника.
— У меня именно те данные, какие нужны Боуэнам, — сказал ей Карл, — но они твердо решили нанять семейную пару. — Он вздохнул. — Все было бы в порядке, если бы Кейти не бросила меня и мы бы поженились, как собирались. Но теперь мне очень нужна твоя помощь. И, честно говоря, сестренка, все не так уж плохо. Нам лишь нужно будет работать и делать вид, будто мы муж и жена.
Если бы это был кто–нибудь другой, а не ее любимый младший брат, Кэти ответила бы решительным отказом. Но брат пережил такое… Женщина, которую он любил, сбежала с его лучшим другом. Кэти сочла невозможным отказать Карлу и лишить его возможности заняться тем, о чем он всегда мечтал.
Но как это объяснить Россу Дэлговэну?..
И разве она сможет это сделать после того, как пообещала Карлу, что не расскажет об их тайне ни одной душе?
Она покачала головой.
— Нет.
Росс был явно доволен ее ответом. Кэти совсем растерялась. Она почувствовала, что ее щеки покрываются румянцем, и понадеялась, что он припишет это жаркому огню в камине.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Росс снова налил ей и себе виски. И внезапно заметил:
— У тебя очень красивые, просто пленительные глаза. Но уверен, ты это и сама знаешь.
Кэти втайне всегда мечтала, чтобы ее глаза были такого же темно–синего оттенка, как у Карла. Она довольно неуверенно призналась:
— Я всегда считала, что цвет моих глаз трудно определить…
— Это далеко не так. Из–за освещения они меняют цвет, как опалы. Секунду назад они казались синими, а теперь кажутся золотисто–зелеными, как апрельский день. — Наблюдая, как девушка краснеет, Росс с сожалением сказал: — Но я тебя смутил. — И он заговорил о другом: — Ты родилась и получила воспитание в Лондоне?
— Нет, и мой брат, и я родились в Кенте. Мы переехали в Лондон, когда наши родители — мой отец был доктором, а мать физиотерапевтом — получили работу в одной из лондонских больниц.
— Понимаю. Ты и твой брат медики?
— Брат учился на физиотерапевта, и я надеялась стать доктором…
— Надеялась стать?..
— Я оставила школу незадолго до того, как мне исполнилось восемнадцать лет. Наши родители погибли в авиакатастрофе…
— Прости, мне очень жаль…
Она покачала головой.
— Ничего страшного. Они решили уехать на второй медовый месяц, чтобы отметить двадцать лет, проведенные вместе. — Она изо всех–сил старалась говорить бесстрастно, но даже спустя почти семь лет чувство утраты не проходило.
— Твой брат старше тебя?
Она покачала головой.
— Нет, на год младше.
— Наверное, это было тяжело.
— Некоторое время… но мы справились.
Видя, что Кэти опечалилась, он оставил эту тему и спросил:
— Тебе доводилось бывать в Кэрнгормсе раньше?
— Нет, но мне всегда хотелось там побывать. Я люблю горы.
— Там красиво, но довольно уединенно.
Он принялся говорить о Шотландии. Из–за его низкого, приятного и ровного голоса, а также ужина, который она только что съела, тепла и виски Кэти совсем разомлела.
Когда она уже с трудом сдерживала зевоту, он спросил:
— Ты устала? Если хочешь, я уйду и ты ляжешь спать…
При мысли о том, что он уйдет, она расстроилась.
— Нет, нет… я не устала. Это из–за тепла…
— Ну, когда ты захочешь, чтобы я ушел, только скажи.
Они разговаривали до тех пор, пока Росс с явной неохотой не поднялся на ноги.
— Завтра тебе предстоит довольно долго ехать на машине, поэтому я действительно должен уйти и дать тебе поспать…
А Кэти так хотелось, чтобы он остался! Она глубоко вздохнула.
— Я должна чувствовать себя виноватой… Ведь в этом номере гораздо больше места, чем мне нужно, тогда как тебе негде лечь…
— Тебе не в чем себя винить. Для меня нет никакой проблемы. Я не против переночевать на одном из диванов в вестибюле гостиницы.
— Они слишком короткие, и там тебе будут все мешать. Конечно, эти двухъярусные кровати выглядят не очень заманчиво, но если ты хочешь остаться в номере, то по крайней мере сможешь принять душ и раздеться.
— Сама идея не спать в одежде делает твое предложение практически неотразимым, — широко улыбаясь, сказал он ей.
— Тогда оставайся.
— Я действительно не помешаю?
— Не помешаешь. Можешь пойти в ванную, когда захочешь.
Качая головой, он сказал ей:
— Сначала дамы.
Кэти приняла душ, почистила зубы, надела ночную рубашку. Расчесывая длинные светлые волосы перед зеркалом, она заметила, что у нее немного покраснели щеки и блестят глаза, словно с ней случилось что–то замечательное.
Она надела халат, взяла свою одежду и вернулась в спальню.
Росс сидел, глядя на огонь, как будто задумавшись.
Кэти аккуратно положила одежду рядом с сумкой, глубоко вздохнула и сказала:
— Теперь твоя очередь.
Он поднялся и окинул взглядом ее стройную фигуру в облегающем атласном халатике цвета слоновой кости. Она увидела, что его серые глаза потемнели. С секунду они глядели друг другу в глаза, после чего Росс резко повернулся и скрылся в ванной.
Кэти в смятении опустилась в кресло, пытаясь понять, что же произошло этим вечером — вечером, который она провела в обществе Росса.
Она ощущала какое–то волшебство в происходящем и не сомневалась в том, что Росс чувствует то же самое.
Потом ее стали одолевать сомнения. А если она ошибается? Ведь ошиблась же она когда–то в Ниле и его чувствах. Правда, теперь Кэти была на несколько лет старше и далеко не так наивна. А Росс совсем не похож на Нила. Кроме физического влечения, которое она чувствовала, ее привлекали многие его качества: сердечность, чувствительность, спокойная внутренняя сила, надежность.
Подняв глаза, она заметила, что он стоит всего в нескольких футах от нее и молча за ней наблюдает.
Он только что побрился, его волосы цвета пшеницы были все еще немного влажными после душа и слегка вились. На нем был один из темно–синих халатов, которые висели за дверью ванной.
— Ты не передумала? Я насчет того, что в одном номере с тобой живет незнакомец…
— Ты не кажешься мне незнакомцем. Я чувствую себя так, словно всегда была с тобой знакома.
Он сделал шаг вперед, наклонился и убрал прядь волос со щеки Кэти.
Она затаила дыхание.
Он взял ее за руки повыше локтей и поднял на ноги. Глядя на Кэти сверху вниз, мягко сказал:
— Да, я был уверен в том, что ты испытываешь то же чувство близости. Я заметил это, едва лишь взглянул тебе в глаза. Между нами возникло нечто особенное, но сейчас еще слишком рано идти дальше… Если ты хочешь, чтобы я лег на одну из двухъярусных кроватей…
Ей этого не хотелось. Но из робости Кэти не сказала об этом прямо. Наклонив набок голову, она пробормотала:
— Чего ты хочешь?
Он поднял ее подбородок, внимательно следя за выражением ее лица.
Теперь, проведя несколько часов в обществе Кэти, Росс был уверен, что она на редкость красива. И не только. Некоторая грусть, читаемая в ее удивительных глазах, сочеталась в ней с невинностью, приветливостью, ранимостью, которые трогали его сердце.
Хриплым голосом он произнес:
— Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу держать тебя в объятиях, целовать, прижимать к себе твое обнаженное тело. Я хочу уложить тебя в постель и заниматься с тобой любовью, а потом заснуть, обнимая тебя.
Кэти всегда соблюдала осторожность в отношениях с мужчинами, а после своих ужасных отношений с Нилом ей стало казаться, что она словно застыла. Она была уверена, что никогда не испытает тепла истинной любви, удовольствия от нежных объятий.
Теперь ей хотелось испытать счастье, которое ей предлагал этот мужчина. Но ведь она фригидна! Именно в этом обвинял ее Нил.
Росс наблюдал, как менялось выражение ее лица. Он еле заметно вздохнул, отпустил ее руки и шагнул назад.
— Не беспокойся, я лягу на диване… — ровным голосом сказал он ей.
— Не уходи, — прошептала она. — Пожалуйста, не уходи.
— По–моему, мне лучше уйти. — Он насмешливо добавил: — У меня возникнет слишком сильное искушение…
— Но я не хочу, чтобы ты спал в другой комнате…
— Ты уверена? Секунду назад при мысли о том, что я лягу с тобой в одну постель, ты явно встревожилась.
— Нет, нет… Просто я… я обычно так себя не веду.
— Мне и в голову не пришло, что ты обычно так себя ведешь. Но, как я сказал, сейчас еще слишком рано, не будем торопить события…
— А я бы поторопила. Пожалуйста, останься…
Он что–то прошептал и прижался лбом к ее лбу. От этого нежного прикосновения ее глаза внезапно наполнились слезами. Когда он поднял голову, то увидел, что у Кэти по щекам текут слезы.
Он поцеловал ее влажные щеки, потом коснулся губами ее губ.
Она еще дрожала от восторга, который испытала от этого поцелуя, когда он крепко обнял ее и снова поцеловал. Кэти прижалась к нему. Росс поцеловал ее еще крепче, развязал пояс ее халата и стянул его с плеч Кэти. Халат соскользнул к ее ногам.
Целуя Кэти, Росс нежно гладил ее тело. Почувствовав, что она инстинктивно ему отвечает, он обхватил ладонью одну ее грудь и провел большим пальцем по твердеющему соску.
Она тихо охнула. Он спустил с ее плеч атласные завязки ночной рубашки, и та упала к ногам Кэти, где уже лежал халат. Потом обхватил губами один ее сосок, поглаживая при этом другой. Некоторое время он ласкал ее, умело и осторожно, в отличие от Нила, после чего откинул одеяло и положил Кэти на кровать.