Вернее, бардак был на ее половине. На письменном столе вперемешку лежали книги, писчая бумага, ритуальные принадлежности и козлиный череп. Розового цвета, с невнятной загогулиной на лбу.
Следом за мной пожаловал хмурый Вэллар. Подруга поперхнулась песнопениями, откровенно вытаращилась и произнесла совершенно нормальным голосом:
– И Айк Вэллар.
– Привет, – отозвался он.
Резко захлопнув манускрипт, она начала подниматься с колен, но через порог переступил мой бывший идейный враг. От изумления Эмбер замерла в полусогнутой позе.
– И Закари Торстен?!
Она резко выпрямилась во весь невысокий рост, схватилась за поясницу и одарила меня красноречивым взглядом.
– Внезапная комбинация, – протянула она. – Вы втроем поймали проклятие неразлучников и хотите, но не можете отойти друг от друга на пару шагов?
– Вроде того, – вместо приветствия отозвался Закари и аккуратно закрыл дверь.
– Поэтому у вас такие сложные лица?
Два плечистых высоких парня занимали на редкость много места, и в комнате моментально стало тесно. Вообще не развернуться!
– И судя по тому, как вы дружно молчите, мне стоит сходить куда-нибудь помедитировать, – резюмировала моя догадливая подруга. – Подышу свежим воздухом коридора.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, прежде чем закрыть за ней дверь.
Эмбер приподнялась на цыпочки, из коридора посмотрела у меня над плечом и прошептала:
– Потом все выживут?
– Надеюсь.
– Но ты же понимаешь, что я буду подслушивать?
– Меньше потом рассказывать, – слабо улыбнулась я.
Мы остались втроем. Закари пристроил дорожный саквояж на пол и с любопытством осматривался. У него вообще было удивительное свойство чувствовать себя в чужой комнате как в своей. С досадой я заметила на спинке деревянной кровати ночную сорочку в легкомысленный горошек. Забыла убрать перед отъездом, а сейчас казалось не с руки.
Торстен сунул руки в карманы и по-хозяйски прошел к окну. Ни мне, ни Айку, сведшему брови на переносице, это не понравилось.
– Знаменитая пожарная лестница ведет в твою комнату? – ухмыльнулся Закари.
– Я тебя умоляю, – скривилась я, – не делай вид, что не знал. Не ты ли отправлял сюда первый курс?
– А у вас много общих воспоминаний, – нехорошо усмехнулся Айк и плюхнул на стул мою сумку. – И что же случилось на выходных, Торстен, что вы с моей девушкой достигли такого поразительного взаимопонимания?
Я не успела набрать в легкие воздуха, чтобы спокойно объяснить дурацкую ситуацию, в которую мы сами себя загнали, как Закари развернулся и с сардонической улыбкой вымолвил:
– Нас с твоей девушкой, Вэллар, решили поженить.
У Айка вытянулось лицо.
– Уже передумали! – тут же добавила я. – Никакой помолвки между мной и Торстеном в обозримой вечности! И в необозримой тоже. Мы не женимся. Никогда, ни при каких обстоятельствах, но…
– Но? – глухим голосом повторил Айк.
– Теперь у нас фальшивая любовь, – в знакомо беспардонной манере объявил любитель двусмысленностей Закари Торстен.
– Чего? – Вэллар вперил в него тяжелый взгляд. Сильное крепкое тело напружинилось, как у зверя, готового к прыжку.
– Давайте поговорим мирно, – с самыми располагающими интонациями предложила я. – Айк, наши родители думают, что мы с Торстеном встречаемся. Мы им солгали. Через пару седмиц скажем, что расстались, и от нас окончательно отстанут. Никто не будет женить людей, которые разбежались. Ты ничего не узнал бы…
– Ты не собиралась мне рассказывать? – возмущенно перебил он.
– И, полагаю, была бы права, – прокомментировал Торстен, за что получил пару яростных взглядов и поднял ладони, дескать, закрываю рот на замок.
– Нет, не собиралась, – честно призналась я. – Было ни к чему, но в академию приехала Айша Эллинг. Она моя крестная. И теперь некоторое время нам с Торстеном придется… так сказать… поизображать отношения на людях. Но без всякого такого.
– Без какого? – тихо переспросил Айк.
– Да, мне тоже сейчас стало крайне интересно, – с иронией протянул Торстен.
– Без излишнего рвения! – вышла я из себя.
Возникла странная пауза. На лице Айка ходили желваки, на скулах пылали алые пятна. Он повел плечами, пятерней нервно растрепал волосы.
– Все ли я правильно понял, Марта? Вы соврали семьям, что у вас большая любовь. Хотели сказать, что расстались, но приехала твоя родственница, и вы теперь начнете встречаться публично.
– Не по-настоящему! – поправила я. – И ненадолго! Через пару седмиц мы официально расстанемся.
– В конце следующего месяца, – с усмешкой напомнил Торстен.
– Этого месяца! – отрезала я. – Ты мне изменишь. Если стартанешь сегодня, то вообще дней через пять с полным правом разбежимся!
– Вы меня за идиота держите? – выругался Айк, обрывая спор. – Марта, ты хоть понимаешь, как этот бред звучит со стороны? Ты просишь у меня благословения, чтобы что? Изображать на людях отношения с Торстеном? А мы с тобой будем прятаться по углам, так?
– Учитывая, Вэллар, что вы и так не особо рисовались, для тебя в принципе ничего не изменится, – хмыкнул Торстен.
И в Айке словно распрямилась тугая пружина. Он дернулся в сторону противника, явно собираясь устроить в тесной комнатенке мордобой.
– Остановитесь оба! – рявкнула я.
По комнате прокатилась волна взбудораженного воздуха. На окне взлохматилась занавеска, с хрустом срывая петельки. Со столов слетела бумага, записки и прочая чушь. По злой случайности один взметнувшийся в воздух лист прилип к лицу Айка. Поперек этой страницы красовалась символичная надпись, сделанная незнакомой рукой: «взрыв мозга».
Остолбеневший Вэллар содрал бумажную вуаль и с отвращением посмотрел на рукописный комментарий. Последовала ошарашенная пауза. На потолке, неприятно скрипя, качался резной светильник. По полу рассыпались записи. Понятия не имею, как мы будем приводить их в порядок.
Глумливо ухмыляясь, Закари пригладил взъерошенные волосы:
– Старая добрая светлая магия.
И эта светлая магия, отнюдь не самая добрая во мне, всегда шокировала Айка. Он выглядел оцепенелым, словно не верил, что я действительно не постеснялась ею воспользоваться.
– Марта, я понимаю, что вам с Торстеном плевать, что о вас думают люди… – сминая лист в кулаке, проговорил он. – Но когда вы наиграетесь на публику, я не хочу выглядеть жалким кретином, который подбирает за ним баб.
– Эй, Вэллар, – тихо и серьезно вымолвил Закари, – следи за словами.
Со злостью Айк отшвырнул бумажный комок и широкими шагами пересек комнату. Под его ботинком хрустнул переломанный грифельный карандаш. Дверь с треском захлопнулась. Кажется, на пол сорвался измученный елочный венок.
Похоже, меня только что бросили…
– Варлок, похоже, тебя только что бросили, – словно прочитав мысли на расстоянии, прокомментировал Торстен. – Не побежишь за своим парнем?
Я окатила его свирепым взглядом.
– Конечно, не побежишь, – усмехнулся он. – Смотри на вещи позитивно, сентябрь. Теперь не придется ни перед кем оправдываться.
– Закари… – пришлось резко выдохнуть, но в груди все равно клокотало, – как же все-таки я тебя ненавижу!
С насмешливой миной он прошел мимо, подхватил с пола дорожный саквояж и бросил напоследок:
– Звучит как заявка на крепкую дружбу, Марта.
Эмбер появилась почти сразу. В руках она задумчиво крутила лысый елочный бублик и при виде разобранной комнаты с сорванной наполовину занавеской уважительно присвистнула.
– Но с такими новостями могло быть хуже, – последовало резюме. – Вас с Торстеном действительно надумали поженить ради мира?
– Как в темные времена драконов, – со вздохом согласилась я и начала подбирать с пола измятые записи с лекциями.
Часть из них была написана моей рукой, другая часть – кругленьким аккуратным почерком Эмбер. Еще обнаружился чужой конспект, украшенный отпечатком ботинка Айка.
– Если подумать, он предложил рабочий план, – заметила соседка.
– Одобряешь? – невесело хмыкнула я и поднялась со стопкой измятых страничек.
– Признаю, что твой идейный враг неплохо соображает. Рассказывать Вэллару было обязательно?
– У крестной талант узнавать о людях если не все, то почти все. Чихнешь в закрытой комнате, а утром из башни Варлок пришлют бутылку с эликсиром от насморка, – пожаловалась я. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Лучше рассказать Айку сразу, чем потом разбираться с недопониманием. Но в него как демон вселился. Мы поговорим, когда он остынет… Или нет.
– Вот сейчас я вынуждена задать неприятный вопрос… – Эмбер почесала нос. – У вас с нашим идейным врагом было что-то, о чем ты теперь жалеешь?
Я одарила ее мрачным взглядом и решительно заявила, что собираюсь унести эти позорные воспоминания с собой в могилу.
– Тогда какие планы? – сдалась она. – Уберемся, надеремся полынной настойки или просто прикончим Торстена?
– Прикончить Торстена – достойный план, – мрачно пошутила я. – Решает массу проблем, но давай просто приберемся.
Вечер прошел в уборке. Эмбер рассказывала о блондине-чародее из Эсвольда, с которым познакомилась по дороге домой, а я поглядывала на почтовик, аккуратно пристроенный на письменном столе. Шар оставался прозрачным. Никаких сообщений от Айка. Не выдержала и отослала: «Когда захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти».
На ужине в шумной столовой он не появился. Возможно, мы просто разминулись, но я все равно беспокойно поглядывала в угол, где шумела команда по брумболу. Как первокурсница, честное слово.
Во всей этой неразберихе ужасного вечера, заканчивающего столь же отвратительные выходные, нашлось только одно хорошее: Закари Торстен тоже пропустил ужин. Говорят, что осознанное голодание позволяет сознанию очиститься. Вот! Пусть просветлится.
– Завтра устроим ритуал очищения жизненного пространства, – через зевок пробормотала Эмбер, когда мы уже потушили свет и пытались заснуть. – А то чувствую, как скоро в наше окно постучатся неприятности.