Как будто в прошлой жизни происходило и не со мной.
Вроде бы и дружили с теми девушками, каждый день виделись, а тут за месяц списались буквально пару раз, и все. Как это странно — оказавшись в другой среде, моментально под нее подстраиваешься, переключаешься, и живешь по совершенно другому режиму.
С отъезда Алексея прошло две недели. Терпимо. Мы часто висим на телефоне, переписываемся, шлем друг другу фотографии. Поначалу мне казалось, что я закрою его квартиру и ни разу там не появлюсь до самого его возвращения, но нет. Переночевав несколько раз одной, мне вдруг стало некомфортно в квартире родителей. Да, мы очень любим друг друга, но целых пять лет жили раздельно, они привыкли быть вдвоем, а я… немного мешаю. Да и сама люблю иначе, по-своему. И если первое время мы с энтузиазмом подстраивались друг под друга, спустя два месяца соседство начало напрягать.
Кроме того, они не упускали ни единой возможности кинуть камень в Лешину сторону. Особенно после того, как я поговорила с Сашком и объяснила ситуацию. С боссом мы больше часа общались по скайпу, я обрисовывала ситуацию, он убеждал меня одуматься. Рассказывал о новых проектах и громких идеях. Разрекламировал какого-то крутого писателя, который обещал подготовить для нашего канала такой сценарий, что выпуски будут ждать с разинутыми ртами.
— Марго, все по тебе скучают. Волнуются. Молчание действует на людей просто невообразимо! Я не ожидал, что тишина так всех взбаламутит, они сами пишут в комментариях настолько шикарные версии твоего отсутствия, что нам остается просто… выбрать.
Не буду лгать, что мое сердце не дрогнуло при этих словах. Дрогнуло, еще как. Сжалось сильно-сильно, до тошнотворной боли, затем пустилось вскачь, аж ладони вспотели. Привычный Сашкин голос, его энтузиазм и заразительный азарт! А также чутье — он будто чувствовал, где кроются денежки и что будет интересно.
А тут еще… все по мне скучают. Обсуждают, куда я пропала. Тогда как на самом деле… я коротаю время в старой квартирке Лешиной бабушки в обнимку с телефоном, ожидая, когда у моего бойца найдется минутка написать что-нибудь.
Мне хотелось как можно скорее закончить разговор с Сашей, потому что внезапно возникшее ощущение, что жизнь пролетает мимо, — давило на виски и затылок так, что плакать хотелось.
— Хорошо, я тебя, конечно, рассчитаю, Марго, — проговорил растерянно Сашок. — Твой контракт закончился, у меня претензий нет. Переиграем все, поищем другую девочку. Но ты подумай еще раз. Я даю тебе неделю.
— Мне не нужна неделя, Саш. Это точно. И сдай билеты, пока не поздно, потеряешь деньги.
— И тем не менее, она у тебя есть. И билеты я сдавать не буду. Тебе нужен просто паспорт. Больше ничего. Срывайся и дуй в аэропорт восьмого июля хоть в трико и шлепках. Мы тебя ждем всей командой.
Мы попрощались. Некоторое время меня не отпускало такое ощущение, будто я отказываюсь от чего-то важного. Подтянула колени к груди, смотрела сквозь пелену на монитор. Сашкин аккаунт «онлайн», да что там, он всегда для меня онлайн! Я же знаю номер его личного мобильного.
Я ведь этого и хотела?
На столе были разложены толстенные учебники, когда-то я знала их практически наизусть. В моей семье ни у кого не было высшего образования. Родители гордились, когда учителя хвалили мои старания и способности, папа любил хвастаться, что я самая умная среди наших родственников.
Мы даже не обсуждали возможность платного обучения, в то время не могли себе позволить, моим единственным шансом было попадание на бюджет. Провалилась, немного не хватило баллов. Обидно ужасно: уродливая, еще и тупая. Рыдала, но потом взяла себя в руки: после колледжа шансы на поступление удваивались, да и к тому же сразу на второй курс. И подрабатывать можно было бы, профессия в кармане!
Если бы взяли куда-нибудь.
Да взяли бы, к Леневым можно было обратиться на крайний случай.
Кстати, в последнее время они с моими родителями стали ну просто не разлей вода! Наверное, потому что мы практически породнились, учитывая наши с Лешей романтические отношения. Каждые выходные вместе мотались на дачу, мамы исследовали магазины, отцы дегустировали дорогой алкоголь, хотя Леневу не рекомендуется из-за каких-то проблем со здоровьем. Однажды я присутствовала на их вечеринке, и мне показалось, что Ленев специально притворяется больным перед Лешей. Когда последнего нет в черте города, Глеб Николаевич прекрасно себя чувствует — любит и голос повысить, и диету нарушить. Бравый, остроумный, много курит.
Пару раз он пытался вывести меня на откровенный разговор:
— Ты молодец, что осталась дома, но Леху бросай. Бросай Леху, Рита, я-то его знаю, толку с него не будет. Потеряешь время. Если он тебя обидит — ты знаешь, кому звонить. Один, — показал мне свой указательный палец, — один твой звонок, Рита. Ты же мне как доченька. Единственного звонка хватит, — ткнул мне этим пальцем в лицо, — чтобы его никуда, кроме как дворником, в этом городе… в этой стране не взяли! — вещал мне этот пьяный дурак. Можно подумать, полиция и армия как-то пересекаются. — Если бы не я, Рита, он бы уже сидел, — понизив голос.
Тошнотворно было слушать этот бред, поэтому я старалась ни при каких обстоятельствах не оставаться с дядей Глебом наедине. А еще он как-то странно на меня смотрел, совсем не так, как раньше. Или мне кажется? С рвением следил, чтобы мой бокал с вином никогда не пустовал, пару раз предлагал сигарету.
А еще он много шутил про секс, позволяя себе за глаза от жены унизительные шуточки в ее сторону. Это было так мерзко, что бежала я с этой дачи следующим утром без оглядки. И зареклась когда-нибудь еще без Леши ходить в гости к его родственникам.
Глава 34
Но как же сложно учиться после столь долгого перерыва! Это еще похлеще игры в шахматы. Я откопала на антресоли родителей свои чудом сохранившиеся конспекты. Почерк мой, и я даже помню, как все это записывала, но голова при этом — пустая. Читаю, читаю, зубрю — в одно ухо влетает, из другого тут же вылетает.
Леха считает, что мышцы, психика и память поддаются тренировке. Его психику хорошо натренировали в детстве, он теперь спокойный, как удав. А мою память натренирует репетитор, которого я нашла по рекомендации знакомых. Ничего, втянусь. Мама с папой, к слову, отнеслись к затее скептически. Отец снова заладил про свои пельмени, мама покачала головой и поделилась, что когда-то давно ее приглашали на работу в другой город, но она выбрала отца, и теперь вроде бы и не жалеет, но нет-нет, да подумает — кем бы могла стать, какую карьеру построить. Под давлением Леневых не верят они в Лешку и в наш союз.
— Расстанетесь, и что тогда? Отцу придется брать подработку, чтобы тебя доучивать? Уже возраст не тот. А учиться еще сколько! Поздно ты решила поступать, дочка. Смирилась бы, курсы какие-то нашла трехмесячные. А лучше одумалась и позвонила Саше.
После восьмого июля, впрочем, стало полегче. Билеты в Москву сгорели и меня отпустило, словно других уже и не взять. Поезд ушел, самолет улетел, мосты сожжены. Саша перестал писать, смирился и бросился искать новую идею для заработка. Я хорошо поработала на него, он сильно поднялся на нашем канале. Я ему ничего не должна, мы расстались друзьями.
Мой снайпер любит, чтобы я отписывалась ему каждые утро и вечер, присылала фотографию, чтобы он видел мое настроение. Но со временем снова приключилась беда — теперь оно еле ползет. И эти строчки в книгах, которые иногда расплываются. Перечитываю, перечитываю одно и то же, потом как психану: дура! Похожу по квартире, проверю холодильник.
Выйду на улицу, посижу с соседками, поболтаем о том о сем. Они что-нибудь смешное про Нику расскажут. Он ей, оказывается, не разрешал ездить на своей машине, они слышали, как она отказалась брать такси, попросила ключи, он покрутил у виска и молча пошел в подъезд. Она мялась, мялась у подъезда, потом все же вызвала машину. Он, конечно, с ней плохо обращался, держал на расстоянии. Но со мной ведь все иначе? Почему тогда что мама, что будущая свекровь так смотрят, будто им меня жаль?
***
Скоро месяц, как я прилежно жду своего офицера, считаю дни, строчу ему романтические сообщения. Сижу в его квартире за книгами, делаю домашку, совсем как школьница. Через пару часов мне нужно выходить, чтобы успеть добраться до своего репетитора по химии, которая обещала подготовить меня к экзаменам. Мы с ней полны энтузиазма.
На столе вибрирует сотовый, на экране надпись: «Альбина». Моя приятельница из той, другой жизни, которую я оставила ради химических формул и ежедневного ощущения себя глупой неудачницей.
— Алё! Привет, Алька! — отвечаю на вызов. Странно, обычно она мне пишет в чате.
— Марго, дорогая, выходи!
— Куда выходить? — на всякий случай я поспешно подбегаю то к одному окну, то к другому — ни Альбины, ни кого-то другого нет.
— Как куда?! Мы возле подъезда стоим! — в трубке звучат голоса Софы и Дарины, они наперебой здороваются и зовут меня поторопиться.
— Вы в Красноярске, что ли? С ума сошли?! — сердце мгновенно ускоряется от волнения и внезапной радости. — Подожди, Аль, вы возле родителей, наверное.
— Да, мы стучались-стучались, а никто не открывает!
— Так они на работе, а я сейчас живу отдельно. У парня.
— О-о-о, — тянут они. — А с ним можно познакомиться?
— Берите такси, сейчас скину адрес! Познакомиться вряд ли, но я безумно, просто безмерно вам рада!
Через час девушки разуваются в Лешиной прихожей, я смотрю на них во все глаза и борюсь с желанием запищать от восторга. Не ожидала, что так сильно соскучусь! Три мои красавицы и умницы! Совсем не изменились: темные волосы — у Дарины и Альбины длинные, ниже талии, а у Софы — короткий стильный боб, — модная одежда, лучезарные улыбки. Они очень привлекательные, яркие и в этот момент кажутся мне такими родными, как никогда раньше.
Мы бросаемся друг другу в объятия, целуемся в щеки и некоторое время даже прыгаем, как в кино. Я думала, что больше никогда их не увижу. Они рассматривают квартиру, ог