— Блага? — поднимаю брови. — Моего блага? Что конкретно он тебе сделал физически? Четко и по пунктам. Соберись, мне нужно знать.
— Физически — ничего. Схватил за руки, хотел прижать к себе, но я оттолкнула и закричала, он сразу отпустил. Потом орать начал. Господи, этот ментовский безапелляционный тон… понимаешь, о чем я? Так страшно! О чем ты думаешь? Умоляю, скажи, о чем думаешь.
Глава 56
Рита
Катя ни о чем не подозревает. Бросает трубку, едва я начинаю объяснять, что ужин придется перенести на другой день. Слышать ничего не хочет. Лешина сестра уверена, что мы ею пренебрегаем, и не собирается позволять себя разубеждать. Что ж, пусть. Это не главная моя проблема на данный момент. Возможно, я ужасный друг, мы договорились о встрече две недели назад. Надо было отложить разговор на вечер, но Леша меня просекает моментально, от него ничего не скроешь.
Сначала мы едем к моим родителям, но в гости не заходим. Он молча рассматривает надпись, фотографирует. Задумчиво произносит:
— Надо замазать.
Молчит, о чем-то напряженно думает. Потом по бесконечным пробкам везет меня домой, где мы ужинаем в тишине, а потом занимаемся любовью. Меня пугает его нарочитое спокойствие. Убивает необходимость ждать. Что мне сделать? Как помочь ему? Может, стоит позвонить Демину, все рассказать и попросить помощи или хотя бы совета? Но я не рискую это сделать за спиной своего снайпера. Ужасно боюсь оступиться. Еще больше — корить себя в будущем за бездействие. Любит он меня очень нежно, как в первые разы, словно жалеет, успокаивает. А может, и себя тоже?
Спим тревожно, он часто просыпается, ходит на кухню, я лежу смирно и жду его. Если услышу, что одевается, соскочу с постели и остановлю. Он уезжает рано утром «по делам». Заверяет, что все будет хорошо, мне велит не выходить из дома, мало ли что.
Приезжает через четыре часа.
— Все нормально, — отвечает на немой вопрос в моих глазах. — Поверь мне, пожалуйста, я все устрою. Не делай глупостей, ничего не делай сама. Все будет хорошо, ты мне веришь?
— Конечно. Леш, ты ездил к Ленёвым, верно? Как прошло?
— Нормально, — он проходит в квартиру, моет руки, потом ставит чайник. — Ладно, прошло плохо, но я разберусь. Кстати, с мамой мы больше не общаемся. Ты тоже не общайся. С Катькой пока непонятно, но процентов девяносто, что родственников у меня больше нет. И еще. Возможно, нам придется уехать из Красноярска. Завтра я поговорю с Тодоровым, попрошу перевод. Игнорировать связи ублюдка нельзя. Если придется, ты поедешь со мной?
— Куда угодно!
— Я практически уверен, что эту надпись в подъезде сделали по просьбе Ленёва, чтобы напугать тебя и продемонстрировать, что я не в состоянии тебя защитить. Но даже крошечный процент игнорировать не стоит. Некоторое время посидишь дома, заниматься с преподавателем будешь при мне, переделайте расписание. Когда меня нет, из квартиры не выходишь ни при каких обстоятельствах. Справишься?
— Конечно. Все сделаю, как скажешь.
— Отлично.
— Леша, мне так жаль, что из-за меня тебе приходится все это делать. Снова переезжать, все начинать с начала. У тебя здесь столько друзей, все схвачено, — я ведь помню, как его принимали в отряд, какие испытания он проходил. А сейчас они даже с Пеховым в приятельских отношениях, последнее препятствие взято.
Он морщится и поднимает вверх руку, останавливая:
— Это вообще неважно, — подходит и обнимает меня. — Я приживусь где угодно, хорошие снайперы без работы не останутся. Единственный человек, которого я реально боюсь потерять — это ты, Рита. Все остальное — переменное. А мать, сестра… эта семья никогда не была моей, она всегда была его. А вот ты — и правда моя.
На эти слова я киваю и изо всех сил обнимаю его.
***
Сижу дома, как велено. Благодаря интернету — это вовсе не скучно, да и за окном такой мороз, что даже без запрета лишний раз выходить на улицу не хочется.
Выбираюсь куда-то только в компании Алексея. Когда его нет, даже пиццу не заказываю, к двери не подхожу, если стучатся. Родители прекрасно осведомлены, не приезжают, все вопросы решаем по телефону. К ним в гости тоже только с Алексеем. Кому-то может показаться, что это самый тяжелый период в моей жизни, но я не соглашусь. Я все еще помню, что такое настоящий ужас, — знать, что мы с Лешей больше не вместе из-за моего предательства. Остальное все можно пережить. Лишь бы с ним ничего не случилось.
С ним не случается. Начальство честно призналось, что отпускать его не собирается. Да и вообще процесс перевода — небыстрый. Пообещали много всего, просили еще раз подумать.
Честно говоря, мне за него невыносимо обидно. Он хороший человек, отличный друг, профессионал в своем деле. Но в семье его никто никогда не любил просто так, потому что он есть. И лишь сейчас я начинаю понимать, что главный злодей в его жизни — это вовсе не отчим, а мать, которая всегда вставала на сторону любовника. Даже сейчас. Ей легче верить, что я — девочка, которая выросла у нее на глазах, — развела вокруг себя грязь, пытаясь соблазнить отчима своего мужчины. Да она сумасшедшая! Если Ленёв заявит, что он прилетел с планеты Пандора, она будет кивать и восхищаться. К счастью, хоть мои родители встали на мою сторону.
Обеспокоенная Катя мне повонила первой, спрашивала, что произошло. Почему Леша вдруг сказал, чтобы их мать отныне считала, будто он умер. Теперь уже точно — всё, без шансов на примирение. Катя металась, она чувствовала, что брат ни в чем не виноват, но я не собиралась облегчать ей задачу и уговаривать. Это ее выбор, и мы давно уже не дети.
И нет, я не считаю себя виноватой в том, что старый идиот заревновал дочь друзей к своему пасынку, вдруг воспылав к ней страстью. Да, нам с Лешей в тот вечер стоило закрыть дверь на ключ, тем самым не допустив, чтобы откровенная картинка запечатлелась в памяти этого опасного человека. Но он должен был перебороть в себе неуместную похоть, это его проблема, а не наша.
***
Телефон дребезжит на столе, звонок с неизвестного номера.
— Алё? — спрашиваю, отложив книгу, которую увлеченно читала последний час.
— Рита, это тетя Наташа, Лёшина мама, — ей можно было не представляться, я мгновенно узнаю вражеский голос.
— Здравствуйте, — отвечаю растерянно. Звонки с ее основного номера я не принимаю, а тут такой неприятный сюрприз! Подробностей я не знаю, но примерно представляю сложность текущей ситуации. Лёшину биографию перерыли вдоль и поперек, подкопаться не к чему, но они продолжают искать. У Алексея тоже есть друзья и план.
— Только не клади трубку! Пожалуйста, Риточка. Расскажи, как вы живете? Как у Лёшика дела? Я боюсь ему звонить, и Катя ничего не знает, — она всхлипывает. — Я так переживаю. Он так посмотрел на меня… я хочу ему помочь. Как ты думаешь, могу ли я ему помочь?
— Хотите честно, тетя Наташа? Вы можете для начала перестать стирать носки человеку, который прямым текстом обещал уничтожить вашего сына. Остальное — по мере сил и возможностей. Идет опасная игра: что Ленёв, что Марченко — оба обладают острым умом, связями и имеют большой опыт за плечами. Тут уж кто кого. А нам остается выбрать сторону и молиться.
— Леша тоже виноват, наговорил тогда много чего, — лепечет она.
— Что я могу вам сказать? Я не знаю ничего про вашего мужа, но при Лёше он строит из себя больного старика. Леша его пальцем ни разу не тронул за всю свою жизнь, бить слабых — не в его стиле. Несмотря на все случившееся. Жить бы да жить нашим семьям, но нет! Ваш муж упорно не оставляет в покое моего! Прям цель его жизни — уничтожить пасынка, сделать ему максимально больно! Растоптать карьеру, получить его женщину. Но этого не будет никогда. Через мой труп.
— Боже, Рита! Что ты такое говоришь, — она плачет. — Однажды они подрались. Перед тем, как Леша ушел служить. Леша ему выбил зуб.
— А что сделали вы? За вас же заступились.
В ответ она кладет трубку.
***
Настают первые в этом году теплые весенние денечки. Мы вчетвером с Демиными выбираемся погулять в парке. Рома с Лешей идут чуть впереди, у Ромы на плечах сидит довольная Алиса в яркой цветастой курточке. Девочка с удовольствием смотрит вокруг, тычет пальцем по сторонам, указывая на то, что ее заинтересовывает. Мы с Яной идем чуть позади, я качу люльку, в которой спит Миха. Яна эмоционально рассказывает про жизнь с погодками, много шутит, отчего истории кажутся просто восхитительными, и если уж на то пошло — заманчивыми.
Я смотрю, как Алиса изъявляет желание пересесть на плечи к Леше, тянется ручками — она его знает, мы довольно часто видимся. Мужчины тут же, не прерывая беседы, пересаживают ребенка. Идут дальше. Скоро они не смогут открыто обсуждать работу при детях. Мне так сильно нравится семья Дёминых, что я невольно улыбаюсь. Тоже хочется. Чтобы вместе и с детками. Мы обязательно вернемся к этом вопросу, возможно, после Лёшиного перевода, который снова откладывается на неопределенный срок. Не хочется уезжать. Мы оба любим этот город. Но наверное сможем полюбить и другой.
Глава 57
Лёха
Обычная смена, ничего примечательного. Сидим, скучаем, ждем свистка. Наредкость спокойная неделя, рискуем заржаветь всем отрядом. Я считаю часы, когда можно будет отправиться в спортзал, переписываюсь с Ритой. У нее мандраж, ждет результаты ЕГЭ, завтра должны выкатить по биологии. Вся извелась. Заверяю, что буду любить ее так же сильно, даже если она навсегда останется лепщицей пельменей.
«Честное слово?» — спрашивает она.
«Слово офицера».
«Я так и знала, ты будешь полковником, а я домохозяйкой».
«И что в этом плохого? Я бы обрадовался, но боюсь, с таким темпераментом долго ты дома не высидишь», — прикусываю губу. Это правда, в ней столько энтузиазма! В четырех стенах Ёжика не запрешь. Но как же приятно видеть ее на пороге каждый раз, когда возвращаюсь! Ждет. Радуется. Даже если смена тяжелая и настроение отстой, проблемы будто на второй план уходят. Раньше у меня такого не было. Никогда, ни разу за всю жизнь. Улыбка сама собой на губах появляется. Рита бывает, просто обнимает, поцелует и этого, в общем-то, достаточно. Мы будто чувствуем друг друга. Иногда