- Англичанка? Американка? - спросил я.
- О да, американка, - сказала она с акцентом, который выдавал ее происхождение.
- Л. вам говорил?..
- Йес, это мне нравится.
- Однако, мисс, как вы можете проехать в Германию?
- Нет проблем, - заявила она. - Я жила в Германии много лет и собираюсь замуж за немца. Он был преподавателем Берлинского лицея, когда началась война. А поскольку мой суженый в чине лейтенанта, я не хотела жить одна в Германии и возвратилась в Париж.
- Вы переписываетесь с женихом?
- Да, через одного швейцарского друга. Порывшись в сумочке, она достала связку писем.
- Читайте, сударь. Вы увидите, что у Карла прежние намерения. Он все так же увлечен мною и желает во всем мне нравиться.
- И несмотря на ваши связи в Германии, вы готовы поступить ко мне на службу?
- О, прежде всего я американка и ненавижу Германию, которая множит злодеяния на море и суше. Конечно, я люблю храброго немца, но это не одно и то же.
- Извините за вопрос, а каково ваше материальное положение?
- Я получаю от родителей немного денег, а раньше неплохо зарабатывала своими акварелями. Сегодня торговля не идет. Поэтому...
- Что поэтому?
- Я не смогу оказывать вам помощь, если вы мне не будете платить.
- Это само собой. Вы охотно возвратитесь в Германию?
- Если вы считаете необходимым, то да.
- Хорошо, мисс. Согласны ли вы встретиться со мной завтра, в этот же час?
- Я в вашем распоряжении.
Я откланялся и срочно сделал все необходимое, чтобы собрать точные сведения на эту молодую женщину.
Они были добротными. Не отмечалось ничего подозрительного в связях и поведении мисс Дэзи. Поэтому на следующий день мы быстро договорились. Я обещал американке 6 тысяч швейцарских франков ежемесячно и предложил ей поехать в Цюрих, где она будет получать на свое имя письма до востребования от жениха. А пока я попросил ее приходить каждый день за инструкциями и внимательно изучить все вопросы, по которым мне потребуется регулярное получение документов. Ученица оказалась послушной и очень умной.
Со Швейцарией возникла небольшая трудность. Американский паспорт и вид на жительство были испещрены большим количеством французских виз, что могло вызвать подозрение со стороны германцев. Нужно было сменить паспорт. В консульстве США версия о потере документов была воспринята спокойно, документы сразу же заменили. У немцев это заняло больше времени, консул потребовал многочисленных уточняющих сведений и стал наводить справки, которые заняли немало времени. Поставленный в известность об этом, я предупредил мисс Дэзи, чтобы она обращала внимание на все свои поступки, слова и опасалась всех, кто попытается с нею сблизиться. Мои указания поступили вовремя. Действительно, на следующий же день, услышав ее благодарность за небольшую услугу, оказанную нашей путешественнице, некий господин среднего возраста с довольным и развязным видом вступил с ней в беседу:
- О, мадам, не стоит благодарности.
- Мисс, пожалуйста.
- Мисс, естественно, что швейцарский гражданин помогает иностранке избежать некоторых неприятностей в чужой для нее стране.
- Вы тысячу раз любезны.
- Когда вы немного привыкнете к нам и нашей стране, то ни за что не захотите от нас уехать. Я надеюсь, во всяком случае, что вы приехали надолго сюда, в единственную спокойную страну Европы.
- Может быть.
- Если у вас нет никаких дел, то не говорите "может быть".
- Я путешествую.
- Поскольку в настоящее время мне нечего делать, я буду счастлив быть вашим гидом.
- О, мы, американцы, любим свободу и ездим, куда хотим.
- Но не в Германию, например.
- А почему?
- Я ненавижу немцев, этих бандитов, которые потрясли мир своим безумным нападением. Поэтому я понимаю американцев...
- Я ничего не смыслю в политике. Извините меня, сударь.
- Мое почтение, мисс.
Мисс Дэзи быстро возвратилась в номер, обещая себе поставить меня обо всем в известность и, главное, избегать встреч с этим ловким допросчиком. Впрочем, она недолго страдала от его навязчивости. Не прошло и недели, как германское консульство известило ее о выдаче визы для поездки в Берлин. В тот же день швейцарец исчез.
Тщательно обысканная на границе, а затем в Берлине, она получила вид на жительство. Немцы не нашли того, что было спрятано. Поскольку ее жених должен был прибыть только через несколько дней, она не хотела терять времени. Ходила в рестораны и модные кафе, повсюду, где бывали офицеры генштаба и возвращавшиеся с фронта, а также крупные дельцы. Знание Берлина весьма ей пригодилось. Презирая опасный и коварный мир военных, она сблизилась с иностранцами, приехавшими в Пруссию для совершения крупных сделок, - у них была свобода действий и передвижения повсюду, а также широкие полномочия. Одинокая женщина, красивая, элегантная, не предрасположенная к вольностям в свой адрес, привлекала внимание. Очень скоро мисс Дэзи сделала свой выбор среди толпящихся вокруг нее мужчин. Она наметила голландца, молодого, весьма открытого, поставщика провизии для берлинского гарнизона. Приняла его приглашение и весь вечер провела вместе с ним. Она была довольна этой встречей, которая впоследствии могла стать для нас весьма плодотворной. Речь шла о том, чтобы в любой момент знать, куда направляются резервы, находящиеся в Берлине, какие созданы новые формирования, а также многие другие не менее важные сведения.
Возвратившись в отель, мисс Дэзи тщательно задернула шторы, подпорола подкладку своего манто и вытащила оттуда маленькую пастилку, которую растворила в полстакане воды. При помощи этой прозрачной жидкости она написала на заранее приготовленной почтовой открытке, предназначенной для агента в Цюрихе, несколько слов, уточняющих подробности сведений, полученных вечером. Через три дня открытка лежала перед нами.
А между тем приехал жених мисс Дэзи. Для обоих молодых во время их короткой встречи не было дела ни до чего больше, кроме их любви, и мы опускаем занавес над излиянием их чувств. Когда лейтенант уехал, мисс Дэзи сочла жизнь в Германии невыносимой и возвратилась в Цюрих. Здесь она получила приглашение на ужин в очаровательное поместье во французской Швейцарии. Его хозяином был мой будущий Шерлок Холмс, которого я отправил на встречу с ней, чтобы получить полный обзор ее пребывания в Берлине. После этого мисс Дэзи, счастливая от первых результатов своей миссии, попросила разрешения вернуться в Германию, где жених обещал устроить ее санитаркой в армейский госпиталь. Я согласился и дал ей некоторые рекомендации относительно голландца, которых она долгое время придерживалась. Мне хотелось установить тесную связь с этим поставщиком, занимающим столь выгодное положение, чтобы все видеть и знать.
Предупрежденный должным образом, г-н ван Г. по возвращении в Роттердам явился в экспортную контору, где его ожидал один из моих помощников. Они долго беседовали, чтобы обговорить все детали выполнения программы, о которой я упоминал выше. Было условлено, что наш голландец будет получать 10 000 швейцарских франков ежемесячно и дополнительно 3000 за каждую срочную информацию. Это было несколько дороговато, однако до конца войны контракт добросовестно выполнялся той и другой стороной, и мы только радовались получаемым бесценным сведениям. Счастливый выбор этого человека принадлежал мисс Дэзи. И все-таки мы попросили нашего нового сотрудника впредь не посещать ее. Если однажды у немцев возникнут подозрения, не стоит, чтобы они занялись обоими агентами. Как только это было обусловлено, г-н ван Г. приобрел партию картофеля для германской армии и вновь выехал в Берлин.
Мисс Дэзи в течение некоторого времени была прекрасной корреспонденткой, затем перестала писать, и я потерял всякий контакт с ней. Поэтому в апреле 1916 года был очень удивлен, получив от нее письмо с просьбой о встрече. Я перенес ее на более поздний срок и, не доверяя в принципе, поручил одному из моих наиболее серьезных помощников установить за американкой наблюдение. Вскоре я знал все. Мисс Дэзи совершенно изменила стиль жизни. Она жила на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая, и роскошь, которую она выставляла напоказ, не могла быть результатом жалких 6000 франков в месяц, которые я ей выдавал. Ключ к тайне нашел чуть позже, в большом дворце на берегу Люцернского озера. Наша американка появилась в сопровождении элегантного человека с моноклем, имеющего выправку германского офицера. Их сосед по столу, наш агент, перехватил отдельные отрывки разговора, среди которых звучали слова: "Франция, французы... Ваш русский друг..."
Как только я получил рапорт, уточняющий эти сведения, я понял, что немцы хотели использовать мисс Дэзи в целях, сходных с нашими. Молодая женщина стала опасной для нас, и я задавал себе вопрос, как расстроить ее игру. Между тем она написала письмо, извещающее о ее прибытии в Париж, поскольку она не может больше меня ждать. Я поставил в известность 2-е бюро Парижа, и с его согласия был отдан приказ впустить ее во Францию, не теряя из виду. Будучи весьма наблюдательной, американка быстро заметила слежку с самой границы. Охваченная безумным страхом, она приказала таксисту ехать на улицу Фэзандри. Я был занят утренними хлопотами в городе. Моя жена приняла ее, она знала американку в лицо.
- Месье Истомин дома, мадам? - спросила путешественница задыхающимся голосом.
- Нет, мадемуазель, он вернется только к часу дня.
- А где его можно найти? Это так срочно! Не могли бы вы ему позвонить?
- Сожалею, однако мне неизвестно, где находится сейчас мой муж.
- Что же делать? Это очень срочно, - твердила американка.
С растерянными глазами, трепещущая, озирающаяся при малейшем шуме, идущем из глубины квартиры, она походила на оглушенное животное.
- Что случилось? - спросила моя жена. - Прежде всего, сядьте и успокойтесь.
Помолчав немного и переведя дыхание, мисс Дэзи сказала: