С песнями трудно понять, кто кого выбирает: ты песню или песня – тебя. Честно признаюсь, что к записи диска песен Вертинского, я приступал не без трепета. Его голос – грассирующий, слегка надтреснутый, не похожий ни на какой другой – прорывается через века под легкое шипение патефонной иглы. Завораживает, будоражит, забирается в душу, заманивает ностальгической нотой, окрашиваясь то надменными, то ироническими интонациями В музыке существует немало жанров: есть классика, есть попса, есть бардовская песня. А есть нечто особенное – Вертинский! Точнее всех о нем сказал Евгений Евтушенко: «Это был не поэт, не композитор, не певец, не актер. Вертинский был человек-спектакль». Повторять интонации и модуляции великого артиста я, разумеется, не стал – это невозможно, да и ни к чему. Просто спел его песни так, как их почувствовал. Насколько это получилось – судить слушателям.
Ещё один диск, о котором я вспоминаю с удовольствием, называется «Ивар Калныньш поет песни Павла Зиброва». С этим киевским композитором у меня давно сложились дружеские отношения. Однажды Павел сказал: «Отбери из моих записей то, что тебе нравится, и спой». Я отобрал 11 песен, записал их и подарил Павлу на день рождения в других аранжировках.
Нью-Йорк
Поцелуй в Юрмале
Иногда я выступаю с оркестром
На съемках
А еще у меня есть опыт съемок в музыкальных клипах. Все началось с клипа на песню «Ты бросил меня!», в котором я снялся в 90-х годах вместе с популярной в то время группой «Стрелки». Речь шла о несчастной девичьей судьбе, а я был задействован в роли рокового соблазнителя. Как я оказался в этом клипе? Очень просто. Позвонили из агентства, предложили договор, и я сказал: «Нет проблем. Ради бога». Получилась крепкая песня-однодневка, которая звучала чуть ли не из каждого утюга. По-моему мнению, такие хиты тоже имеют право на существование. Шоу-бизнес есть шоу-бизнес: о творческом долголетии здесь задумываются в самую последнюю очередь, такова особенность жанра…
После съемок клипа на песню «Ты бросил меня…» девушки из «Стрелок» приехали в Ригу, чтобы выступить в клубе «Вернисаж». Я пришел поздороваться, а здороваться, как оказалось, было уже не с кем: состав группы полностью поменялся… Конечно, подобное музыкальное творчество, как говорится, не мой формат. Я отношусь к музыке со всей серьезностью и ответственностью. Собираю самые разные песни – по жанру и манере исполнения. Это романтические шлягеры как латышских, так и русских композиторов. С удовольствием пою на концертах, в телепередачах, на творческих вечерах. Появляется свободная минута – спешу в студию. Жаль только, что в кино у меня мало музыкальных историй. Возможно, просто не нашлось подходящей роли. Впрочем, как поется в популярной песне Раймонда Паулса, – «еще не вечер». Возможно, я еще спою в кадре. По крайней мере, мне этого очень хотелось бы.
Глава 9Разговор по душам
Я стараюсь избегать интервью. Вовсе не потому, что такой гордый, звездный или вредный. И уж совсем не потому, что не уважаю профессию журналиста, – каждый труд почетен. Просто дело в том, что некоторым изданиям нужен только мусор, как будто в жизни нет больше ничего светлого и интересного. Работа над новой ролью, мои чувства и мысли интересуют далеко не всех акул пера. Зато им интересно, в каком доме я живу, с кем сплю, что ем и чем запиваю…
Лет десять-пятнадцать назад я разыграл репортеров из одной латвийской желтой газеты. Они жаждали узнать подробности моей личной жизни, а я в то время репетировал в Новом Рижском театре – и пригласил их именно туда. Назвал адрес… А вместо номера квартиры – номер гримерки. Приезжают журналист и фотограф утром по адресу – у нас накануне премьера была, и мы – немножко подшофе – сидим во дворе с коллегами.
В Нью-Йорке после съемок «Дронго»
«Послушайте, но это же театр!» – возмущаются журналисты. – «Это и есть мой дом». – «А где же ваш холодильник?» А я им термос для льда показываю: «Вот он, ношу всегда с собой. Еда? Люблю поесть на газетке, кстати, вот остатки колбаски. И супчик в мисочке». – «А как же ваша семья?» – «Мои коллеги по театру и есть моя семья. А спим мы здесь, во дворе – любим сквозняк. Кстати, лично я сплю стоя. Как конь». – «Но все-таки – где ваша квартира?» Веду, показываю гримерку с театральными костюмами. Говорю, что здесь я тоже иногда сплю, потом показываю на раковину в коридоре: «Вот здесь я делаю все. Мою руки и вообще…» Статья вышла под заголовком, который был напечатан огромными буквами: «Ивар Калныньш писает в раковину».
Однажды – был такой грех – я дал фотографу в ухо. Мы с бывшей женой решили первого сентября отвести вместе сына Микуса в школу. Да, у нас давно другие семьи, но парню это было важно! Идем втроем. Солнце светит. Настроение отличное. Смотрю – стоят папарацци наизготовку с объективами – поджидают уже. Мы повернули к черному ходу. А там тоже двое фотографов в засаде, и прямо к нам – со вспышками! Ну, я одному из них и врезал… У меня в этом плане советское воспитание. Простое как три копейки. Сначала нужно спросить: а можно ли вас снимать? И дождаться ответа. Да, ребята, я понимаю: у вас такой бизнес, вам наплевать на мое личное пространство… Ну а мне-то как жить? В общем, испортили нам праздник…
В общении с журналистами каких только казусов не происходило! Наверное, у меня чувство юмора специфическое. Спрашивают про ревность – отвечаю, что отрезаю женам головы. И это принимается за чистую монету. Задают вопрос про день рождения – говорю, что помню самый первый: сначала было темно, а потом стало светло, выглянуло солнце… Тоже «съедается», и появляется заголовок: «Актер помнит себя с самого первого дня рождения»… В одном издании даже написали, что ради любимой женщины Ивар Калныньш прополз по-пластунски по битому стеклу, в холоде и голоде…
Ну как, зачислили меня в журналистоненавистники? Совершенно напрасно! Я очень уважаю профессионализм и профессионалов, и мне совершенно неважно кто он – сантехник, режиссер, актер или корреспондент. Но поверьте, любопытство и глупость не имеют к профессионализму никакого отношения.
ЛАРИСА ВЕРБИЦКАЯ:
«Не могу сказать, чтобы я могла бы влюбиться в его экранный образ Тома Феннела, – это мне вообще несвойственно… Но так или иначе Ивap в какой-то степени повлиял на мой выбор спутника жизни. Мне нравятся мужчины такого типажа: красивые, статные, умные, глубокие, надежные…
Велико было мое удивление, когда в джунглях Гаити на съемках «Последнего героя» появился Ивap. Он спустился с небес – как всегда элегантный и импозантный – и очень лихо вписался в жизнь островитян. Никогда и никаким образом не подавал вида, что ему тяжело, что его что-то не устраивает. Был внимательным, тактичным, находил место и для шутки, и для улыбки – все у него было легко.
Несмотря на то что мы на острове были обделены в плане гигиены и гардероба, Ивap выглядел всегда безупречно».
Любишь кататься – люби и саночки возить
Рок-н-ролл в песках
Свеча горела на столе
В «цветнике»
К слову, эту книгу мне помогает писать рижский журналист Елена Смехова из газеты «Суббота», с которой мы знакомы много лет. Привлечь профессионала к работе над книгой для меня абсолютно нормально – русский язык, несмотря на то, что я и совершенствую его постоянно, для меня все-таки не родной.
Как проходила наша совместная работа над книгой? Очень просто. Мы садились и разговаривали. Откровенно, долго и обо всем на свете. И получался примерно вот такой диалог:
– Ивар, сейчас модно ругать СССР. Не хотите присоединиться к этому хору?
– Нет, не хочу. Это моя молодость, в эти годы я пришёл в кино, влюблялся, на свет появились мои первые дети. Да, были пустые витрины, да, над страной висел железный занавес, да, нам пудрили мозги… Но ведь и хорошего было немало: например, национальные киностудии, на которых снимались прекрасные фильмы, проходил обмен режиссёрами и актёрами. Происходила диффузия культур.
…Недавно у меня раздался необычный звонок. «Как вы думаете, – спросили меня, – кто имеет право продавать фильмы Рижской киностудии советского времени?» Датчане, мол, интересуются. Но не знают, к кому обращаться: то ли в министерство культуры, то ли на киностудию…
– И что же вы им ответили?
– Я сказал, что все написано в титрах: кто авторы, кто исполнители, кто хозяева. Если произведения продаются третьим лицам для нового тиража, то должен подписываться договор с теми, кто в титрах. Но если датчане так интересуются, то давайте продадим им рижский Вантовый мост, пусть шлагбаум поставят и берут деньги за проезд. Или пусть купят песни Раймонда Паулса, которые он сочинил в советское время. «Что вы! Паулс ведь ещё живой!» – воскликнули на другом конце провода. «Ну вот, – говорю, – вы сами ответили на свой вопрос».
Да, с одной стороны, грустно, что нынче всё покупается и продаётся. А с другой – сам факт того, что на кино того времени есть покупатели, говорит о том, что оно было очень даже неплохим!
– Как Вы считаете, почему большинство старых советских фильмов хочется пересматривать, а современные – посмотрел и забыл?
– Давайте не будем идеализировать ситуацию. Хотя бы потому, что среди старых фильмов советской поры, есть и такие, которые не прошли проверку временем – эстетика устарела. Я вообще считаю, что сегодня нужно было бы разобраться с советским кино: что смотрится, а что – не смотрится. Понятно, что фильм «Война и мир» Бондарчука, в котором каждый кадр – шедевр, и какая-нибудь лента про то, как Ленин любил детей или про историю колхоза «Светлый путь», будут находиться совершенно в разных весовых категориях… Но ведь это все равно документы своего времени!
Из семейного архива