– Я уже нашла поставщика, – с довольным видом отвечаю я. – Это совершенно новое оливковое масло.
– «Отведайте наш домашний органический хлеб и разные сорта варенья, получившие призы». – Бидди морщится. – Получившие призы?
– Ты же получала массу призов на ярмарках, – напоминаю я. – Это же призы, правда?
– Ладно. – Бидди снова смотрит на листы будущего буклета. – Должна сказать, что это чудесно.
– После мы сможем повесить на сайт более свежие фотографии, – говорю я. – Как только у вас будут юрты и все остальное. А это что-то вроде предварительного просмотра.
– Но все это неправда!
– Нет, правда! Я хочу сказать… это будет правдой. Я собираюсь напечатать это на особой бумаге, – добавляю я.
Я уже знаю, на какой бумаге напечатаю буклет. На такой же грубой бумаге из бумажных отходов, как та, которую мы однажды использовали в «Купер Клеммоу» для бренда крупы. Я помню, как Деметра прочитала в офисе одну из своих спонтанных лекций, почему именно эта бумага – идеальный выбор. Должна признаться, я ловила каждое ее слово.
Вероятно, я могла бы провести весь день, обсуждая дизайн, но через какое-то время папа уходит, сказав, что ему нужно навестить захворавшую корову.
– «Сельское прибежище Энстерз-Фарм». – Бидди снова с нежностью смотрит на обложку будущего буклета. – Как красиво! Даже не знаю, как ты сможешь уехать, дорогая. Ты никогда не подумывала вернуться? – У нее грустный вид, и у меня появляется знакомое чувство вины. Думаю, Бидди это замечает, так как поспешно добавляет: – Я, конечно, знаю, что у тебя очень волнующая жизнь в Лондоне…
Ее слова повисают в воздухе. Я не опровергаю их, но и не киваю в знак согласия. Как спокойно и уютно сидеть здесь рядом с Бидди! Мне вдруг хочется придвинуться поближе и поговорить с ней откровенно. Спросить о папе, о том, насколько ему больно. Смирится ли он когда-нибудь с тем, что я предпочла ему Лондон?
Но у меня не хватает духу. Наверно, я слишком боюсь того, что могу услышать. Напряжение между мной и папой не радует, но оно терпимо. Но если подтвердятся мои худшие опасения, то… При одной этой мысли меня передергивает. Нет, не нужно.
Бидди никогда ничего не скажет, если ее не спросят. Вот такая она щепетильная. Она заняла свое место в нашей семье с величайшим тактом, и есть области, в которые она никогда не станет вторгаться. И хотя я чувствую, что эта тема витает в воздухе и требует обсуждения, ни одна из нас не произносит ни слова. Мы пьем чай, и тема тает в воздухе, как это всегда бывает.
Я пододвигаю к себе буклет. По правде говоря, у меня слегка екает сердце, когда я смотрю на нашу ферму – живописную, как на фотографии из журнала. Она вызывает у меня чувство… Какое именно? Гордость? Любовь? Тоска?
– Всем добрый вечер.
В мои мысли вторгается знакомый голос. Знакомый монотонный голос, который я бы предпочла не слышать. Я поднимаю глаза, стараясь не выдать своего испуга. Вот он, Стив Логан. Входит в комнату, шагая своими длинными-предлинными ногами. Его рост шесть футов пять дюймов. Стив всегда таким был.
Ну, конечно, не всегда. Но он был таким высоким с двенадцати лет, и все в школе подначивали его зайти в паб и купить банку пива. (Потому что очень высокий двенадцатилетний мальчик выглядит в точности как взрослый.)
– Привет, Стив. – Я стараюсь говорить дружески. – Счастливого Рождества! Как поживаешь?
Стив работает у моего папы на ферме, поэтому вполне логично, что он заглянул. Но я надеялась, что он не заглянет.
О’кей, а теперь начистоту: Стив – первый парень, с которым я переспала. Правда, в оправдание себе могу сказать, что выбор был невелик.
– Чайку, Стив? – предлагает Бидди.
Стив кивает, и она исчезает в кухне.
Мы со Стивом остаемся наедине. Вот что я могу сказать про нас со Стивом: как только все началось и мы пробыли вместе минут пять, я уже сожалела. Представить себе не могу, что я в нем нашла, кроме: 1) он был парень; 2) он был доступен; 3) я была единственной среди моих подруг, у которой не было бойфренда.
Но Стив ведет себя с тех пор так, словно мы разведенная пара. Он и его мама все еще называют меня его «бывшей». (Какого черта? Мы почти не встречались, и это было еще в школе.) Он отпускает шуточки насчет того времени, которое мы провели вместе, и обстреливает меня «многозначительными» взглядами. Мой способ справиться со Стивом состоит в том, чтобы избегать его.
Но теперь все должно измениться – после того, что рассказала мне Бидди.
– Итак, поздравляю! – восклицаю я радостно. – Я слышала, ты помолвлен с Кейлой. Замечательная новость!
– Это правда, – кивает он. – Сделал ей предложение в ноябре. В ее день рождения. – У Стива монотонный, тихий голос, который чуть ли не гипнотизирует. – Повесил фото в инстаграме, – добавляет он. – Хочешь посмотреть?
– О! Э-э… Конечно!
Стив достает свой мобильник и вручает мне. Я послушно просматриваю фотографии, на которых они с Кейлой запечатлены в каком-то роскошном ресторане с пурпурными обоями.
– Повел ее обедать в «Шоу Мэнор». Три блюда… и все прочее. – Он смотрит с легким вызовом. – Так ее можно и избаловать.
– Вау! – восклицаю я из вежливости. – Красивые фотки. Роскошные… вилки.
На снимках – каждая деталь ресторана. Вилки, салфетки, стулья… Когда же он, черт подери, успел сделать предложение, если столько нащелкал?
– А потом я вручил ей подарки. Но предложение – оно было спрятано в последнем подарке. В стихотворении.
– Изумительно! – Я пытаюсь подыскать слова. – Это просто… Вау! – Я продолжаю просматривать снимки интерьеров ресторана, стараясь принять заинтересованный вид.
– Я имею в виду, что если бы это была ты, то я бы сделал все иначе. – Стив бросает на меня взгляд из-под бровей. – Но, конечно, это была не ты.
– Что ты хочешь этим сказать: «Если бы это была ты»? – Мне становится как-то не по себе.
– Я сказал просто так. Все разные. И разным девушкам нужно делать предложение по-разному. Ты и Кейла – вы разные.
Ну все. Разговор пошел не в ту сторону. Я ни в коем случае не хочу обсуждать со Стивом Логаном, каким образом следует делать мне предложение.
– Ну а что еще нового? – бодро спрашиваю я, возвращая ему мобильник. – Расскажи мне все сплетни.
– В Уэст-Уоррентон открылся новый универмаг, – рассказывает он. – Там продаются «Тед Бейкер», «Келвин Кляйн»…
– Здорово!
– Я знаю, у вас в Лондоне есть «Тед Бейкер», но теперь он есть и у нас. Я просто так говорю. – У Стива сейчас характерный для него вид: пассивный и в то же время агрессивный. – Знаешь, просто так говорю.
– Понятно…
– Я знаю, что ты думаешь, будто у вас в Лондоне все есть. Но…
– Я не думаю, что у меня в Лондоне все есть, – перебиваю я.
Стив всегда недолюбливал Лондон, и главное – не говорить с ним об этом.
– У нас есть «Тед Бейкер». – Он смотрит на меня с таким видом, словно доказал что-то очень важное. – Со скидкой.
Это выше моих сил.
– Бидди! – тихо зову я, но она меня не слышит. – Ну что же, – говорю я самым приветливым тоном, – желаю тебе прекрасной свадьбы…
– Я мог бы порвать с ней. – Он говорит это, понизив голос и склонившись ко мне.
– Что?
– Если ты скажешь хоть слово.
– Что? – Я смотрю на него в ужасе. – Стив, если ты хочешь с ней порвать, то тебе не следует на ней жениться!
– Я не говорю, что хочу с ней порвать. Но порву. Знаешь, если бы мы с тобой… – Он делает какой-то странный жест руками. Я даже не хочу думать о том, что он пытается описать.
– Нет! Я хочу сказать… этого никогда не произойдет. Стив, ты же помолвлен.
– Я никогда не отказывался от тебя. А ты отказалась от меня?
– Да, отказалась! Навсегда!
Надеюсь, что шок вернет Стива к реальности, но выражение его лица не меняется.
– Подумай об этом, – говорит он, щелкает по своему мобильнику и подмигивает.
Он не в своем уме.
– Я действительно очень рада, что ты помолвлен, – говорю я. – Уверена, вам будет хорошо вместе. Я должна пойти и помочь Бидди.
Когда я выхожу из комнаты, мне хочется кричать. И Бидди еще спрашивает, не хочу ли я сюда вернуться! Черт возьми, она, должно быть, шутит.
Глава 10
К началу февраля папа с Бидди закупили юрты, качественные шелковые простыни, пуховые одеяла, шикарные чайники и двести ярлыков с надписью: «Варенье Энстерз-Фарм». Папа занимался преобразованием амбара в блок с душевыми и туалетом с хорошенькими деревенскими плитками на полу. (Слава богу, не тот кошмарный ярко-синий линолеум, который он собирался купить у приятеля. За ним нужен глаз да глаз.)
Между тем уже существует сайт «Сельского прибежища Энстерз-Фарм», и он изумительно выглядит! Я убедила Алана сделать для меня сайт со скидкой, пообещав, что в этом случае не стану звонить владельцу дома и жаловаться на вей и куриный бульон. И Алан согласился. Квартира все еще завалена коробками, но я не обращаю внимания, поскольку сайт потрясающий. На нем – масса чудесных фотографий из сельской жизни с заманчивыми описаниями, а также бланк заказа, который действительно очень просто заполнить. Плюс ссылка на созданную мною страницу на «Пинтерест». Есть даже раздел для детей, где нужно кликать мышкой по фотографиям животных и узнавать их имена. (Я дала имена всем коровам – например, Флоренс, Мейбл и Долли. Нужно еще натренировать папу.) Словом, Алан создал просто чудо. Он настоящая звезда.
Мои буклеты уже напечатаны. Вчера прибыл окончательный вариант, и он идеален. Бумага имеет достаточно сельский вид, картинки изумительные. Я так этим горжусь! Не только фермой, но и буклетом. Горжусь своей работой.
И сейчас, сидя за своим столом и вычитывая гранки бесконечного отчета о новом бренде «Ассошиэйтед соуп», размышляю: «Могу ли я дать свой буклет Деметре? Могу ли добиться, чтобы она внимательно на него посмотрела и на самом деле увидела?
Если я оставлю буклет у нее на столе, она на него и не взглянет. Если дам в неподходящий момент, тоже не заметит. Слышу голос Алекса, от которого меня передергивает (но должна признать, что это дельный совет): «Подкиньте действительно хорошую идею именно в тот момент, когда она ей нужна». В конце концов, ему ли не знать, как работает Деметра?