На Деметре другой шикарный сельский ансамбль: льняные брюки и топ. Ее дочь, Коко, похожа на модель: стройные ноги, джинсовые шорты и длинные волнистые волосы. Вообще-то, в следующем месяце она, вероятно, будет на обложке «Вог». Сын Деметры, Хэл, тоже выглядит круто. У него светлые волосы, красивое открытое лицо – и нет ни одного прыща. Ну конечно! Вне всякого сомнения, Деметра знает какое-нибудь чудодейственное органическое средство от прыщей, доступное только избранным.
Муж Деметры, Джеймс, худощав и подтянут. У него милая улыбка и симпатичные морщинки в уголках глаз, которые бывают у мужчин определенного возраста. Он беседует с детьми, и они покатываются со смеху. Судя по всему, у этой семьи есть все: замечательные отношения, внешность, одежда и, вероятно, выдающиеся таланты и хобби. На Джеймсе обрезанные джинсы, темно-серая майка и эксклюзивные коричневые замшевые кеды, которые я однажды видела в журнале «Стиль». Он явно такой же «первооткрыватель», как Деметра. Я вижу, как Коко игриво толкает отца в грудь, затем кладет голову ему на плечо. Что до Хэла, то он поглощен своим айфоном. Разумеется, последняя модель.
– Доброе утро! – Папа обращается ко всем собравшимся. – И добро пожаловать в Энстерз-Фарм!
И вдруг они отвечают ему приветственными возгласами. Папе каждую неделю удается заставить гламперов кричать в ответ. Понятия не имею, как он это делает. Наверно, в прошлой жизни он был яромарочным зазывалой. Или шпрехшталмейстером в цирке.
– Мы надеемся, что вам не терпится приступить к увлекательным занятиям. – Папа подмигивает толпе. – Дети будут участвовать в беге с препятствиями Фермера Мика – и каждый получит приз!
Снова раздаются радостные возгласы; папа так и сияет.
– Взрослые будут плести корзины из ивовых прутьев вместе с Робином.
Папа выталкивает вперед Робина. Этот застенчивый бородач – наш местный эксперт по плетению корзин из ивовых прутьев. (Он также обучает пению мадригалов, является владельцем маленькой пивоварни и разводит хорьков. Словом, «Сомерсет для вас».)
– Тинейджеры, вам придется выбирать: плетение корзин или бег с препятствиями? Скажу только, что плетение корзин не включает домашние сливочные помадки…
Я вижу, как хмурятся и переглядываются Коко и Хэл. А что, если кросс-кантри – это совсем не круто? Или плетение корзин еще хуже? Но мне некогда обращать на них внимание. Пора начинать игры с Деметрой. Хотя вчера она меня и не узнала, я должна все предусмотреть. Поэтому вечером я сделала себе омбре с голубыми прядями. Кроме того, сегодня я надела солнечные очки.
– Доброе утррро! – произношу я с самым густым сомерсетским акцентом и направляюсь к Деметре. – Мы с вами вчера познакомились. Я Кейти, и я буду руководить вашей индивидуальной программой. Это программа «разум-тело-дух». Ее цель – освежить, расслабить и восстановить. Вы готовы начать?
– Конечно, – отвечает Деметра и машет своей семье. – Пока, ребята! Развлекайтесь!
– Вы вроде как хотели йогу, – говорю я, когда мы выбираемся из толпы. – К сожалению, у нас в Энстерз-Фарм нет йоги. Вместо этого мы предлагаем древние ритуалы друидов – ведари. Это несколько похоже на йогу, но немного труднее.
– Ведари, – повторяет Деметра. – Никогда об этом не слышала.
– Мало кто слышал. Ведари очень древнее и магическое. Правда, мне кажется, что им занимается Гвинет Пэлтроу.
Глаза Деметры загораются. Я знала, что упоминание Гвинет Пэлтроу сработает.
– Итак, прежде всего мы проведем сеанс ведари в особенном месте, на открытом воздухе. Затем мы перейдем в другое место и проведем занятие с лошадью по снятию стресса. Потом ланч. – Я улыбаюсь.
– Это великолепно, – говорит Деметра; она внимательно слушала. – Именно о чем-то таком я и думала. Ведари – это замечательно. Мне понадобится какое-нибудь оборудование?
– Нет, нужны только вы. – Я ласково улыбаюсь и повторяю: – Только вы. Готовы?
Деметра стучит по своему телефону.
– Погодите минутку, – произносит она с рассеянным видом. – Хочу взглянуть, пока еще есть сигнал…
Клянусь, я знаю, что она делает. И конечно, минуту спустя она поднимает голову.
– Ведари! Вот оно! Национальная ассоциация ведари… древнее и магическое… Гибкость тела и ума… Это изумительно. Почему же я не слышала об этом раньше?
Потому что это сочинила я, подмывает меня ответить. Потому что этот сайт я придумала, Алан сделал прошлой ночью всего за пять минут.
– Я же говорила, что ведари – очень древнее. Пошли?
Я веду Деметру через поля, широко раскидывая руки на ходу.
– Как вы, возможно, знаете, западная часть страны – магическая область. Здесь повсюду линии лей, древние круги из камней…
– Стоунхендж, – поспешно вставляет Деметра в своей обычной манере университетской всезнайки.
– Совершенно верно, – киваю я. – Стоунхендж – самый известный. Но Энстерз-Фарм повезло: тут есть древний круг друидов. Теперь его уже нельзя увидеть, но он есть. Поэтому идеальное место для занятий ведари.
Идем по полю Ясеней, и к нам бредут несколько коров. Это гернсейская порода, темно-красной масти. Они добрые, но любопытные. Я вижу, как при их приближении Деметра ежится. Она боится?
– У вас есть опыт общения с коровами? – вежливо осведомляюсь я. Помнится, на том знаменитом совещании в офисе Деметра читала лекцию о сельской местности.
– Не совсем, – отвечает Деметра после паузы. – Они такие большие? – добавляет она дрожащим голосом, когда к ней подходит корова и смотрит красивыми темными глазами. – Что они хотят?
А она действительно побледнела. О господи! И это после всего, что она тогда наболтала! Значит, она боится коров не меньше, чем Флора!
– Не беспокойтесь, – говорю я добродушно. – Просто продолжайте спокойно идти. Вот так…
Мы перелезаем по ступенькам через изгородь, и я веду Деметру на середину поля в шесть акров. Это ничем не примечательное поле. Сюда часто выгоняют пастись скот, так что повсюду видны коровьи лепешки. Еще тут есть крошечная дубовая роща – вот и все. Да и пейзаж вокруг так себе.
Но когда я поворачиваюсь к Деметре, то придаю своему лицу благоговейное выражение.
– Это Священное поле, – объявляю я. – Здесь жили друиды и проводили свои обряды, и под землей проходят силовые линии лей. Если сосредоточиться, то их можно почувствовать. Правда, для этого нужно быть духовно открытым. Не всем нашим гостям удается уловить вибрации.
Я снова попала в точку. Она ни в коем случае не может ни в чем потерпеть неудачу – включая улавливание вибраций друидов.
Деметра закрывает глаза. Примерно через три секунды открывает и, разумеется, говорит:
– Здесь действительно какая-то особая аура, да?
– Вы смогли это почувствовать. – Я улыбаюсь. – Превосходно! Значит, у вас особый дар. Ну а теперь вам нужно облачиться в одеяние ведари. Вы можете зайти в эту рощицу.
Роюсь в джутовой сумке с логотипом «Энстерз-Фарм» и вытаскиваю мешок. Прошлой ночью я прорезала в нем дыры для головы и рук. Это самое грубое, самое уродливое одеяние в мире. Когда я протягиваю его Деметре, мне чудом удается сохранить серьезный вид.
– Я не буду переодеваться, – поясняю я, – потому что являюсь руководителем обряда. А ученики должны быть в одеяниях.
Когда Деметра берет мешок, выражение ее лица меняется. Неужели она собирается меня разоблачить?
– Кажется, их продает на своем сайте Гвинет Пэлтроу, – добавляю я небрежным тоном. – Вдруг вы заинтересуетесь ведари и захотите продолжать.
– Хорошо. – У Деметры округляются глаза. – Вау! Оно очень… аутентичное, правда? – Она гладит шершавую дерюгу.
– Вы можете найти и подешевле, – говорю я серьезным тоном. – Но это подлинное. Уж если вы покупаете одеяние ведари, то оно обязательно должно быть из западной части Англии. А теперь пойдемте в лес. – Я киваю в сторону рощицы. – Первая часть обряда называется «Красота». За ней следует «Истина». И наконец, «Созерцание». – Я вручаю ей другую джутовую сумку с логотипом «Энстерз-Фарм». – Вы можете сложить сюда вашу одежду. И снимите обувь.
Деметра скрывается за деревом. Меня душит смех. Просто удивительно, как вполне разумная особа становится легковерной дурой, как только слышит слова «органическое», «аутентичное» и «Гвинет Пэлтроу».
Не выходя из образа, собираю с земли грязь и ветки и складываю в деревянную миску. Когда появляется Деметра в мешке, я крепко сжимаю губы, чтобы не расхохотаться. Наконец мне удается выговорить:
– Идеально. А теперь, как я уже говорила, мы начнем с «Красоты». Грязь из этого леса обладает особыми питательными свойствами для кожи. Друиды это знали, и поэтому каждый обряд начинается с накладывания грязи на лицо.
– Грязь? – Деметра смотрит на миску, и я вижу испуг в ее глазах. – Эту грязь?
– Считайте ее друидским кремом для лица. Она совершенно натуральная и органическая, с древними питательными веществами. – Я растираю в ладонях грязь. – Взгляните, какая она красивая.
Она вовсе не красивая. Это вонючая грязь, и я уверена, что к ней примешались коровьи лепешки.
– Хорошо. – Деметра все еще с опаской смотрит на грязь. – Хорошо. А… а Гвинет Пэлтроу тоже это делает?
– Я уверена, что делает, – отвечаю я с безмятежной улыбкой. – Вы же видели, какой у нее цвет лица? Закройте глаза.
Мне кажется, что сейчас Деметра откажется. Но она послушно закрывает глаза, и я начинаю мазать ее щеки грязью.
– Вот так! – бодро говорю я. – Вы чувствуете натуральные согревающие свойства грязи? – Я зачерпываю еще горсть и размазываю по всему лицу Деметры, затем втираю грязь в ее волосы. – Она также действует как маска для кожи головы, – добавляю я. – Стимулирует рост волос и не позволяет им седеть.
О господи, до чего же хорошо! Я начинаю хлопать Деметру по голове, смазывая волосы грязью, и это еще лучше. Хлоп-хлоп-хлоп. Это моя месть за то, что она заставила красить ее проклятые корни волос.
– Ой! – вскрикивает Деметра.
– Это улучшит кровообращение, – поясняю я. – А теперь – кора деревьев.