— Так покажи ему! — взвился левый.
Правый вздохнул. Присел на корточки.
— Вот смотри, яггай, — он высыпал на очищенный участок тропы горсть монет из кошелька на поясе.
— Вот это, — показал он мелкую монетку, где-то с советские три копейки, — тррр — самая мелкая монета…
Мозг лихорадочно зашуршал картотекой, подыскивая соответствие. Лиард? Су? А, ладно, будет денье.
— Вот это, — монетка побольше, с головой, — полтррр.
Половина чего?
— Она, значит, как две денье. Понятно?
— Вот это, — еще одна медная монетка, — тррррр.
Понятно, а предыдущая была пол этого самого… пусть будет су. Значит, пока у нас есть су, полсу и денье — четверть су. Пока все просто…
— Это трррр или четыре су.
Так и запомним — четыре су. Иначе мозг закипит — для каждой монеты свое название.
— А вот это, — толстый палей выбрал из кучи серебрушку, в точности как Димкина, — трррр…
Ливр, и черт с ними.
— Двенадцать су это один ливр. Понятно?
— Да, — кивнул Димка.
— Так вот, с тебя два четыре су. Понятно?
Черт, надо было для этой монетки свое название подобрать. А теперь мозг именно как «четыре су» это название и запомнил, не перепишешь.
— Два четыре су, — повторил толстяк.
Восемь су, значит. А в серебрушке, тьфу, ливре, их двенадцать.
— Моя дать твоя это, — Димка показал ливр, — твоя дать мне четыре это.
Палей Димки уткнулся в монетку в одно су.
— Э-э… — не нашелся толстяк, пихнул в бок товарища.
Тот стоял, раскрыв рот. Видимо, не ожидали от дикаря таких успехов в арифметике.
Димка подхватил требуемые монетки, кинул в кучку серебрушку и прошел на луг.
Глава 8
Тот стоял, раскрыв рот. Видимо, не ожидали от дикаря таких успехов в арифметике.
Димка подхватил требуемые монетки, кинул в кучку серебрушку и прошел на луг.
Площадью место для отдыха путешественников было где-то с площадку для грузовиков. И даже несколько местных аналогов грузовых автомобилей присутствовала: тяжелые фургоны, в которые были запряжены меланхолично жующие траву быки. Тоже величиной с микроавтобус.
Так, куда же податься?
После того, как Димка узнал, что в этом мире есть магия, он с опаской рассматривал каждого непонятного человека. А ну как тот — скрытый маг? Неясно, чем это может грозить, но все равно, рисковать не стоит.
Вечерело, народ собирался кучками у костров. Димка чувствовал, что температура падает, но не мерз. То ли не так уж и прохладно здесь вечерами, то ли яггаи хорошо переносят холод. К кому же прибиться?
Одиночки, как успел заметить Димка, перебирались поближе к компаниям. Вместе всегда веселее. Значит, и одинокого усталого яггая тоже подпустят. Местный народ его почти не боялся, несмотря на всю кошмарную внешность вислоносого снежного человека.
Стоило бы, конечно, сразу поискать компанию, едущую в столицу. Стоило, но потом.
Найти попутчиков всегда успеешь, а вечер хочется провести в хорошей компании. Например, вон в той.
У костра шумно разговаривали и смеялись человек семь. Именно смех Димку и привлек. Не дурной пьяный гогот, не издевательские смешки, не противное хихиканье. Просто смех, веселый смех хороших людей.
— Ух ты, яггай! — радостно произнес один из них, когда к их костру из сумрака выдвинулась огромная темная фигура. — А я думал, они тррррррр!
— Нет, — улыбнулся Димка, заражаясь общим настроением.
Судя по наступившей паузе, улыбка не получилась.
— Да и отлично! — рассмеялся вожак, — Давай к нам, вместе веселее!
Компания заулыбалась, протягивая присевшему на землю Димке бутылки вина, куски мяса, жареного на костре. Тот не остался в долгу, выставил свой мешок, как Дед Мороз. Хлеб пришелся к месту.
Димку не пытали долго, поняв, что внятного ответа от него не дождешься. На его путаные вопросы с удовольствием отвечали, как простому человеку. Не орали по слогам, как тупому дикарю. Это нравилось. Он прихлебывал маленькими глоточками вино, жевал мясо, слушал шутки и разговоры, иногда непонятные. Часто просто распирало от желания рассказать анекдот. А нет, сиди, молчи. Впрочем, было здорово и так.
В компашке было семь человек. Тут Димка выяснил, что интуиция его в одном месте подвела: то слово, которое теперь переводилось как «человек» означало не человека, а любое разумное существо. А заскок мозга теперь не позволял поменять перевод или перевести словом «человек» то слово, которое означало именно человека, а не хрюна или яггая.
Так вот, именно «люди» в этом новом смысле и составляли компанию, сидящую у костра.
Три человека. Разумеется, все представились, и Димка тоже и теперь у огня сидели семь Трррррр и один Хыр. Парням было все равно, Хыр так Хыр, а вот Димке пришлось мысленно придумывать каждому прозвище, чтобы не путаться.
Итак, три человека: Вожак, Молчун и Старик. Именно Вожак был центром компании. Бывший моряк, он собрал своих знакомых и потащил в столицу. Во время своих мореплаваний Вожаку удалось раздобыть какой-то секрет и теперь семерка направляется в столицу, чтобы с помощью этого самого секрета заработать кучу денег.
Секрет остался Димке неизвестным не потому, что ему как всегда не хватило словарного запаса, а потому что компания, говоря о своем таинственном способе заработка изъяснялась полунамеками и впрямую его не называло.
Молчун, как и Вожак, как и все встречавшиеся Димке люди, был схож по внешности: та же бронзовая кожа, голубые глаза, пшеничные волосы. И все равно, казалось, чем-то он отличается от других. Как будто в лице чего-то не хватало. Наконец, Димка сообразил: спокойный непробиваемый Молчун, скупо улыбавшийся шуткам компании, до крайности напоминал Атоса из фильма, вот только усов и бороды не хватало. Его профессия для Димки так и осталась загадкой.
Кстати, обычные люди — крестьяне, солдаты — усов на этой планете не носили. Вернее, не носили в этой стране, называвшейся, как можно догадаться, Трррррр.
Вот как раз Старик и получил свое прозвище из-за длинных вислых усов, как у запорожского казака. Был он иностранцем, из другой страны, уже давно осевшим здесь, но по обычаям брошенной родины, продолжал носить усы. А возраст его был таким же как и у товарищей, разве что характер немного поспокойнее. Впрочем, может был он таким же веселым, просто, как бывший повар какого-то сеньора, занимался ответственным делом — жарил мясо на костре на всю компанию. Посыпал его хитрыми порошочками, поворачивал, только что заклинания не бормотал.
А вот дальше в компанию входили не люди…
Сидела парочка существ, похожих друг на друга. А еще больше похожих на эльфов из фильма «Властелин колец»: светлокожие, загар лег на них не бронзой, а скорее лепестками роз, длинные льняные волосы, заплетенные во французскую косу — это когда плетение начинается от самой макушки, светлые, почти прозрачные глаза. Все это, в сочетании с белыми рубашками создавало впечатление светящихся существ. Особенно на образ эльфов играли уши: длинные, не совсем такие как в фильме, скорее формы как у лошади, вернее, у жеребенка. Подвижные уши торчали из волос, иногда взмахивали, отгоняя мух и тогда в точности походили на конские.
Кстати, в белые рубашки были одеты все в компании. Причем, в отличие от крестьянских, рубашки парней видимо были городского покроя — не со шнуровкой у ворота, а со стягивающей завязкой, увязанной в бантик.
Вообще, одежда не походила на крестьянскую: ботинки на толстой подошве, как и рубашка на шнуровке, длинные черные штаны. Сброшенные и лежащие у костра камзолы тоже были черными. Такое чувство, как будто в городах все носили траур. Шляпы же и вовсе вызвали у Димки долгое икание в попытках сдержать смех. Конусные, высокие, с узкими полями, шляпы были точной копией конусов, которые в американских фильмах выставляют на дорогу, чтобы перегородить проезд. Разве что черные, а не оранжевые.
Представив эльфов в этих кошмарных шляпах, Димка опять закашлялся. И тут же напрягся.
В фильме эльфы были магами.
Попытавшись мысленно сложить наводящий вопрос, Димка плюнул и спросил их в лоб:
— Твоя уметь делать магия?
Эльфы обалдели, потом один из них — самый смешливый, Димка понял, что они не очень-то и похожи — залился звонким смехом. Рассмеялась и вся компания, даже Молчун улыбнулся.
— Ты думаешь, что я маг? — Смешливый эльф все не мог успокоиться, — Почему ты так решил? Я что, похож на мага?
Он опять залился смехом.
— Я тррррррр, — эльф изобразил как он быстро-быстро перебирает руками, взбираясь вверх, — Зачем мне быть магом? Променять свежий морской трррр (ветер?) на скучную мастерскую в душном городе? Я — трррррр!
Он хлопнул своего товарища по плечу.
— Мы, трррррр, живем у моря и морем. Нам ни к чему быть магами!
Так вот, что он изобразил — как он взбирается по вантам! Так эти два эльфа…
Матросы?
И почему они не хотят быть магами? Волшебство всегда притягательно.
— Твоя не хотеть быть делать магия? Уметь делать магия — быть сильный…
— Хыр, ты видел магов? Какая у них сила? Да все они… ну почти все… тощие, бледные, не вылезают из мастерских, глаза испорчены, руки всегда в тррррррр.
Как-то здесь не очень уважают магов. Или они здесь не обладают большой колдовской силой.
— Да! — хлопнул себя по коленям Мальчик — второй эльф-матрос, более субтильный, — Матросов любят девчонки! Когда корабль приходит в тррр, все девчонки — твои! А кто любит магов? Только их толстые жены!
Молчун запустил в Мальчика веткой.
— Ты не прав, Тррр! — возразил еще один не человек. Так как он был единственным таким в компании, то Димка окрестил его тем не кого он больше всего был похож. На гнома.
— Ты не прав! Есть хорошие маги и есть плохие матросы. Главное — что за человек! А девчонки любят только хороших.
— Значит, я очень хороший!!!
Гном был похож именно на гнома: невысокий, где-то на полголовы ниже всех, крепкий, с коротко подстриженной светло-русой бородой. Одет он был как и все, только на голове носил красный колпак, выглядящий как фригийская шапка французский революционеров. В общем, вылитый гном. В конце вечера, он долго рассказывал Димке о своей родине. О высоких горах, покрытых густыми зелеными лесами. О маленьких деревнях рудокопов, где так хорошо жить…