– Дом у вас, Глафира Андреевна, ну просто произведение искусства зодчества, великолепный, большой, и дышится в нем по-особому. Я вот что хотел попросить: возьмете к себе на постой семью мою? Пока я строиться буду, сколько времени пройдет, а хочется уже жить здесь, приезжать хоть в выходные. В баньке париться, на речку да в лес ходить: места тут просто сказочные.
– Чего ж не взять людей хороших, да и мне приработок не помешает.
Так и порешили и тут же сговорились об оплате. А на следующий день Петр Федорович привез жену и родителей. На постой, значится, и присмотреться к местам тамошним, оценить, почувствовать.
Сроднились уж через месяц – так пришлись друг другу по душам. Мужики хозяйство бабы Глаши подлатали, где требовалось: баньку обновили, сараи перебрали и перестроили немного, кур-уток завезли и козу молочную года через три. Коммуникации все обновили, а какие и новые провели.
А уж про огород и говорить нечего. Грядки наладили да парников поставили, и свой участок заодно осваивать принялись. А что? Когда там еще дом будет, а урожай на две семьи снимали еще тот!
Глафира Андреевна расцвела да окрепла, куда и болячки подевались – при деле, хозяйством руководит. Телевизор теперь смотрит – тарелку ей сразу поставили, нужды ни в чем не терпит. Только в город отказывалась уезжать напрочь, как ни уговаривали, особенно, когда прибаливала. «Жизнь моя здесь и дом мой здесь, – говорила она, – а врача вы мне и так привезли, да лекарств всяких – справлюсь с болячкой!»
Впрочем, круглый год Батардины в деревню приезжали регулярно, практически все праздники тут справляли, да еще и компаниями большими собирались – и Новый год, и дни рождения, да все! И друзья их полюбили эти места – как выходные, так к бабушке Глаше все навострялись.
Вся эта присказка к тому, что Дениска практически все каникулы, когда приезжал, проводил здесь, в деревне Загорье. А уж все лето и подавно.
Александра Викторовна сидела с ним весь свой летний отпуск, а когда пора было выходить на работу, передавала «вахту» своим родителям и бабе Глаше. Справлялись в радость и без всяких проблем.
А уж как мальчишка любил проводить лето в поселке, так и не передашь. Один раз, Дениске восемь лет тогда было, взял Матвей отпуск и с разрешения Кати повез сына в Турцию на море. Так через восемь дней вернулись, не догуляв положенные две недели.
А все просто.
На шестой день после прилета на курорт «крошка сын пришел к отцу и сказала кроха»:
– Все, я наплавался, накупался, наморился, – серьезно заявил Матвею на пляже Дениска, – поехали к бабе Глаше в Загорье. Больше ничего я тут не хочу и не интересно тут совсем.
Батардин, по большому счету, с сыном был согласен на все сто – не интересно, спорить и отговаривать не стал, и они быстренько вернулись домой, а оттуда в любимое Загорье.
Лес потрясающий, речка, ходили на рыбалку и на дальнюю речку с ночевкой всей мужской компанией. Банька-огород, козье молоко, и друзья для мальчишки нашлись. А потому что обживать Загорье начали, народ «расчухал», какая тут природа и какие потрясающие места вокруг и главное: дома строить не надо – те, что стоят, и так хороши, только обновить, осовременить и живи. Вот и покупали, так на лето стали приезжать несколько семей, да с детьми и внуками, Денис с ребятами тут же сдружился… И осенние каникулы тут, а уж зимние и подавно здесь проводил – лыжи, коньки да санки, целые дни на улице, если мороз не сильный.
Одним словом, каникулы у ребенка проходили счастливо и насыщенно. И ничего иного он не хотел – только туда!
Как ни печально, но Дениске не передались тяга к династической профессии и таланты летчика, его все больше точные науки увлекали и животные. С этой темой вообще полная засада! Ребенок готов был тащить в дом любую живность, что видел на улице бездомной, и сам ее выхаживать, лечить и заботиться о ней. Мог ночами не спать и не отходить от какого-нибудь облезлого котенка, пока тот не перестанет дрожать и не успокоиться.
От превращения дома в зоологический сад Батардиных спасало только наличие среди хороших знакомых ветеринара, бывшего одноклассника Матвея. По договоренности с ним вся подобранная живность отправлялась к нему в клинику и в питомник для бездомных животных, который врач курировал. Так что еще много времени Денис проводил там. Катя же у себя в Новом Уренгое категорически запрещали мальчику возиться с животными и приносить их в дом. Можно понять, где ему интересней было.
Расстраиваться по поводу того, что сын не имеет тяги к их династическому делу Матвей не стал, как и старшие Батардины – ну не его это, так что теперь сделаешь. Единственное, что серьезно тревожило Матвея, так это какая-то бесконечная, прямо ненормальная какая-то доброта, открытость и доверчивость сына. Матвей иногда смотрел на Дениса и думал: «Как же он жить-то будет с такой бесхитростностью и доверием?»
И переживал, понимая, что обидеть мальчика с таким характером может кто угодно, да еще как сильно, на всю жизнь. Но и сам себе отвечал – а что он сам и дед с прадедом? Защитят и научат чему надо и как себя ограждать, и как не подставляться.
Мурманские бабушка с дедом Рогачевы Дениску обожали и старались всегда приезжать в Архангельск и в Загорье, когда он там находился, это святое. И Виктор Михайлович подшучивал над мужчинами Батардиными:
– А не всем у вас летчиками быть, может, подводник из парня получится.
– Да, не вашим и не нашим, – посмеивался в ответ Петр Федорович. – Ботаником он у нас будет, точно, вся живность в округе его. А с козой нашей так он и подавно разговаривает. Ботаник, верняк.
Два года назад Виктор Михайлович скоропостижно умер во сне, и бабушку Алю Батардины перевезли к себе в Архангельск, сдав ее квартиру в Мурманске. Не захотела бабушка продавать квартиру, другие планы имела:
– Хочу быть независимой и на вашей шее не сидеть, мне это важно. Так пусть денежки идут, а вместе с пенсией мне вполне будет хватать на жизнь достойную.
Ну, пусть – не стали отговаривать, устроили все, как просила. Теперь она в основном в Загорье и жила с бабой Глашей и Дениской, когда он приезжал, – там она себя чувствовала гораздо лучше, чем в городе, но на зиму перевозили в городскую квартиру, берегли последнюю из старшего поколения.
А тут свалилась как гром с ясного неба новость, что Катя собралась выходить замуж, и первый раз за эти годы она не пустила ребенка к Батардиным на все лето. Только на месяц, а потом они с ее женихом и Денисом собрались ехать в Египет. Как ни уговаривал Матвей бывшую жену не брать с собой сына, как ни объяснял и ни напоминал, что они уже пробовали заграничный отдых и что парню не нравится на море, а предпочитает он Загорье, и как сам Денис ни уговаривал мать отпустить его – нет, и все! Уперлась и ни в какую!
Ну чинить ей препятствие и становиться в позу Матвей не стал и подписал разрешение на выезд ребенка за границу. А по возвращении из отпуска Катя учинила ему целый скандал по телефону, решив, что это Матвей, мол, настроил сына против этой поездки и поэтому Денис испортил им весь отдых. Матвей сначала пытался вставить слово и что-то объяснить, но, осознав бесполезность любых своих аргументов, просто сказал, что Катя дура и сама себе все испортила, не желая никого слушать.
Пришлось после наступать на горло песне и своему негодованию и мириться, ибо коза эта обиделась и принялась шантажировать его ребенком типа: разрешу – не разрешу ему к вам ехать, отпущу – не отпущу.
Отпустила на оставшийся летний месяц. А осенью объявила, что вышла замуж, что весьма счастлива и ждет ребенка и они переезжают жить в Тюмень.
Разумеется, Денис переезжает с ними.
Никакого «разумеется» Матвей не признал и полетел на переговоры. Он просил Катю отдать Дениску жить с ним, приводил веские аргументы и уговаривал, объясняя, что мальчику нужен родной отец, что у нее теперь новая семья и сейчас будет ребенок, а сыну лучше жить с родными и близкими, тем более у него в Архангельске друзья. Что перевозить мальчика в чужой город, где нет никого из родственников кроме матери, которая занята младенцем и ей будет совсем не до него, это недальновидно и плохо для ребенка.
Бесполезняк!
Она уперлась, как и прошлый раз, и все! Даже Катины родители поддержали бывшего зятя, и ее новый муж несколько раз робко высказался, что Матвей прав: и мальчику будет так лучше.
Нет! Железно! Что ее переклинило? Чего она так упиралась? Непонятно.
На зимние каникулы, правда, отпустила ребенка к отцу – Катя как раз только родила и не так все прекрасно оказалось с их переездом и ее новой семейной жизнью, как она мечтала, – квартирка маленькая и какие-то заморочки с мужем. Матвей решил, что поговорит с бывшей женой, попробует вразумить, когда повезет сына назад.
И снова уперся, как в стену – нет и все!
– Он мой сын и будет жить с матерью! – поджимая губы, вынесла она приговор.
– Он и мой сын, Кать, и имеет полное право жить с отцом, так же как и с тобой, – возражал Матвей.
– А ты заведешь какую-нибудь женщину, и сын тебе перестанет быть нужен, а она еще и обидеть его может! – несла не пойми что Катерина.
– Кать! – заводился Батардин. – Это ты завела мужика и увезла Дениса от всех родных и близких черт-те куда, и он страдает от этого! Тебе, что, до него сейчас дело есть? Ты же вся в пеленках и новой семье!
– Не твое дело!! – орала она.
– Тогда я подам в суд, – спокойно предупредил Батардин. – Чтобы там определили место жительства Дениса. И присудят мне разрешение его забрать, ты это знаешь!
– Только попробуй!! – на весь подъезд орала вслед спускающемуся по ступенькам Матвею Катя.
– Не обижайся на нее – прощаясь у подъезда, успокаивал отца Дениска. – Я, конечно, хотел бы жить с вами, но не так уж все и здесь пропаще. Дядь Павел неплохой, только с мамой вообще не спорит: она что-то говорит, а он не спорит и делает как ему надо. А она нервничает, да и малыш, это тоже сложно.
– Миротворец ты мой, – вздыхал Матвей и прижимал к себе, обнимая, сына. – Втянули мы тебя в свои взрослые разборки.