— Я имею ввиду твою неосторожность в бассейне. Макс должен быть твоей тенью, Ася. И действовать на расстоянии. Я бы тоже стал ревновать свою женщину, даже тогда, когда на ней бы лежал телохранитель, прикрывая своим телом от пули. Инстинкты не возможно заглушить, Анастасия. Они всё время начеку. Просто помни об этом, и всё у вас будет хорошо.
— Он хочет, чтобы я вернулась, — неожиданно для себя нахожу силы сотрудничать с Матвеем. — Дал мне пару дней принять решение.
Тело, словно покрывается ледяными корками, кожу пощипывает страх.
— Ладошку можешь сжимать? — чуть хрипловатый голос Матвея ворвался в сознание, после того, как его руки справились с работой, высушили стерильным бинтом жидкость и наклеили пластырь на порезы.
— Да хрен с ней, с ладошкой! — меня охватывает внезапная паника. Тело потряхивает дрожь, а слёзы сами наворачиваются на глаза. Выдернуть руку полковник не позволил.
— Матвей, — лихорадочным взглядом ищу в его глазах поддержки, — мне страшно. Слава угрожал взорвать автомобиль Дмитрия. Тонко намекнул прямым текстом. Чего он хочет от меня? Ему мало своих обученных шлюх?
Закрываю глаза, старательно прислушиваясь к своему бьющемуся сердцу, в надежде отстраниться от внешнего мира, от ненужных мыслей, но вместо одного в голове начинает стучать два. Облако мужского мускусного запаха, как снотворная дымка, наполняет моё сознание до предела, окутывает тёплым воздухом, позволяя расслабиться на широкой и мощной груди. Выпускаю из себя нарочито тяжкий вздох.
— Не знаю, Ася, — шершавая ладонь, оглаживая щеку с виском, заправляет волосы за ухо, — но я обязательно выясню. Нужно потерпеть немного.
— Я сойду с ума, Матвей, — укладываю голову поудобнее на нём, отмечая ускорение пульса в мужской груди. — Сколько ещё терпеть?
— Мы внедрили человека в его команду. Один из наших ребят с недавних пор работает в охране Зарубина. Пора осмотреть жилище этой мрази. Думаю, у него много чего интересного найдётся. Возможно, нам удастся раздобыть те копии, что ты нарисовала. Скорее всего он блефовал, чтобы использовать шантаж. Не уверен, что Вячеслав рискнул бы их кому-то продать. Заодно проверим, что там в Эрмитаже осталось из подлинного. Скинешь мне на «Вацап» изображение картин с именами художников. Я подробнее изучу стоимость и спрос. И ещё, Настя, дай мне ключи от своей дачи. Я проверю дом твоего деда.
— Там нет ничего ценного, — приподнимаю голову, заглядывая в его серебристые глаза, — кроме старья и хлама ничего не найдёшь. Я уже пыталась. Дом чист.
— Это ты так думаешь. Возможно, корень зла кроется намного глубже. Я обязательно выясню, художница. Ты сказала в прошлое воскресенье дети окна в веранде разбили?
— Я пару месяцев не наведывалась в дом.
— Ты стекло выбросила?
— Думаешь, дети ни при чём? — хмурю задумчиво брови.
— Ася, улики остаются при любом раскладе. Как бы тщательно их не скрывали, всегда можно что-то найти.
— В сарае. Я собрала осколки в ведро. Должны там и остаться, если...
— Придётся забрать Дэна и съездить туда.
— Матвей, осколки никуда не денутся. Пошли обедать.
— Иди, Нине помоги. Мне нужно сделать пару звонков. Диме пока что ничего не говори. Я предоставлю ему личного водителя и сам всё расскажу. Сегодня не стоит тревожить мужика. Он и так вчера получил нехилую дозу шока. Ася? — Матвей окликнул меня, погружённую в очередной поток собственных мыслей. — Ты меня слышишь?
— Да, прости. На секундочку задумалась.
— Браслеты, что я подарил, не снимай. Их нельзя терять, поняла? В целях вашей безопасности, сделай, как я прошу.
— В них жучки?? — изучаю подробно фурнитуру подарка. — А..? Чччерт...
— Прослушки нет, — ухмыляется Матвей. — Клянусь. Только маячки. Чтобы не терять вас из виду.
— Но...
— Ась, я не извращенец, — совершенно серьёзным тоном заверяет Матвей. — Можешь расчитывать на мою порядочность.
— Ладно... — срывается нервный смешок. — Аха... блин... умеешь ты удивить, однако... Я тогда пойду?
— Иди.
«Кудесник хренов...»
Глава 15. Птица Говорун. Визуализация.
Дмитрий.
— Пап! Долго ещё? Мы проголодались! — мальчишки зарвались в беседку мокрые и довольные, и сразу же сиганули к столу. Схватили по куску хлеба и принялись кормить серых африканских попугаев.
— Делжи Глишка! Вот твой хлебушек. Алекс, ты как своего назовёшь?
— Аркашка, — отвечает он. — Папуль? А почему они не хотят разговаривать? — Сашка внимательно изучает птицу, проталкивая между прутьев кусочек хлебной корочки. — Они нас не любят?
— Ещё не адаптировались, наверное, — подхожу к клетке и пытаюсь погладить пальцем серое крыло Жако(вид птиц). — Уже наплескались в бассейне с девчонками, будущие чемпионы? — переключаю внимание на детей.
— Ага! Тётя Лика занималась с нами плаваньем, обучала, — воодушевлённо делится впечатлениями Алекс. — Она такая классная, пап. Ты ей разрешишь к нам приезжать и тренировать нас с братом? Я так хочу научиться плавать, как это делают настоящие пловцы. Тётя Катя сказала, что меня должен осмотреть врач. Он же не станет делать уколы? Я их очень боюсь, — Сашка подошёл ближе и посмотрел на меня вопрошающими круглыми глазками.
— Тебя что-то беспокоит, сынок? Что-то болит? — присаживаюсь на корточки, осматривая внимательно его лицо. Он отрицательно крутит головой и переводит взгляд поверх моей головы. В следующий момент меня окутывает знакомый запах любимой женщины. Её тёплые ладони ложатся мне на плечи. Щека Аси касается моего виска, за ней следует мягкий, едва уловимый поцелуй.
— Ммм... Как вкусно пахнет шашлык. Ты просто волшебник, любимый, как и Матвей, — отстраняется и направляется к клетке с попугаями.
— Что с Сашкой? Зачем ему врач? — поднимаюсь, подхожу к Асе почти вплотную. Её тонкий аромат проникает в сознание, вызывая в моём теле покалывающие электрические импульсы. Подавляю в себе возбуждение, пытаясь сосредоточиться на проблеме поважнее.
— Он иногда ходит на цыпочках. Мне так стыдно, Дим, я не заметила, а Катюша оказалась более зоркой в этом плане. Лика посоветовала лечебную физкультуру. Ты же не против, если она позанимается с ребёнком у тебя в доме?
— В нашем доме, Ася, — надавил голосом и тут же растаял. — Почему именно Лика? — оборачиваю Асю к себе лицом, пристально изучая её глаза. — Ты плакала? У тебя глаза красные. Что опять стряслось, маленькая?
— Ерунда. Оступилась и раздавила ладонью стакан, оперевшись на него.
— Дай свою руку. Ася, ты должна прекратить волноваться. В последние дни только и делаешь то, что притягиваешь к себе сплошные неприятности, — глажу большим пальцем поверхность пластыря, выражая сочувствие своей женщине. Целую хрупкую ладонь, касанием губ пытаясь заглушить её боль. — Дети, позовите взрослых дядь к столу. Живо.
Мальчишки тотчас исполняют мою просьбу. Выбегают во двор в сторону стройки, развернувшейся вокруг старой сосны.
— Так почему она?
— Не знаю. Лика сама предложила. Если ты против, выберем другого врача-массажиста. Просто она детям очень понравилась. Да и подружка брата Катерины. Приятная девушка.
— Пусть принесёт свои рекомендательные письма с мест работы. Перед тем, как впустить незнакомку в наш дом, и позволить ей заниматься с Алексом, хочу оценить уровень её профессионализма.
— Хорошо. Я ей скажу.
— А сейчас, милая, целуй меня, пока никто не видит, и пойдём звать гостей к столу.
Ася прислоняется к губам и поочерёдно прикусывает их. Гладит нежно язычком. Выдыхаю низкий стон, позволяя ей проникнуть в мой рот. Самые яркие эротические воспоминания вспышкой врываются в голову. Вжимаю в себя её тело и хочу снова овладеть ею, как в первый раз, посреди своей крепости. Мир вокруг нас застывает всего на пару секунд, но я успеваю потерять рассудок, задыхаясь в плену её горячих и сахарных губ.
— Черт... — втягиваю жадно воздух, едва отстранившись от её рта — что ты вытворяешь?
— Ты же просил поцелуй, — хрипло выдыхает стон.
— Просил поцелуй, а теперь хочу секса.
— Всем стоять! Никому не пялиться! Ррработает отрррряд мужчин особой нежности (ОМОН) И... И... И... — внезапно заорал попугай, отреагировав на мою последнюю фразу. Мы с Асей застыли ошеломлённые, прислушиваясь к тирадам не говорящих молчунов. Поразительно! Они умеют ржать? — Аррркаша хоррроший! Кррррасота требует секса! Аррркаша герррой!
— Че ты орррешь, дурррак! Пива хочется! Жрррать хочется! Че ты оррраешь? — присоединился второй, вынуждая мои глаза расшириться до невозможных размеров. Мы с Асей проглотили языки.
— Аррркаша хоррроший! Полковник дурррак! Пррросрррал кучу бабок! Рррыбки! Рррыбки купил бы, бля! Птицы бррракованные! Не ррразговаривают! Деньги на ветеррр! Одурррачили! Одурррачили!
— О, Боже какой мужчина я хочу от него сына, — запела вторая птица Говорун. — Ррраскодировать Мотю от онанизма! Долой рукоблудие! О, какая девушка, Ррроб! Надо оттрррахать! Телефончик возьми! Оттрррахать её! Куда пошёл?
— А че за херня? — ошарашено спрашивает внезапно вошедший в беседку Денис. — А..? Они ж в коробке были упакованные? Их Роб на коленях держал. Когда научились-то балаболить? Они ж немые! — чешет озадаченно затылок. — Надо было в машину Сталкера грузить.
— Ты меня спрашиваешь? — очнувшись, выпаливаю, едва не срываясь на крик. — Да им вести ночной порно-канал для взрослых надо, а не детей забавлять! Вы совсем охренели, мужики?
— Шалунишка! — напомнил о себе то ли Гриша, то ли Аркадий, мать их! — Че ты оррраешь? Че оррраешь? Пива дай! День прошел безразвратно! Аррркаша герррой! Шалунишка!
— Ого! Значит я не ошибся! — Матвей Владимирович собственной персоной преодолевает широким шагом дистанцию от двери к клетке с попугайчиками. — Ну надо же! Разговаривают? Хахааа! Говорил же, пройдут адаптационный период и заговорят.
— Полковник дурррак! Ррраскодировать Мотю от онанизма!