— С ней поступили жестоко. — Защищала девушку.
По мне, у Анны был характер и навыки, которыми я не обладала. Умей я стрелять, бороться, станется, я бы тоже делала попытки к побегу.
— Для нас нет. Проданные женщины, плененные — все теряют положение и как-то смиряются со своей судьбой, а эта ведьма оказалась истинным чудовищем.
В чем-то понимала и лэрда с его людьми. Откуда им было знать, что купленная рабыня происходит из другого мира? Местные жители не отличались строптивым нравом.
— Что с выздоровевшими? — поинтересовалась я. — Как их самочувствие?
— Отличное, — хмыкнул мой пленитель. — Силы возвращаются, можешь судить по мне.
— А Хелен?
Несколько раз, ночью, я слышала крики жены Тавиша. Как она требовала, чтобы ее отпустили, плакала, что соскучилась по сыну.
— Рвет и мечет. Спрашивает, скоро ли прибудет лэрд, — пожал плечами Аллан. — Обвиняет тебя в самых страшных грехах и злом колдовстве. К ней часто заходит Гахарит.
Расстроившись, я снова прекратила трапезу. Тяжело давались мысли о том, какую змею я пригрела на груди. Она меня использовала, чуть не убила, а теперь готова отдать под нечестный суд.
— Но я бы на твоем месте радовался, лисичка, — продолжил воин. — Прибавился человек, готовый свидетельствовать в твою пользу.
— В смысле? — я не поняла, кого он имеет в виду.
С некоторых пор я была парией у аркартов. Точнее, меня опасались, а те, кто принимал помощь и лечение, предпочитали сохранять молчание, чтобы не связываться с ревнивым и заносчивым друидом.
— Тавиш внезапно встал на твою сторону. Поведал всем, что его жена — хитрая и пронырливая. Что в их семье не было мира, а она часто делала ему подлянки.
Мне бы сиять от счастья, но я поморщилась. Мне приятно, что Тавиш поступал справедливо, но проблем не возникло вовсе, будь он добрее к жене.
В целом, я уповала на любовь и понимание Брюса. Надеялась, что его положительные черты взыграют над отрицательными. Что он не будет мне мстить за ложь, что выслушает и даст справедливый вердикт. До праздника, с наступлением которого я могла уйти, оставалось пару месяцев, а я даже не знаю, доживу ли.
Мое мрачное настроение исправил брат лэрда.
— Хочешь, сегодня прогуляемся?
Посмотрев, отметила смущение в его глазах. Он будто в мальчишку превратился, а не был могучим бойцом.
— Прогуляемся?
— В лес, — кивнул Аллан. — Я поохочусь и выведу тебя. Но ты должна дать мне клятву, что не будешь предпринимать попыток, чтобы сбежать.
За эти дни стены спальни настолько опротивели, что я была готова пообещать, что угодно.
— Очень хочу, — я призналась. — А у тебя не будет проблем? Лиам — главный в клане.
— Уже нет, — вздохнул мужчина. — Он чуть не позволил тебя убить. Я объяснюсь с братом, он поймет, отчего я поступил подобным образом.
Боги, да я чуть не расцеловала Аллана. Встала и принялась суетливо носиться по помещению. Я была одета, но искала накидку, чтобы не замерзнуть в ветреную погоду. Он надо мной смеялся, тепло и приветливо.
Складывалось впечатление, что ближайший родственник Брюса подавил неприязнь ко мне, вряд ли другим узникам разрешают гулять и охотиться.
Едва я покинула покои, спустилась по лестнице в сопровождении воина, как путь нам преградил военачальник.
— Куда? Нельзя! — возмутился Лиам, обращаясь к моему провожатому.
— Я разрешил.
— Но меня оставили...
— А ты разрешил ее убить, невзирая на то, что Брюс бы тебя вздернул. — перебил Аллан. — Лиам, ты слаб и зачем-то подчинился друиду. За Лису я беру всю ответственность на себя. Ей можно то, что я ей разрешаю.
— Брюс будет недоволен, — прищурился здоровяк.
— Лучше думай, как он будет недоволен тобой, — оттолкнул его брат лэрда.
Расстроившись из-за нового конфликта, и что он опять из-за меня, я поникла, но отступать не собиралась. Если Аллан прав, то Лиам поступил отвратительно, трусливо и мерзко. Смотреть на него не могу.
За спиной мужчины я ощущала себя в безопасности. А чтобы нам больше никто не помешал, он взял меня за ладонь и уверенно вел за собой.
На улице, чуть не ослепнув от яркого света, я зажмурилась. Когда привыкла, стала замечать множество любопытных взглядов, обращенных ко мне. Аллан тоже все видел, но ни слова не говорил. Велел вывести двух лошадей, помог забраться мне, запрыгнул сам, и животные, неспешным шагом, вынесли нас за ворота деревни.
— За что они меня ненавидят? — спросила жалобно.
В голове не укладывалось отношение жителей. За что? Почти с каждым я умудрилась пообщаться, никогда никому не отказывала в лечении, перевязывала, принимала роды, стирала и готовила вместе с женщинами.
— Почему ты так решила? — скупо спросил воин.
— А сжигание заживо не дает мне ясную оценку? — съязвила я и пожалела о сказанном.
Аллан помрачнел.
— Ты недооцениваешь веру в друида, лисичка. Но в этом вопросе ты ошибаешься. Те люди, которые злорадствовали и кричали, подгоняя Гахарита, уже наказаны. А кто-то побежал за мной, надеясь дозваться тебе на выручку. Потом ко мне подходили и другие, вступаясь за тебя. Ты всех вылечила.
— Я не видела.
— Ты взаперти. — Хмыкнул он, — но и не радуйся раньше времени. За Хелен тоже не меньше заступников. Брюсу предстоит нелегкий выбор.
Сказав это, он пришпорил коня, ускорился, а я, побаиваясь и не владея навыками верховой езды, неторопливо плелась за ним. Думала о Брюсе, о том, что мне необходимо ему признаться, и как я страшусь это делать.
Его вспышки ярости просто невозможно контролировать. Он невероятный собственник, никого не слушает, и приговоры выносит без толики сожаления.
И вместе со всем этим я больше всего боялась его недоверия. Что он присоединится к толпе, к моей бывшей подруге, что без раздумий прогонит меня.
Мы спешились недалеко от дороги. Аллан, подхватив меня, усадил на сваленное дерево, лежащее вдоль стоптанной травы и земли, уселся рядом и прикрыл глаза.
— Расскажешь о своем мире?
— Я говорила.
— Не так, я хочу узнать все в подробностях. Ты и там была целителем, как у вас все происходило? Как живет мир без магии?
Посмотрев на отдыхающего мужчину, не могла не улыбнуться. Я вполне способна удовлетворить его любопытство. Я начала сильно издалека, поведав о таком чуде, как наука и технический прогресс. Особенно выделяла права женщин, и как к ним у нас относятся.
— Работают и содержат семью? — изумился воин.
— А разве у вас не так? Стирка, огороды, скотина, дети — работы не меньше, чем у мужчин, тренирующихся на ристалище.
— Это как-то неправильно, — забурчал он. — Зачем вам учиться, брать на себя ответственность. Это забота мужа.
— Где взять на всех мужей? — развела руками. — И неправильно кого-то принуждать, а не трудиться.
— Понятно, отчего ты такая... И Анна тоже, — добавил он с некоторым опозданием.
Сделав вид, что не заметила его эмоций, обмолвилась про самолеты и полеты. Про фигуры высшего пилотажа, показывала все на камушке, не найдя более подходящего предмета. Восторгу Аллана не было предела. Он превратился в маленького мальчишку, слушающего неведомую сказку.
Мы постоянно смеялись. Я давно не чувствовала себя такой умиротворенной. Мне удалось выговориться, успокоиться, поднялось настроение.
Но продлилось наше путешествие недолго. За деревьями, на изгибе дороги послышался топот множества копыт.
— Уходи, прячься, — Аллан, насторожившись, поднялся со своего места.
Не успев даже двинуться, осознала, кто едет в нашу сторону. Узнала стяг Аркартов, развевающийся вдалеке.
Приближался Брюс... И не один.
Он увидел нас сразу. Лицо рассмотреть не удалось, зато отлично проглядывался женский силуэт незнакомой брюнетки, сидевшей в его же седле.
— Шона? — Аллан вернул меч в ножны, уставился на меня, но быстро нацепил на себя маску невозмутимости.
— Кто это? — спросила шепотом.
— Невеста Брюса, — тихо отозвался мой спутник.
От подобных новостей все внутренности упали вниз,в пятки, а руки задрожали. Чем ближе подъезжал лэрд, тем отчетливее я осознавала, как он зол. Опять.
Я сама не пребывала в восторге. Он не клялся мне в любви, ничего не обещал, мне было известно, что он помолвлен на какой-то леди. Но почему он и слова мне ни сказал, что намерен привезти в клан жену? Зачем молчал?
И отпустил...
Меня осенило.
Отпустил он меня не только по причине его слепого гнева и отвратительного поведения. Он знал, что уедет, и знал, что вернется не один. Пожалуй, это предательство я пережила даже хуже, что жестокие поступки Хелен.
Подъехав к нас, отряд из воинов остановился. Брюс спешился и подошел, но не поздоровался. За ним подкрадывалась его спутница и, мне показалось, она ехидно улыбалась.
— Что вы здесь делаете? — рявкнул лэрд на нас обоих.
— Если ты не будешь кричать и дашь мне объясниться наедине, — спокойным и рассудительным тоном отзывался Аллан, — я поясню. Новости очень плохие, брат.
— Это я и сам вижу.
— Значит, зрение тебя подводит. Новости хуже.
Брюс нахмурился. Иногда у меня складывалось впечатление, что сдвинутые брови, морщинка между ними — это его привычное выражение. А умиротворенность, невозмутимость даются ему с трудом.
Оглядев меня с головы до ног, словно он что-то выискивал, он кивнул брату.
— Отойдем, — жестом разрешил и другим воинам спешиться, устроить привал, несмотря на то, что до деревни подать рукой.
Я не могла от них отвернуться. Аллан что-то долго говорил, активно жестикулировал. Лэрд его внимательно слушал и не перебивал. Я ждала, когда он повернется ко мне, когда в его глазах застану ненависть и неприязнь.
— Здравствуй, я Шона, — ко мне подошла спутница Брюса.
— Я Лисандра, — поклонилась перед ней.
Обретя свободу, в местную аристократку я не превратилась, так что всякие условности мне приходилось соблюдать.
— Я наслышана о тебе, — красивая брюнетка мне улыбнулась. — Та самая ведьма, очаровавшая моего... жениха.