— И все же.
— Тогда мы сложим оружие и покинем эту землю, — орк сплюнул себе под ноги. — Но наш вождь никогда еще не проигрывал.
— Все когда-то случается впервые, — ругая себя за глупость, я развел руки в стороны, позволяя парламентеру себя рассмотреть. — Что скажешь, гожусь в противники твоему боссу?
— Мелковат, — орк поморщился, — но лучше, чем коротышка и старик. Ты правишь этим племенем?
— Да ни в жизнь. Делать мне больше нечего.
— Он наш военачальник! — встрял Шарлотт и шепнул мне. — Нираиада просила потянуть время. — Откашлявшись, лепрекон снова повысил голос, обращаясь к переговорщику. — А еще он победил дракона.
— Дракона⁈ — Язык недоверчиво усмехнулся. — Сказки.
— Он победил его и забрал детеныша в качестве символа победы. — Продолжил уговаривать орка мэр.
— Докажи. — Потребовал дипломат, который легко пожал бы от груди килограмм, так четыреста.
— Гаврюша, — негромко позвал я.
Детеныш дракона тут же выскочил из-за баррикады и оскалил клыки, глядя на орка плотоядным взглядом. Будь на то его воля, упрямая рептилия попыталась бы даже куснуть злодея, но не посмела ослушаться моего мысленного приказа.
— Ждите. — Велел нам язык и пошел обратно к своим.
Нираиада, Тисанси и Адалинда куда-то подевались. Остальные защитники деревни бросали на меня тревожные взгляды, под которыми становилось довольно неуютно. Мне даже захотелось прикрикнуть на собравшихся, но им и без моего участия было не по себе.
Все хранили молчание.
Наконец, орки и гоблины двинулись вперед. Но оружия никто из них не поднимал. Они выстроились полукругом у входа в деревню и стали колотить оружием о щиты, топать ногами. разбрызгивая грязь, и издавать ритмичные гортанные звуки. И пусть все это представление выглядело довольно многообещающим, ничего хорошего для нас оно не сулило…
Что бы там ни задумала Нира, лучше ей поторопиться.
Армия захватчиков остановилась метрах в пятидесяти от нас.
Язык сделал три шага вперед и вскинул руку. Орки мигом замолчали и расступились в стороны, пропуская громилу настолько здоровенного, что мы с ним рядом смотрелись бы, как слон и Моська.
Да у этого вождя одна ляжка весила, как я целиком с одеждой и Гаврюшей на плечах! В драке с таким работает лишь одно правило: одна ошибка, и ты ошибся. Причем эта самая единственная ошибка — согласие драться с этой машиной смерти.
И я согласился.
Теперь поздно пить Боржоми.
— Наш владыка принимает твой вызов… эм… — язык озадаченно моргнул и взглянул на меня. — Как тебя там?
— Злой. — Отозвался я.
— Злой… и все? — не унимался орк.
Шумно вдохнув и выдохнув, я скрипнул зубами и добавил:
— Теперь очень злой.
Пожав широченными плечами, язык заговорил голосом настолько зычным и звенящим, словно объявлял бойцов перед схваткой в каком-то именитом промоушене.
— Да начнется бой Теперь Очень Злого против величайшего воина всех времен и народов, несокрушимого, непобедимого, могучего, безжалостного сокрушителя и непревзойденного уничтожителя, владыки всего…
Пока язык перечислял его титулы, вождь с закрытыми глазами и разведенными в стороны лапищами наслаждался услышанным, кивая в такт словам. Мне же ждать надоело, так что я, коротко замахнувшись, швырнул огненный шар на манер снежка, метя точно под ноги зазнавшемуся владыке всего и вся.
— В поединке чести нельзя пользоваться магией, — предостерегающе зашипела Ярра.
Это всерьез осложняло ситуацию.
— А чего никто не предупредил?
— Думала, ты знаешь, — спокойно ответила жена мэра.
— И откуда я должен знать обычаи орков?
Ярра наморщила лоб и выдала:
— А ведь и правда…
— Хорошо, что я только припугнуть решил.
— Ага, — кивнула Ярра.
— … воитель, победивший рыцаря Альбрехта, сэра Парсиваля и магистра войны Дункана, — тем временем продолжал надрываться язык, неотрывно глядя на пущенный мной и приближающийся по широкой дуге огненный шар. — Тот, кто сокрушил хребет Зверя из Заречья, вырвал сердце Змея из Лощины и…
Я уже не слушал речь языка, потому как понял, что рассчитал силу и расстояние до цели верно, но не учел тупость этой самой цели. Вождь орков начал колотить себя кулаками в грудь, как горилла из зоопарка и сделал шаг вперед.
Зря он это сделал, конечно…
Но былого не воротишь, поэтому мне оставалось лишь сокрушенно пробормотать:
— Твою ж мать-то…
Огненный шар с нарастающим гулом спикировал вниз и начисто снес голову зазнавшемуся вождю. Под ошарашенными взглядами орков, могучее тело простояло еще секунд двадцать, после чего свалилось в грязь.
— Это ты называешь «припугнуть»? — в воцарившейся тишине голос Ярры звучал, как гром среди ясного неба.
— Типа того, — я, как и все, смотрел на безголовую тушу вождя, из чьей шеи поднималась тонкая струйка дыма.
— Друг мой, — проникновенно пропел Люциан, — если бы ты продавал все те бревна, что успеваешь наломать, то…
— Я сейчас тебя сломаю.
— Понял. — Бард не понаслышке знал, что со мной шутки плохи. Поэтому поспешно скрылся за баррикадами.
Впрочем, сделал он это не только из-за страха передо мной. Налитые кровью глаза орков уставились в нашу сторону и не предвещали ничего хорошего.
— Бесчестье! — завопил язык.
— Ты сам сказал, что бой начался! — парировал я. — А меня президент учил, что если драка неизбежна, то надо бить первым.
— Какой еще президент⁈ — волком взвыл язык и, вырвав из своей головы пару кос, заорал во все горло. — Законы поединка чести нарушены! Убейте! Убейте их всех!
Армия орков взревела и рванулась вперед, но все бойцы до одного вдруг растянулись в грязи. Поначалу никто не понял, что случилось. Лишь потом я увидел, что беззвучно выросшие из земли корни оплели щиколотки захватчиков, пока те увлеченно ждали поединка. Отростки поднимались все выше, сковывая орков и впиваясь острыми шипами в их кожу.
А Нираиада времени зря не теряла!
Не успел я так подумать, как над вражеской армией на бреющем полете пронеслась на метле Адалинда, заливая все вокруг колдовским огнем. Выскользнувшие из плена корней гоблины попытались сбить смеющуюся ведьму из луков. Но не успели они прицелиться, как сами попадали жертвами стрел, которые метко пустила затаившаяся на одной из крыш Тисанси.
Один из орочьих шаманов забормотал заклинания, пытаясь сбросить чары дриады.
— Бей уродов! — заорал я, выпустив вперед струю упругого пламени, оставившей от орочьего колдуна одни головешки.
Вся разномастная армия защитников деревни бросилась в атаку. Корвус и Парр превзошли сами себя: они удержали дождевые капли, скопили их прямо в воздухе, после чего заморозили в огромную глыбу и запустили ей в захватчиков.
Попали.
Причем хорошо так.
Это страйк, не иначе.
Я не отставал и поливал огнем каждого врага, которого только видел. Последний оставшийся шаман хотел помешать моим чарам, но быстро стал закуской для появившегося из ниоткуда Влада.
Чаша весов неожиданно склонилась на нашу сторону!
Если орки все еще силились сражаться, то трусливые гоблины первыми поняли, что к чему, и ринулись наутек. Остановившийся рядом со мной Семеон коротко замахнулся и швырнул им вслед какой-то воющий снаряд, в котором я запоздало узнал оборотня Михаэля. Лязгая клыкастой пастью, Мишаня свалился прямо на головы гоблинам, чему те оказались совсем не рады. Кампанию оборотню решили составить гарпии и Гаврюша, получивший на это мое молчаливое согласие.
Ярра и Бранн врубились в не успевший толком сформироваться строй орков. Их поддержала женщина-огр Галла. Этой оружие не понадобилось. Она просто хватала зеленокожих за космы и с глупенькими смешками сталкивала их лбами. Звук при этом получался, как из орехоколки.
Даже Люциан и Драмси на двоих уделали одного врага. Пусть и случайно. В попытке атаковать с двух сторон, гомункул выронил топор и свалился за спину здоровенному орку, а Люциан, запутавшись в плаще, врезался тому в грудь. Но даже незначительного импульса вкупе с препятствием под ногами хватило здоровяку, чтобы свалиться аккурат в ту яму, на дне которой не так давно бывал бард. Наверх поднялись клубы пара. Кажется, наши волшебники все-таки вскипятили воду.
Оставалось лишь порадоваться, что никто из наших за время скоротечной битвы вниз не свалился. К моему вящему удивлению, все защитники каким-то непостижимым чудом умудрились еще и выжить. Некоторым, конечно, досталось, но обошлось без серьезных ран.
Шарлотт, так вообще лежал на руках у своей жены, пока та целовала шишку у него на лбу. Ярра и не думала, что ее драгоценный муженек просто споткнулся и ударился о баррикаду. В ее глазах он был настоящим воином.
Как и все, кто с оружием в руках встал на защиту родного дома.
— Сегодня всё за счет заведения! — громко объявил хозяин таверны Грегор, чем вызвал всеобщее ликование и, возможно, свои финансовые проблемы.
Но меня это не заботило. Вместе с ликующей толпой я направился праздновать победу.
9. Был, да сплыл
Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. После вчерашнего празднования победы над орками казалось, что стучат не по дереву, а прямо по моей голове. Предварительно надев на нее ведро и взяв в руки скалку.
Я собирался было огрызнуться и прогнать незваных гостей, но вовремя сообразил, что для этого придется кричать. А кричать с больной головой крайне нежелательно. Вчера своему здоровью я уже порядком навредил, так что сегодня следует посвятить день отдыху и восстановлению.
По мере сил сменив гнев на милость, я встал, доковылял до двери и распахнул ее.
— Доброе утро! — не спрашивая моего разрешения, через порог перешагнула Адалинда.
— Рад, что для тебя оно доброе, — после ночного кутежа в таверне голос мой звучал блекло и хрипло. Адалинда, кстати, тоже там присутствовала, пила в три горла, но выглядела на порядок лучше меня.
Гостья решила меня приободрить:
— Да ладно. Сейчас только утро, а ты вот уже оделся.