— О нашей дружбе, — просто ответил бард.
— А я сразу заметил, что вы добрые товарищи.
Рыцарь кивнул своим словам, а я покачал головой и пробормотал:
— Он не только тупой, но еще и слепой.
Последнее, впрочем, как и первое, оказалось чистой правдой. Увлеченный своими мыслями, сир Тарос споткнулся, полетел вперед и врезался в огромный валун. И все бы ничего, вот только его меч при этом по рукоять вошел в этот самый камень.
Не успели мы ничего сделать, как 'камень выпрямился и оказался какой-то смесью медведки и гориллы: огромные передние лапы заканчивались когтями-ковшами, на округлой серой голове темнели два крохотных черных глаза, нос отсутствовал, зато имелась огромная пасть с острыми дергающимися мандибулами.
— Еще одно чудище повержено мною! — не растерялся Тарос и попробовал достать свой меч из бока твари. Клинок вошел точно между двумя на вид прочными пластинами.
Тварь, естественно, этого не оценила и приложила воина с такой силой, что он впечатался в каменную стену. Второй раз за недолгое время шлем спас жизнь своему носителю, а я опять убедился в том, что под сталью и черепной коробкой у Тароса абсолютно пусто.
Отскочив от стены, как резиновый мячик, он вскочил на ноги и завопил:
— Как смеешь ты, чудовище, поднимать руку на благородного воителя? Будь благодарной тварью и прими достойную смерть. Я оказываю тебе честь, пачкая меч твоей грязной кровью!
Мы с Люцианом от удивления раскрыли рты. Да что тут говорить, от такой речи охренело даже чудовище. Оно уставилось на Тароса и, кажется, на уродливой морде даже проступило искреннее удивление.
Продлилось это не долго. Второй хук обитателя Подземья снова впечатал рыцаря в стену и отправил его в глубокий нокаут. Тут даже рефери не требовался, чтобы понять: бой проигран. Но подземная тварь уже вошла во вкус и поперла на нас, растопырив свои загнутые передние лапы и быстро перебирая задними, похожими на паучьи.
— Сделай что-нибудь! — заверещал Люциан, прячась за мою спину.
Я взмахнул рукой, посылая в сторону противника огненный шар. Тварь закрылась передними конечностями, словно щитом. Брызги пламени разлетелись во все стороны, не причинив ей никакого вреда.
— А есть заклинание помощнее? — уже не слишком веря в мою победу, бард принялся пятиться назад.
— Кажется, огонь тут бесполезен, — для вида я попробовал еще несколько раз атаковать, но одинаково безрезультатно. Пламя лишь облизывало наросты под кожей чудовища, не причиняя тому никакого вреда.
— А запасной план у тебя есть? — голос Люциана звучал уже откуда-то издалека.
— Да. Ори и беги.
— Это легко. — Бард набрал в грудь побольше воздуха и истошно завопил, улепетывая прочь.
Такой маневр вкупе с пронзительным звуковым сопровождением отвлек внимание твари. Она задрала голову и неистово замотала ей, словно ор Люциана причинял ей физическую боль. На подобный дополнительный эффект мне рассчитывать не приходилось, но так даже лучше.
Кувыркнувшись вперед, я проскользнул между кривых лап и двумя руками схватился за рукоять все еще торчавшего в теле монстра меча Тароса. На миг мои глаза встретились с черными глазами существа.
— Авада кедавра, сука, — сказал я и пробудил свою силу.
Магия драконоборца в один миг раскалила рыцарский меч добела, превратив внутренности твари в кипящее варево. Прошедшее через клинок пламя взорвалось где-то в брюхе, после чего из пасти чудовища повалил черный дым. Завоняло паленой плотью. Существо неистово задергалось, после чего обмякло и завалилось набок.
Люциан соизволил обернуться, после чего прекратил сначала бежать, а потом уже орать. Осторожно приблизившись, он вкрадчиво спросил:
— Сдох?
— Кто из них? — я стоял между рыцарем и чудовищем.
— Тот, который страшнее, — Люциан указал пальцем на тварь.
— Тарос так-то тоже не красавец.
Не успел я договорить, как сир рыцарь вскочил на ноги, ошалело огляделся и крикнул, увидев поверженного врага:
— Еще одна славная победа Тароса Верного! — после чего снова лишился сознания и повалился на пол.
Мы с Люцианом переглянулись и одновременно пожали плечами.
14. Достойный подвиг
В Подземье не светили солнца, под каменными сводами не висело ни луны, ни звезд, да и часов на стенах никто не разместил. Поэтому не получалось точно определить, сколько мы тут проторчали. Судя по моим ощущениям, минули примерно сутки. По крайней мере, я поспал, побродил по чертовой темноте в не самой приятной кампании, а теперь вот вновь захотел на боковую.
К счастью для нас, никто больше не собирался нас жрать. То ли не хотели связываться с сомнительными скитальцами, то ли местных обитателей отпугивал запах крови убиенной нами твари, чьи бренные останки мы тащили в карманах. Несмотря на жуткий внешний вид, чудовище оказалось вполне съедобным, а дар драконоборца обеспечил жесткому и волокнистому мясу достойную прожарку. Не мраморная говядина, конечно, но на безрыбье сгодится, ведь припасы Тароса сгинули вместе с его клячей.
С жаждой тоже проблем не возникало — тут и там текли подземные реки. На всякий случай мы ее кипятили, используя в качестве чайника шлем Тароса, который мне таки удалось стянуть с его бестолковой башки.
Но расслабляться никто не собирался. По пути нам то и дело встречались белеющие кости самых разных созданий, большинство из которых и близко не походили на знакомых мне живых существ. И пусть я провел в Подземье немного времени, но чутье уверенно подсказывало мне, что умерли эти бедолаги точно не своей смертью. Кто-то прикончил их и практически обглодал до костей.
Вот только кто способен сожрать тварь размером с тираннозавра, между чьих ребер мы прямо сейчас проходили? Неизвестно. Ясно лишь одно: лучше с этим хищником не встречаться.
Благо наше продвижение ничего не замедляло.
В общем и целом, поход выходил пусть и сомнительным, но вполне сносным. По крайней мере, в моей прошлой жизни случались вылазки и похуже. А тут ничего, терпимо. Правда сир рыцарь раздражал все больше с каждым часом. Говорят, мол, сложно смотреть на губы, которые не можешь поцеловать. А перед моим взором постоянно маячила морда, которую нельзя разбить. Пусть и очень хотелось.
Вот только данная мной и Люцианом клятва не позволяла умышленно вредить Таросу. Рыцарь это прекрасно понимал и помыкал нами, как ему вздумается. Разве что зад себе подтирать не просил. А вот сопровождать благородного выродка в туалет стало нашей обязанностью. Приходилось контролировать периметр, чтобы никто не оттяпал Таросу его кочерыжку.
Этим «вечером» невеликая честь охранять работодателя выпала мне. Раз уж все равно отошли от лагеря, я решил и сам справить малую нужду, чтобы потом снова не ходить.
— Ты должен смотреть по сторонам! — упрекнул меня вышедший из-за камня Тарос, на ходу подтягивая штаны. От остатков доспехов он избавился и теперь путешествовал налегке. Оставил только шлем.
— Одно другому не мешает, — буркнул я, направляясь к разлому в стене, где мы решили обустроить лагерь.
— Стой! — потребовал Тарос, замерев, как вкопанный. — Ты вот так вот возьмешь и просто вернешься?
— Ну что опять не так? — я повернулся к нему и наши взгляды встретились.
Рыцарь указал пальцем на журчавший метрах в двадцати ручей.
Я вскинул бровь:
— И?
— Не знаю, как заведено у вас, сирых и убогих, — Тарос гордо вздернул крючковатый шнобель, — а мы, благородные господа, привыкли после уборной омывать руки.
— А благородным господам не говорили, что можно на них не мочиться?
— Да как ты смеешь⁈ — даже в относительной темноте Подземья было видно, как багрянцем вспыхнули щеки рыцаря.
— Легко и непринужденно, — отозвался я и пошел к лагерю.
— Ты только что оскорбил не только меня, но и все рыцарское сословие! — торопливые шаги Тароса зазвучали за моей спиной.
— Не я первый, не я последний.
— Извинись немедля, иначе мы будем биться! — Тарос топнул ногой.
— Если это угроза, то хреновая, — я даже не обернулся.
— Где твое уважение⁈
Я все же остановился, демонстративно пошарил по карманам, а потом развел руками в стороны:
— Дома забыл.
Рыцарь засопел, как паровоз. Он схватился было за рукоять меча, выхватил оружие из ножен на половину, после чего с силой загнал обратно.
— Если бы не нужда, я бы пронзил тебя насквозь!
— Нужда? Опять живот прихватило? — я закатил глаза. — Говорил же тебе, не пей сырую воду.
Тарос взвыл. На этот звук из разлома выглянул взволнованный Люциан и вопросительно уставился на меня.
— И почему я с вами связался⁈ — продолжал негодовать Тарос, нервы которого не выдержали подземного путешествия.
— Меня все чаще терзает тот же самый вопрос, — устало привалившись к стене, я посмотрел рыцарю в глаза.
— Друзья, — почуяв, что запахло неприятностями, Люциан быстро встал между нами, словно рефери на ринге. — Давайте жить дружно.
— Заткнись, придурок! — взвизгнул Тарос.
Не ожидавший такого обращения бард на миг потерял дар речи. Зато я его не потерял.
— Как по мне, ты худший придурок из вас двоих.
— Ну спасибо, — пробормотал Люциан.
— То есть ты не отрицаешь того, что твой дружок идиот? — рыцарь подошел ближе и сложил руки на груди. — И при этом называешь идиотом и меня. Какая между нами разница⁈
— Разница в том, что этот идиот со мной. Я к нему привык, — мой палец грубо ткнул Тароса в грудь, заставив его попятиться. — А вот ты, как заноза в заднице.
— Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь уйти в любой момент. Моей властью твоя клятва отменена! — Выпалил рыцарь.
Я лишь пожал плечами.
— Вот и ладушки.
— Злой! — Люциан догнал меня, не дав сделать и пяти шагов. — Ты что, просто так уйдешь?
— Ну да.
— А как же я? — бард вцепился в мою руку. — Он только твою клятву отменил!
— Рыцарю не пристало путешествовать без прислуги.
— Злой… — глаза Люциана стали щенячьими, — пожалуйста, не бросай меня.