–Так, что будем делать дальше?– Петька добавляет всем салата.– У кого какие идеи?
–Мои лично иссякли,– вздыхаю я. Какие могут быть теперь идеи?– Хотя… Вообще-то у мадам Литовченко имеется муж, у которого можно спросить, где его половина.
–Точно!– Ника с энтузиазмом подпрыгивает на месте.– Ритка, его обязательно надо опросить. Ты видела, какой он красавец?
Петька и Маринка смотрят на нас каждый со своим удивлением. А чему удивляться? Мы с Никой – женщины свободные, как и все в нашем агентстве. Да и в других агентствах тоже. Поэтому можем заводить интрижки и романы. Но в нашем возрасте трудно найти что-то стоящее, потому что все стоящее уже женатое. А то, что болтается на свободе, никому не надо – оно либо пьет, либо волочится подряд за всеми бабами, либо не хочет работать, а чаще всего имеет все эти добродетели одновременно. А мы не из тех, кто такое потерпит, потому что с таким же успехом можно было не выгонять своих бывших мужей.
Я подозреваю, что меня родили, а мужчину для меня создали в одном экземпляре, и данный экземпляр уже мертв больше двадцати лет. Так что я вполне способна закрутить интересный роман. Но не сейчас.
–Ты права. Опросим его.
Петька принимается мыть посуду. Такое золото! Посуду моет, салаты готовит и вообще вроде хороший парень, а вот каков на самом деле, знает только его жена. Да, да, он, видите ли, тоже женат. И мне когда-то вздыхали вслед – ах, какой у тебя муж: красивый, спокойный, приятный. Ага. Только я и Вадик знали, каков наш супруг и папаша дома – вечно угрюмый, постоянно всем недовольный, мелочный, молчаливый и злобный. Где были мои глаза, понятия не имею…
–Мне надо бабушке позвонить.
Это моя гостья решилась подать голос. Черт подери, я совсем забыла ей сказать!
–Марина, дело в том, что бабушка в больнице, с ней случился сердечный приступ.
Девушка отшатнулась в ужасе. Ну, признаю, я не слишком тактична. А как иначе надо было ей сказать? Она бы все равно узнала.
–У нее уже был инфаркт. Четыре года назад.
Мы молчим. Поскольку знаем, что это означает.
–Сейчас позвоним и все выясним.– Петька берет трубку и смотрит на меня.– Какая больница?
–Не знаю. Давай звони во все подряд. Марина, как зовут бабушку?
–Ольга Николаевна Громова.
–Давай, Петь, поищем ее. Вот справочник.
Маринка снова плачет. Такая плакса! А тощая – прямо светится вся, в мой халат замоталась, как в плед. Неприкаянное, недолюбленное, никому не нужное дитя. Бабка для нее – единственный родной человек. И вообще единственный человек, которому на нее не наплевать. Ведь если старушка умрет, девчонка останется совсем одна на белом свете. Я даже представить боюсь, если бы такое выпало моему Вадику. А ведь какая-то сволочь взялась подставлять меня, и только по чистой случайности я не попала под следствие по обвинению в убийстве. По крайней мере, в одном, хотя, уверена, второе тоже бы на меня повесили. Если бы не Андрей, не Игорь Васильевич Панков, не Петька с Никой. И тогда мой ребенок точно остался бы без меня. Нет, с Вадиком не случилось бы того, что с Маринкой: у него есть бабушка и дедушка, есть дядя, которые души в нем не чают, но остаться без матери все равно страшный стресс. И, глядя сейчас на Маринку, я осознала степень угрозы. Не мне – а моему ребенку! Ну ничего, когда я найду сукина сына, который мне все это устроил, решив осиротить мое дитё, то для него было бы лучше, если б его первой нашла полиция.
–Жива твоя бабушка, Марина, не плачь.– Петька гладит ее по голове.– Сказали, что все с ней будет хорошо.
–Я поеду к ней.
–Нет, золотко, не поедешь.– Ника силком усаживает девушку обратно на стул.– Ты теперь из этой квартиры шагу не сделаешь. Неужели непонятно, что, как только ты выйдешь отсюда, тебя настигнет очередной охотник за скальпами? Мы сами навестим бабушку, привезем ей что нужно, успокоим. А ты никуда не выходишь, никому не звонишь, и никто не знает, что ты здесь. Поняла?
–Но…
–Никаких «но»!– Петька вскакивает.– Посидишь пока как бы под домашним арестом. Это пойдет тебе на пользу. Нечего болтаться по улицам в поисках приключений. Сиди, книжки читай, вон их у Риты сколько.
Маринка кивает и, явно сонная, трет кулаками глаза. Конечно, сейчас напряжение отпустило, она наелась, напилась сладкого чаю, и ей хочется спать.
–Идем.
Я веду ее в комнату Вадика, стелю чистую постель и приказываю:
–Спи.
Девушка молча ложится, поворачивается на бок и натягивает одеяло на плечи. Ладно, пусть поживет пока здесь, а там видно будет. Ничего, не объест и особо в тягость не будет.
–Ой, у меня сейчас осмотр.– Ника засобиралась.– На Пески ехать, так что я вас покидаю. Не дрейфь, Ритка, что-нибудь придумаем.
–Подожди, мне тоже в ту сторону, я тебя хоть до половины дороги подброшу.– Петр ставит на места табуретки.– Рита, одевайся, некогда рассиживаться.
Он прав. У меня тоже есть клиент. И еще какой!
Мы выходим из подъезда, снег скрипит под ногами, на душе паскудно, а еще я соскучилась по своему ребенку. Нужно разобраться с этой историей до того, как закончится карантин. И завтра же куплю точно такой ковер, положу его на пол, словно ничего и не случилось. Обои отмылись, гардины отстирались, диваны отчистились, очередь за ковром. Черт с ними, с деньгами, покой моего сына дороже.
–Увидимся…
Мы расходимся в разные стороны. Петьке лучше всего, он на колесах, а мы с Никой на маршрутках. У меня есть машина, но сейчас дороги скользкие, и я ездить не рискую. Да мне и недалеко.
Вот уже знакомая девятиэтажка, которую я сейчас буду расхваливать, как цыган чужую лошадь.
–Рита!
Этого мужчину я узнала бы из тысячи, потому что его светлые волосы, голубые глаза, широкие плечи… Блин, спокойно, это просто сгруппировавшиеся атомы. Передо мной супруг Литовченко, и это роняет красавца в моих глазах ниже некуда.
–Слушаю вас.
Хозяин той злополучной квартиры подходит ближе, и я чувствую запах его одеколона. Бог мой, до чего же хорош мужик!
–Мне надо с вами поговорить, Рита. Я могу предложить вам выпить чашку кофе?
–Можете. Но я не стану его пить.
–?!
–Если вам так надо, давайте где-нибудь посидим, у меня есть минут двадцать.
–А, я понял, вы не любите кофе.
–Терпеть не могу.
–Собственно, я тоже.
Мы входим в кафе. Забегаловка не хуже остальных такого же рода. Я вижу, как таращатся тетки на моего спутника, и уж теперь-то сделаю все, чтобы тот не догадался, что я тоже реагирую на него. Видала и не таких!
–Что будете пить?
–Стакан кока-колы.
Это Лина Белова подсадила нас на газированный яд, теперь весь офис пьет его.
–О чем вы собирались со мной поговорить?
–Хочу знать, где моя жена.
–А что, я похожа на Вангу?
–Не понял…
–Послушайте, не надо валять дурака. Вы хотите знать, где ваша жена? Обратитесь к гадалке. При чем здесь я? Кстати, полиция тоже очень хочет знать, где ваша жена.
–Мне уже звонили. Но я не понимаю, зачем Нина им понадобилась.
–Есть причины.– Никак не могу сдержать злорадную улыбку.– Ваша жена заявила следователю, что мы с вами любовники.
–Что?!
–Не верите? Спросите в полиции.
–Спрошу. Вот сумасшедшая! Но ее нет со вчерашнего дня ни дома, ни на работе. Хотя она звонила мне с утра. Сказала, что едет к вам в агентство.
–Я ее не видела, меня не было в офисе целый день. А вы уверены, что вам звонила именно ваша жена?
–Конечно. Кто же еще?
–Вы живете отдельно?
–Да.– Собеседник греет руки, обхватив ладонями чашку с чаем.– А что?
–Ничего. Повторяю, я не видела вашу жену, и это ее счастье, потому что она нагородила обо мне ворох лжи в полиции, и я очень хотела бы повстречать Нину Валерьевну в каком-нибудь тихом местечке и слегка попортить ей лицо, чтоб не болтала глупости. Понять не могу, что вам всем от меня надо? Я не знаю вашу жену и знать не хочу, занимайтесь своими делами, а я займусь своими.
–Но мне известно, что вы с Ниной были знакомы.
–До вчерашнего дня никогда ее не видела. С чего решили, что мы были знакомы?
–Потому что вы учились с ней в одной школе.
Я молча таращусь на него. Учились в одной школе? Хм, принимая во внимание, что в детстве я жила в другом городе, что школу окончила двадцать с хвостиком лет назад, что…
–Я училась…
–В Суходольской школе номер девятнадцать. Моя жена тоже училась там.
–Вот как? Я знала всех из нашей параллели, однако Нину не помню.
–Она младше вас на три года.
Видали нахала?
Глава 8
–Если я училась с ней в одной школе, это не значит, что мы были знакомы. А даже если и были, что с того?
Более глупую ситуацию представить невозможно. С какой стати я должна исповедоваться невесть перед кем? Даже если мадам Литовченко училась со мной в одной школе, данный факт не объясняет того, зачем она клевещет на меня и подбрасывает мне всякую ерунду. А таблетки, порошок и окровавленную кофточку подбросила именно она, я уверена! Кстати, может статься, что Витьку тоже убила Нина. И Сашку. Или же знает, кто убил. Но это не объясняет, зачемсие делается.
–Мне пора, господин Торопов.
–Меня зовут Владимир. Друзья зовут меня Володей.
–Мы с вами не друзья и вряд ли ими станем. Вы пришли сюда со смехотворными претензиями и дикими обвинениями, и я начинаю задумываться, зачем вам это понадобилось.
–Зря вы так.– Мужчина проникновенно заглядывает мне в глаза.– Я не хотел вас обидеть. Но вы и меня поймите: последние два дня не были для меня ни спокойными, ни обычными.
–Представьте себе, для меня тоже.
И не надо смотреть на меня взглядом страстного бабуина. На меня он не действует, так и знай. Ох уж эти мне красивые мальчики… Привыкли, что женщины при виде их пускают слюни, и делают ставку только на свою внешность. Витька Борецкий номер два. Вот зачем Нине понадобился Витька, если дома у нее был аналогичный по тактико-техническим характеристикам экземпляр? Но некоторые тяготеют к определенному типажу. Лично я хоть и люблю разнообразие, но мужчины вроде Торопова всегда вызывали у меня подозрение, когда принимались танцевать вокруг меня танцы с бубном. Потому что сразу начинаю думать о том, какого лешего им от меня надо.