На несколько секунд я и в самом деле задумалась — а зачем мне это?
Дело ведь не в том, сколько трудов мне пришлось в это вбухать. Продержав марку еще несколько месяцев, я вполне могла бы неплохо продать ее любым конкурентам. Это дало бы еще несколько сотен золотых ферков. Вполне можно позволить себе расслабиться и бездельничать всю оставшуюся жизнь. Проблема тут была только в одном — мне было бы скучно.
Конечно, после того как кёрст Пужон съехал и в доме начался ремонт, соседи по улице стали значительно любезнее. Линк говорил, что все обсуждают размеры полученного мной наследства — даже до подростков доходили эти разговоры. Так что, да, я могу продать торговую марку и посвятить себя домоводству. Только вот я никогда так не жила и особого интереса к такому времяпровождению не испытывала. А больше всего меня насторожило, когда Персиваль произнес: «Разумеется, мне это не нравилось!».
Я понимала, что он за мной ухаживает. Я понимала, что, пусть и медленно, такие отношения развиваются в сторону брака, но раз он считает, что может решать за меня, даже не спросив, нужно ли мне это самой, то...
Скажите пожалуйста — «он терпел»! Сейчас я злилась все больше, но рядом сидел Линк и мне нужно было взять себя в руки.
Я медленно и молча проглотила пару ложек мороженого просто для того, чтобы лучше обдумать формулировки, а потом тихо и спокойно, очень тщательно подбирая слова, сообщила кёрсту Эрнстону, что наши взгляды на жизнь слишком отличаются и я не вижу больше смысла в дальнейших встречах.
Надо отдать ему должное. Хотя мой ответ изрядно подпортили кёрсту настроение, однако, до выхода из парка он держался молодцом. А вот там, посадив меня и Линка на извозчика, не удержался и язвительно заявил:
— А ведь вы казались мне умной девушкой, кёрста Элен! Я даже хотел сделать вам предложение…
— Я рада, что больше вам так не кажется, кёрст Эрнстон. Вряд ли бы мне оно пришлось по вкусу.
Хотя на самом деле мне сильно хотелось зареветь или послать его к чёрту. Сложно сказать, чего больше…
Глава 32
Весь этот день после прогулки Линк был молчалив и задумчив, однако, вечером все же не выдержал и подступил ко мне с вопросами.
— Элен, он же хороший!
В общем-то, я сразу поняла о ком он говорит. Но мне хотелось, чтобы все выводы он сделал сам.
— Кто?
— Ну, кёрст Эрнстон. Он же хороший?
— Он неплохой человек.
— Тогда почему…?
— Ты хочешь знать почему сегодня мы виделись последний раз?
— Да! Я просто не понимаю!
— Мы с ним по-разному смотрим на жизнь.
Линк примолк, обдумывая мою фразу и задал следующий, вполне логичный вопрос:
— Если он тебе нравится, то почему ты не сделаешь так, как он хочет?
— Линк, ты знаешь меня много-много лет. Я забочусь о тебе, я твоя старшая сестра и люблю тебя. И ты тоже любишь меня?
Линк покивал головой со всем соглашаясь, потом взял мою руку, прижался к ней щекой и шепотом произнес:
— Ты очень хорошая, Элен!
У меня комок стоял в горле, я прижала к себе худощавое мальчишеское тело и, гладя светлые волосы дала ему несколько минут — чтобы успокоился, а потом я продолжила:
— Ты хотел бы пойти в монахи или стать служителем при храме?
От неожиданности Линк слегка оттолкнул меня, потом фыркнул и яростно затряс головой.
— Да ни за что!
— А если я тебе скажу — Линк каждый день учи молитвы и когда вырастешь пойдешь служить в храм — ты бы послушался?
Брат задумался, но похоже какие-то сомнения все еще терзали его:
— Элен, но ведь все женщины выходят замуж.
— Большинство выходят, но даже это не обязательно — я легко засмеялась. — Понимаешь, Линк, когда ты вырастешь, ты можешь стать кем угодно — моряком, военным, инженером или законником, ты выберешь ту жизнь, которая будет тебе интересна. Почему же ты думаешь, что я не хочу жить интересно?!
Опять последовала длинная пауза, а потом Линк как-то робко спросил:
— А другие женщины? Они что, все живут скучно?
— Да нет же, Линк, некоторым интересно заниматься хозяйством, но все же — не всем.
— Так ты что, никогда не выйдешь замуж?!
Я снова засмеялась:
— Как получится.
Я не могла, да и не считала нужным объяснять Линку, что такое феминизм, равные права и прочее. Что-то он со временем поймет сам, где-то я смогу ему подсказать. Но первый раз я задумалась о том, что я не просто забочусь о его здоровье и образовании, а еще и являюсь для него примером.
Пожалуй, об этой стороне ответственности я просто не задумывалась, а зря — ведь модель своей будущей семьи брат увидит именно в нашем доме. Придется иногда говорить с Линком и на эту тему, стараясь примирить моё, безусловно — революционное для этого мира воспитание, и реальность. Вряд ли это будет легко.
В целом, расставание с кёрстом Эрнстоном не вызвало каких-либо серьезных последствий. Да, мне было неприятно и обидно, что не смотря на все наши беседы, не смотря на то, что он с интересом рассматривал мою схему вагона, удивляясь ее эргономичности, он все равно продолжал считать меня хорошенькой безмозглой куклой, годной лишь командовать горничными.
Я так же думала о том, что запросто могу остаться старой девой — большая часть мужчин этого мира будет рассуждать почти так же, как кёрст Эрнстон. Но недавно мне исполнилось всего семнадцать лет и расстраиваться по такому поводу было рановато. Так что я старалась не вспоминать о кёрсте. Получалось, надо сказать, не всегда.
Жизнь наша текла размеренно и планомерно.
Линк ходил в школу, приносил оттуда кучу важных для него новостей, которыми щедро делился со мной, гулял с приятелями и немного подрос, оставаясь все таким же худым. В нем пропала тихая забитость и, хотя несколько раз он плакал, вспоминая маму, но уже не чувствовал себя таким потерянным и ненужным, как в первые дни.
Эжен, напротив, за лето округлилась и потяжелела. Теперь это была маленькая, но достаточно уверенная в себе барышня, которая не сидела тихой мышкой в уголке, а охотно играла с Греем, любила смеяться и бегать, и научилась требовать. Например — сказку на ночь. Кёрста Тиан большую часть времени посвящала именно возне с ней. Дети вообще легко забывают и прощают, а сейчас кроха чувствовала, что её любят и балуют.
Мы все еще ждали, пока будет закончен ремонт во второй половине дома, а все свободное время я тратила на работу.
Позаимствовав чужую идею, я собиралась выпустить целую серию новых игрушек, которые будут стоить значительно дешевле, чем меховые.
Скорее всего, эта партия не принесет мне серьезных денег, но в любом случае она окупится, а мастера из конкурирующих марок, шьющие зайчиков и медведей, получат довольно необычный образец для подражания. И кто знает, куда дальше будет развиваться их фантазия?
В этот раз модели не содержали слишком большого количества деталей, были просты в пошиве, но полностью переворачивали устоявшиеся стандарты — за основу я взяла мультяшных смешариков.
Мне очень мешало отсутствие подходящих тканей. Тонкий трикотаж в этом мире уже был известен, но использовали его исключительно для пошива мужского белья. Всякие кальсоны, нательные рубашки, носки и прочее. В женской одежде трикотаж использовали только для производства чулок.
Игрушки я хотела сделать максимально дешевыми, для этого мне необходимы были исходники, которые никому больше не нужны. Я выбрала время и с кёрстой Тиан посетила местную трикотажную фабрику.
Добираться пришлось далеко, располагалась она на окраине города. Да и объясняться с управляющим было довольно сложно. Боюсь, что, если бы не присутствие спокойной и уверенной в себе кёрсты Тиан, то кёрст Грацинос не стал бы тратить на меня время.
Однако, кёрста Тиан чем-то приглянулась ему, потому ко всем моим просьбам и вопросам он отнесся весьма снисходительно.
Мужчине было чуть за сорок, природный жгучий брюнет со смугловатой кожей, темпераментный и говорливый. Объяснялся он, кстати, с заметным акцентом — его семья давно переехала сюда из Валенсано в поисках лучшей доли — это он упомянул, стараясь заглянуть кёрсте Тиан в глаза.
Валенсано, как я уже знала, считалась райским местом для отдыхающих. Этакий модный курорт на границе с соседним государством.
Мой интерес к обрезкам трикотажа и остаткам от производства чулочно-носочного цеха казался ему странным.
— Юная кёрста, главное для любого предприятия — не терять ни одного медного корна. Все отходы, даже нитки с пола, собирают и раз в неделю на нескольких телегах вывозят в Кростон.
— И что делают с ними в Кростоне?
— О, юная кёрста, если вы, например, захотите написать письмо своей хорошей подруге, то, разумеется, вы возьмете не серую бумагу, на которой пишут во всевозможных конторах и офисах, а прекрасный лист качественной веленевой бумаги или же бумаги верже. А такая бумага, кёрста Элен, получается только если в нее добавляют остатки тканей. А лучшую получают как раз из нашего белого полотна!
Так что при цехе есть сортировщики, перебирающие все отходы по цветам.
В общем-то, я понимала, что вряд ли в цехе ежедневно выкидывают остатки просто на улицу, но вот то, что их сдавали на фабрику в Кростоне, немножко меняло дело. Впрочем, я была уверена, что вряд ли бумажная фабрика платит за сырье достаточно хорошо. За лоскут нужного мне размера я точно смогу платить больше.
Кёрст Грацинос был настолько любезен, что устроил нам с кёрстой Тиан небольшую экскурсию по цехам и, смеясь, позволил мне взять с собой столько обрезков, сколько я захочу.
С собой я увозила плотно набитый мешок самых крупных кусков, которые нашла.
Больше всего меня расстроила цветовая гамма. Основная часть лоскута была белой. Процентов двадцать имели черный и коричневые цвета, а оставшиеся — различные оттенки бежево-розовой гаммы.
Если я легко могла подобрать необходимый оттенок для очаровательной хрюши Нюши, то, например, сшить голубого Кроша было уже не из чего, также, как Кар-карыча и ежа — его имя, к сожалению, я не помнила.