Логика трока Крипа казалась мне несколько извращенной, но его опасения я поняла. Боясь в одночасье лишиться основного поставщика, этим договором, он связывал мне руки.
Точнее, он думал, что связывает мне руки. Почтенному троку просто не приходило в голову что даже в замужестве я спокойно смогу заниматься делами своей торговой марки. В его представлении о жизни замужняя кёрст садилась дома и немедленно начинала плодиться, а ее муж только тем и был занят, что караулил супругу и не позволял ей поднять ничего тяжелей чашки чая.
Спорить я не стала. Договорившись, что законники магазина составят новые документы, я согласилась со всеми его условиями. Почтенному троку было даже невдомек, что я или не выйду замуж, или выйду только за мужчину, который будет уважительно относиться к моим занятиям. Договорились, что готовые документы трок Крип пришлет кёрсту Форшеру — для одобрения.
Сразу из магазина вместе с кёртой Тиан я отправилась к старому законнику — предупредить о том, что мне вновь понадобятся его услуги.
В силу неторопливости местной жизни подписание документов назначили только через две недели. Однако, дальше, почти одновременно, произошло два события, которые насторожили и напугали меня.
На следующий день после визита в магазин я получила привычное письмо от кёрста де Лонга, где среди кучи милой болтовни и бытовых подробностей он рассказывал, что вчера сопровождал сестру на вечерний прием в дом кёрста Милеро и там познакомился с моей дальней родственницей по отцу кёрстой Эгреж, пожилой ласковой дамой, которая очень интересовалась моими успехами.
Это керста-то Эгреж — ласковая дама?! Мужчины иногда слишком наивны! Меня немного успокоило только то, что он не счел возможным делиться с этой гадюкой тем, что знал сам. А знал он почти всё. Однако в письме Марсель очень аккуратно намекнул мне, что с родней он сам, кёрст де Лонг, поддерживает очень теплые отношения.
В общем-то, это я уже знала. Он часто рассказывал мне о своих племянниках, мы много раз обсуждали биографию его бабушки и я прекрасно видела, что вся их семья очень дружна.
Вторая, насторожившая меня новость, была о кёрсте Персивале Эрнстоне. На этом приеме он появился в обществе своей официальной невесты, и девушка под недовольным взглядом жениха похвасталась, что фирма Персиваля готовит к выпуску новый пассажирский вагон, который, по ее словам, произведет фурор.
«Не знаю, почему Персиваль держит это в тайне, — писал кёрст де Лонг — раньше он частенько делился со мною своими идеями. Конечно, в связи с его скорой женитьбой, времени на дружеские посиделки у него не осталось, но зачем делать из своей новинки такой секрет от меня?»
Чувствовалось, что кёрст де Лонг несколько обижен на своего приятеля. Разумеется, он знал, что летом Персиваль пытался за мной ухаживать и знал, что наши отношения закончены.
Только, похоже, кёрст де Лонг не знал причины расставания. У меня он не спрашивал, а что сказал ему Персиваль — понятия не имею. Вряд ли он сказал правду, иначе сейчас кёрст де Лонг не удивлялся бы этой тайне. Впрочем, на фоне первой новости эта меркла. Даже если бывший мой кавалер прослывет гением — да и наплевать. Неприятно, но не смертельно.
Обе новости для меня оказались весьма фиговыми, но первая — просто пугала. И если я прекрасно понимала, почему мой бывший кавалер не трубит на каждом углу о новом вагоне — это было противно, но понятно, то интерес к моим успехам со стороны кёрсты Эгреж меня очень сильно насторожил. Что ей нужно?!
По законам этого мира совершеннолетие женщины наступало в двадцать лет. Сейчас у меня был документ старшей в роду, именно потому, что кёрста Эгреж не хотела брать на себя опеку и «деликатно» выдавила нас из дома — так она сохранила в глазах общества свой образ порядочной женщины. Получается, что это я оказалась столь неблагодарна, что отказалась жить с прекрасной опекуншей.
Честно говоря, после того, как были оформлены все документы и я получила право распоряжаться нашими финансами и жизнью детей, об этой заразе я даже не вспоминала — садистские наклонности родственницы внушали мне отвращение.
Однако, сейчас я задумалась над одним неприятным вопросом — а не может ли эта гадина отыграть все назад? Учитывая, что с той поры наше финансовое положение очень сильно изменилось, а если человек моральный урод, то, как правило это касается разных сторон жизни, не захочет ли почтенная кёрста Эгреж вернуть нас под свою опеку? Самое фиговое, что я даже не знала, есть ли у нее такая возможность.
Ответ кёрсту де Лонгу я написала сразу же, и тщательно обошла в письме обе эти темы. Мне не хотелось выглядеть ябедой и рассказывать правду о вагоне Персиваля, а тревожить его своими размышлениями о кёрсте Эгреж просто не было смысла. Письмо я отдала горничной с просьбой отправить сегодня.
Завтра я решила поехать к кёрсту Форшеру и уточнить все интересующие меня вопросы. Однако, это прекрасное завтра так никогда и не наступило — после обеда пожилой законник приехал к нам домой и, когда мы уселись в гостиной — я, кёрста Тиан и он, сообщил:
— Кёрста Элен, у меня есть для вас не слишком хорошая новость. Сегодня утром меня посетила ваша родственница, кёрста Эгреж, которая сообщила, что собирается вас взять под опеку.
Кёрст Форшер замолчал, а я, на секунду, потеряла дар речи — сбывались мои самые кошмарные страхи. Наконец, сглотнув комок в горле, спросила:
— Кёрст Форшер, закон дает ей такое право?
— К сожалению, кёрста Элен, дает. Право старшей в роду вы получили, если вспомните, после взаимного отказа от опеки. И вы, и кёрста Эгреж подписали отказ. Она признала эту опеку слишком обременительной. Сегодня кёрста потребовала отозвать свой отказ. Дело это не быстрое…
Помолчали. Кёрста Тиан, которой я как-то вечером рассказала о единственной ночевке под крышей «опекунши» стиснула побелевшие кулачки, но так ничего и не сказала — выдержка нашей гувернантки была потрясающей.
Я же такой выдержкой не обладала, потому вскочила и начала нервно расхаживать по комнате, пытаясь сбросить навалившееся состояние паники — только этой гадины и не хватало в нашем теплом и уютном мирке! Да я лучше за границу увезу детей, в бега подамся, в деревне спрячусь, но издеваться над ними не позволю! На землю меня вернул чуть дрожащий голос кёрсты Тиан:
— Элен, успокойтесь и сядьте. Вы разумная девушка и высокородная кёрста, а не глупая сельская девчонка. У вас есть знания и деньги, сперва нужно попробовать все возможные законные способы избежать этой опеки и только потом, если не получится — тут кёрста сделала маленькую паузу и улыбнулась, глядя мне в глаза — можно будет позволить себе... Ну, скажем — небольшую истерику.
Кёрст Форшер одобрительно покивал головой, глядя как я усаживаюсь за стол.
— Кёрста Элен, я сделаю все что смогу, но увы я не всесилен! По закону я обязан запросить из архива и вернуть кёрсте Эгреж ее документ в течении сорока пяти дней.
— А потом?
— А потом кёрста снова может претендовать на роль вашего опекуна. — Он беспомощно развел руками.
Глава 39
Разумеется, ни Линку, ни, тем более, Эжен, я ничего не стала говорить — они еще слишком малы. Рассказала все только гувернантке. Сейчас она была единственным взрослым человеком, с кем мне можно было поделиться бедой.
Однако, у самой у меня состояние было такое, что дети невольно чувствовали приближающуюся грозу — я заперлась в кабинете и, медленно и методично, изводила себя мыслями о том, что не смогу обеспечить детям спокойное детство, не смогу защитить их от бесконечного унижения и даже, возможно, недостатка питания.
Грей что-то чувствовал и периодически подходил к двери, скребся и жалобно поскуливал. Прибегал и барабанил в дверь Линк — отговорилась срочными делами.
Приходила кёрста Тиан, стучалась в кабинет, но я попросила оставить меня в покое — навалилось какое-то странное безразличие и вместо того, чтобы серьезно обдумывать, например, вариант мгновенной продажи торговой марки конкурентам и бегство с детьми, я тупо сидела и пялилась на нераспечатанные конверты с письмами от Марселя.
Этот странный упадок сил длился до самого вечера. Я, периодически, впадала в дрему прямо в кресле за столом, но поздно ночью вновь заявилась кёрста Тиан и потребовала открыть дверь:
— Кёрста Элен, откройте немедленно, или я прикажу выломать!
Убедившись, что я жива и здорова, она произнесла следующее:
— Элен, вы не одна в этом мире. У меня совсем крошечный доход, но, если вы не найдете выход — мы можем вместе с детьми переехать в деревню, подальше от столицы. И там начать жить заново — вряд ли нас найдут быстро, а может и вообще не станут искать. Однако помните, моя дорогая — уныние — большой грех. Так что думайте, а не раскисайте, и помните про то, что в крайнем случае есть у нас с вами «черный ход».
С этим кёрста и вышла, а я начала успокаиваться — ночью я захотела есть, выползла на кухню, заварила себе чай, и вернувшись в кабинет, зажгла обе керосиновые лампы. Прихлебывала горячий напиток, вяло сжевала два каких-то пирожка, так и не поняв с чем, и листала «Мемуары рассерженной женщины», листала и завидовала. Прабабушке кёрста де Лонга повезло — она была вдова и являлась официальным опекуном наследника.
Мелькнула даже мысль попросить Марселя немедленно жениться на мне — тогда кёрста Эгреж не сможет наложить лапы на детей. Ведь на самом деле они ей совершенно не нужны. Скорее всего, даму привлекло наше резко возросшее благосостояние.
За эту мысль я и зацепилась. Мне нужно было понять, что именно сподвергло эту тетку изменить свое решение. Ведь даже став опекуном она не сможет просто так пойти и опустошить банковские счета детей — деньги положены туда до их совершеннолетия и снять их можно будет только в случае их смерти.
Судя по тому, что я видела в ее доме кёрста богата и ни в чем особо не нуждается. Вряд ли она задумала убить детей — масштаб злобности в ней не тот.
Я встала, скрестила руки на груди и начала монотонно бродить вдоль стены пытаясь найти решение.