Итак: убивать детей она не собирается. Мелочно изводить — да, унижать, оскорблять — да, но смерть привлечет внимание, да и слишком повредит её репутации. Значит — что? Значит добраться кёрста попытается не до наших денег, лежащих в банке, а до моей торговой марки.
Несмотря, на то, что время перевалило за полночь я чувствовала какое-то странное возбуждение — понимала, что попала в точку! Продолжила рассуждать дальше.
Не знаю, что ее побуждает ввязываться в опекунство. Единственное разумное объяснение, которое я нашла — деньги. Тут возможны два варианта — или у кёрсты есть какой-то тайный порок, на который она спускает свои доходы и тогда ее финансовые дела сейчас далеко не блестящи, или же есть какая-то «хотелка», которая ей не по карману.
Конечно, следует уточнить у кёрста Форшера, но я так понимаю, что, став нашим опекуном она получит в полное и безраздельное владение мою торговую марку. Цель кёрсты Эгреж я поняла.
Смущало меня другое — я не понимала какими средствами она воспользуется. Даже если она немедленно продаст мою марку за хорошие деньги — эта сумма не может исчезнуть безвозвратно. Мне восемнадцатый год и через два я достигну совершеннолетия и буду иметь право потребовать финансовый отчет.
Должен быть какой-то финт, чтобы ограбить меня. Он обязательно есть, и он кажется кёрсте безопасным! Она бы не стала просто так рисковать своей репутацией! Значит для нее существует какая-то «отмазка».
Я уселась за стол, выдохнула и принялась думать дальше. Я перебирала варианты избавления от кёрсты, но все они имели существенные минусы — или были слишком рискованны или я теряла свою репутацию, или и то, и другое вместе. Например, я бы могла совершить какой-нибудь «акт протеста», ну, скажем, сходить на вечернее представление в театре одной. Вряд ли кёрста захочет брать под опеку девицу с подмоченной репутацией. Но, даже если она откажется от своего плана, этот мой поступок ляжет грязным пятном на жизни Линка и Эжен.
Чертовы светские условности! Должен, должен быть какой-то выход!
Поспать нормально мне так и не удалось — утром пришлось попросить у кёрсты Тиан пудру и замазать синяки под глазами. Я, в сопровождении горничной, отправилась к кёрсту Форшеру — мне нужна была точная и достоверная информация о законах. Не стоит опираться на домыслы.
В целом, кёрст Форшер подтвердил все, что я надумала. Да, кёрста Эгреж не доберется до денег детей и даже до моих денег, лежащих в банке. Но она имеет право продать торговую марку. Тут кёрст Форшер некоторое время помолчал, а потом, глядя на меня с какой-то жалостью сказал:
— Кёрста Элен, мне кажется, вы не понимаете самого главного. К сожалению, кёрсте Эгреж вовсе нет нужды самой продавать вашу марку, так как став совершеннолетней вы можете потребовать у нее отчет о ведении ваших финансов. Гораздо проще кёрсте выдать вас замуж по договоренности. И тогда вашей маркой будет распоряжаться ваш муж, а уж у него-то никто не имеет права потребовать отчет. Даже вы.
Сказать, что эти слова меня обрадовали — это ничего не сказать! Я пришла в такой восторг, что как ребенок захлопала в ладоши. Кёрст Форшер встревожился:
— Кёрста Элен, может быть воды?! Вам дурно?! Может быть — врача?
С большим трудом я убрала с лица улыбку из серии — «рот до ушей» — и сказала:
— Кёрст Форшер, а вы уверены, что нет других лазеек?
Кёрст несколько минут размышлял, мысленно перебирая варианты, а потом ответил:
— Кёрста Элен, если они и есть, то я их просто не вижу.
Наш разговор длился не так и долго, но я выходила из кабинета законника гораздо более спокойная, чем вошла туда. А он, лично провожая меня до дверей, заявил:
— Я всегда верил в вас, кёрста Элен! С самого начала понял, что вы необыкновенная! — Он по-доброму улыбнулся и добавил: — Я постараюсь ускорить процесс и напишу вам, как только получу бумаги.
Прямо от кёрста Форшера я, в сопровождении Виты, отправилась в банк. Благо, что документ, подтверждающий права «старшей в роду» у меня был с собой.
Банковский клерк некоторое время слушал меня с удивлением, а после, извинившись вышел из кабинета и вернулся со служащим рангом повыше. Серьезный и почтительный кёрст Гиймон выслушал мою просьбу довольно спокойно, но потом все же попытался переубедить:
— Кёрста Дюрайн, я понимаю, что у вас могут быть свои резоны для такого поступка, но уверены ли вы? Понимаете ли вы, что потом никакие ваши слезы не дадут доступа к этим счетам?
Я с улыбкой подтвердила, что все понимаю, во всем уверена и попросила поторопиться.
Визит к троку Крипу-младшему закончился вполне ожидаемо. Чуть удивившись и нахмурившись, он уточнил причину такой спешки. Я нахально и бессовестно соврала ему, что собираюсь выезжать с детьми на воды, на весь летний сезон и хотела бы закончить все дела до отъезда.
Через десять дней все необходимые документы были подписаны и заверены.
Признаться, я не ожидала такой наглости от кёрсты Эгреж. Похоже, я просто недооценила садистскую составляющую ее характера. Она заявилась к нам в дом без предупреждения за две недели до назначенного ей кёрстом Форшером срока.
Сопровождал ее среднего роста мужчина возрастом около пятидесяти, с неприятным обрюзглым лицом, на котором все стремилось вниз — и наружные уголки глаз, и кончик крупного носа, и вечно опущенные углы губ.
В это время мы с Линком стояли одетые в прихожей, собираясь на прогулку в парк. Я радовалась предстоящей встрече с Марселем и собиралась рассказать ему о последних событиях — почему-то писать об этом не хотелось. По случаю яркого весеннего дня мы были одеты достаточно легко. Изрядно подросший Грей солидно сидел в углу холла ожидая заветных слов:
— Грей, гулять!
Иногда терпение немного изменяло ему и тогда он, совсем по-щенячьи, переминался с лапы на лапу и жалобно подскуливал, однако, тут же вспоминал, что он серьезный взрослый пес, ставил уши торчком и замирал.
Я еще топталась у зеркала, когда кто-то забарабанил дверным молотком. Вита, державшая в руках мою сумочку, удивленно глянула на меня и пошла открывать дверь.
Отодвинув горничную, кёрста Эгреж вплыла в холл под нашими удивленными взглядами, милостиво оглядела меня, Линка и даже насторожившегося Грея, величественно кивнула головой, как бы подтверждая, что заметила наше присутствие и, обращаясь к вошедшему следом за ней мужчине, торжественно произнесла:
— Знакомьтесь, кёрст Пойтер, это и есть ваша невеста, Элен Дюрайн. О мальчике не беспокойтесь, с детьми я разберусь.
В углу тихо заворчал Грей.
Глава 40
Побледневший от испуга Линк встал передо мной, как бы загораживая меня от нежданных гостей и громко заявил:
— У Элен уже есть жених! И нам другого не надо!
Затем оглянулся, жалобно посмотрел мне в глаза и почти шепотом сказал:
— Правда же, Элен?! Ну, скажи им сама, скажи…
Я ласково погладила защитника по голове и очень серьезно сказала братишке:
— Не переживай, Линк. Все будет хорошо, я обещаю. А сейчас, пожалуйста, попроси кёрсту Тиан спуститься к нам, а сам посиди с Эжен и бонной.
Затем я почти ласково улыбнулась кёрсте Эгреж, полностью игнорируя своего «жениха» и любезно произнесла:
— Пройдемте в гостиную, кёрста, там нам удобнее будет разговаривать.
Потом, как бы спохватившись, окинула взглядом спутника кёрсты и добавила:
— Думаю, вам тоже будет интересно это послушать.
Спустившаяся в гостиную кёрста Тиан довольно холодно поприветствовала незваных гостей, демонстративно подтащила стул к моему креслу и села рядом.
— Элен, мне непонятны твои демонстрации и отвратительное поведение — проговорила нахмурившаяся кёрста Эгреж. — Вместо того, чтобы стараться произвести на будущего мужа хорошее впечатление, ты делаешь все, чтобы вызвать отвращение у воспитанных людей!
— Кёрста Эгреж! — Внутри меня все подрагивало от нервного напряжения, но глаз я не опускала и очень старалась, чтобы голос не дрогнул. — Кёрста Эгреж, захочет ли ваш протеже жениться на нищенке?!
Мужчина недовольно завозился в кресле, хмурясь, но пока не вмешиваясь в нашу беседу. Кёрста со щелчком открыла веер, несколько раз обмахнулась и, очевидно, взяв себя в руки, очень спокойно сказала, обращаясь к спутнику:
— Не обращайте внимания, кёрст Пойтер. Обычный предсвадебный мандраж. — Она ободряюще улыбнулась. — Все невесты нервничают перед свадьбой — это неизбежно.
Потом она обратила свой взор на меня, ласково покивала гололвой и продолжила:
— Кёрста Элен, как ваш опекун я имею все законные права выдать вас замуж по своему усмотрению. — Голос ее просто сочился медом и патокой. — И, разумеется, после свадьбы ваш муж получит полный доступ к управлению вашей маркой и вашими финансами. Не пристало юной кёрст забивать себе голову такими заботами — это дело мужчин.
— То есть, кёрста Эгреж, вы считаете, что организовать и поднять свою торговую марку — вполне женское дело, вывести ее за столь короткий срок в лучшие — женское дело, а распоряжаться результатами труда — не женское?
Кротко улыбнувшись, кёрста ответила:
— Я так решила, Элен, и вы ничего не сможете сделать.
Жених что-то одобрительно буркнул, сидя в своем кресле, но так неразборчиво, что я не поняла одобряет ли он слова кёрсты или недоволен моим поведением.
— Ну, пока еще, вы — не мой опекун, кёрста! И, возможно, просто ошиблись, подав требование о пересмотре решения? — я чуть ехидно улыбнулась ей.
Нельзя сказать, что во мне жила железная уверенность — мне было страшно. Пусть прогнозы кёрста Форшера и мои полностью сбывались, но кто знает, нет ли каких-то неучтенных факторов? Однако, я не могла позволить им заметить мои слабость и некоторую панику. Решив не нагнетать больше обстановку я сказала, обращаясь к «жениху»:
— Кёрст Пойтер, соблаговолите подождать несколько минут, я хочу вас ознакомить с некоторыми документами.