Рассказываем ему о жалобах жителей, об их пожеланиях. Основная его задача – борьба с мародёрами, медицинская помощь населению и похороны погибших. Их хоронят прямо во дворах. Долго и вдумчиво объясняет «свердловский растаман» людям Северодонецка, что и как сделать, чтобы могила не осталась безымянной и тело можно было бы позже перезахоронить с подобающими почестями.
Обняв бойцов, мы передаём письма поддержки от детей Подмосковья. И эти стальные мужики начинают рыдать в голос при чтении детских каракулей, выведенных цветными карандашами на сложенных в треугольники листах бумаги. Ведь это всё отцы, русские мужики, защищающие детей Подмосковья в балках и степях Донбасса. Они не стыдятся своих слёз. Снимаем их обращение детям и плачем сами.
Двигаемся в сторону города Счастье. По-украински это звучит как Щастя. И через полчаса нас окружает мир и спокойствие. Нас окружает Счастье. ВСУ не «защищало» этот город, поэтому он и цел.
Такова эта война. Здесь между адом и Счастьем полчаса езды по раздолбанным дорогам.
Немного этнологии на фоне конфликта…
Войны, конечно же, были всегда, со времён Каина. Всегда это было кроваво и мерзко. Но иногда жуть дел человеческих зашкаливает. И вот тут надо искать психопатологию. Чаще всего причина зверств – это этническая шизофрения. Ненависть к чужаку всегда слабее ненависти к своему. Поэтому гражданские войны самые жестокие.
Начну с терминов. Зверство – это когда… Ну вы знаете. А шизофрения в данном случае – это расщепление единого народа на несколько групп и их противоборство друг с другом.
Пример. Сербо-хорватские отношения XIX–XXI веков. Жили себе сербы с хорватами не тужили. Воевали, торговали, женились, разводились. И тут в конце XIX века, в связи с очередной замятней в Османской империи, начался голод среди сербского населения. Ватиканские иерархи неожиданно для себя увидели хорошую возможность для прозелитизма. Послали хорватским католическим священникам, которые в принципе из человеколюбия помогали сербам, строгую «указивку» – кормить только обращённых в католичество.
Голод не тётка, и многие католичество приняли (фиктивно, как им казалось). А многие не приняли и умирали от голода в муках и ненависти. Голод кончился, и те, кто «фиктивно» приняли латинскую веру, пришли в православный храм на Пасху и там огребли от ортодоксальных сербов по полной. Куда им было деваться? Пошли записываться в хорваты, но обиду запомнили. Если посмотреть на весь тот ужас, что творили хорватские усташи с 1941 по 1945 год с сербами (а это был реально кошмар), то можно заметить интересные особенности.
Подавляющая часть лидеров и активных членов усташеского движения – это выходцы из Славонии, а также из Боснии и Герцеговины, то есть из восточного ареала расселения хорватов. Большая часть боевиков – это хорваты во втором, максимум в третьем поколении. Бывшие сербы, затаившие обиду. Неофит всегда радикал, это естественное явление. То есть все эти банки с вырванными глазами, отрезанные головы, сербские растерзанные младенцы – это последствие родовой травмы, обиды, маркер нациогенеза, так сказать. Одни приняли хлеб от иноверца и спасли свои жизни. Другие спасли веру и встали в позу – перебежчикам в православном храме не место. В итоге резня и геноцид. Горячие балканские нравы.
Поведение сербов во время геноцида 1941–1944 годов поражает. В соседнем селе режут, крик стоит до небес, но поверить в этот кошмар сербы не могут. Ведь не может же твой сосед, твой брат, да фактически ты, творить подобное безумие? А если может – нет ли здесь воли высших сил? Отмечались случаи выстраивания сербов в очереди и даже религиозных радений во время экзекуции. Люди воспринимали свою смерть как искупительную жертву. Слава Богу, пришли сербские коммунисты во главе с хорватом Тито и прекратили это безумие, в противном случае жертв было бы гораздо больше.
Взаимоотношения сербов и хорватов – это горизонтальная шизофрения. А есть ещё и вертикальная этническая шизофрения. Тоже кровавая штука. Вот жило себе население Палестины много тысяч лет на Земле обетованной – не тужило. Верили в Ваала и Иштар, окучивали маслины и пасли мелкий рогатый скот. Потом потихоньку изобрели иудаизм и стали поклоняться Яхве. Потом приняли христианство и продолжали окучивать масличные деревья. Затем приняли ислам и продолжили пасти овец, как и прежде. Подчеркну, это всё одни и те же люди. Крестьянин как жил на своём клочке земли, так и жил, а мимо него пролетала история, веры, цивилизации…
Однако образованная часть населения Палестины все эти религиозные новшества не принимала (христианство, ислам и т. д.), так как это отодвигало их в социальном плане от руководящих ролей в обществе. Оставаясь верными иудаизму, они перестают воспринимать окружающих крестьян как своих соплеменников. А те, в свою очередь, перестают воспринимать детей раввина (Рабиновича) и детей дьяка (Коэна) как свою элиту. Вертикальная шизофрения.
Помните фантастический фильм «Район № 9»? В ЮАР прилетел космический корабль с инопланетными беженцами на борту (беженцы, естественно, выглядят мерзко, как, впрочем, и должны выглядеть существа, попавшие в беду). Практически все они принадлежат к группе, условно называемые «рабочие пчёлы». Без своей элиты они быстро деградируют, перестают пользоваться своими продвинутыми «инопланетянскими» технологиями, маргинализируются – впрочем, как и все земные беженцы в условиях лагеря для беженцев. И это, увы, не удивительно. Представьте себе, что всех инженеров сотовой связи на Земле единовременно убили, долго мы сможем пользоваться мобильниками? А если всех врачей? А если всех математиков?
Но печаль этого фильма в том, что и элита без народа маргинализируется. Знания остаются, но применить их элита не может. Целых пятнадцать лет тамошний инопланетный элитарий пытался найти артефакт для решения проблемы связи со своей цивилизацией. Его просто никто не слушал и не воспринимал как вождя. Где организованные поисковые группы, отчётность, социальные структуры. Их нет. Есть одинокий интеллектуал и кучка его адептов (чаще всего связанных с ним кровным родством). Это путь в катакомбы и сектантство.
Поэтому сколько бы палестинцы ни кричали, что кровь в их жилах более еврейская, чем у Биньямина Нетаньяху; сколько бы израильтяне ни кричали, что палестинцы это пришлые арабы – и те и другие лишь травмированные расщеплённые куски одного целого. Элита и народ. Дух и почва. Неспособные организовать спокойную мирную жизнь на куске земли размером с Дмитровский район Московской области. Отсюда и озлобление друг на друга – Накба, Сабра и Шатила, палестинские террористы, ракеты «Кассам», направляемые на мирные города, и прочее. Кровь, насилие, хаос – шизофрения.
Но бывают совершенно ужасные случаи шизофрении. Одновременно и вертикальное, и горизонтальное расщепление – и кровь в этом случае льётся через край. Это, конечно, случай Западной Украины. Это, так сказать, наша Сербская Крайна и Палестинская автономия в одном флаконе. Давайте рассмотрим этот вопрос подробнее.
Политическим отцом русской шизофрении был, конечно, Данила Галицкий. Человек, фиктивно принявший католичество и ставший «королём русов», ради сиюминутных политических и экономически выгод и возможной поддержки с Запада в противостоянии с Ордой. То есть тот же мотив, что и с сербохорватскими разборками. Кто-то выбрал путь спасения духа народа, кто-то спасение материального, бренного мира.
Как и в балканском случае, выжившие под игом Орды и сохранившие дух наследники Александра Невского встали в позу и не признали за выбравшими чечевичную похлёбку галицийцами права первородства. И хотя поддержки от западных друзей Данила не получил, камень в основание «западенского» мифа он заложил. А далее были борьба с русофильством, полонизация, униатство, Талергофский концлагерь… Выбор западной идентичности всегда давал населению этих территорий некие материальные преференции (лояльное отношение в концлагере, например, или пресловутый «безвиз») и наоборот – выбор русской идентичности ничего, кроме духовных благ, не даёт, но, кроме того, смертельно опасен. Когда австрийский взвод ставит к стенке десять человек и спрашивает, кто здесь русский, а кто украинец, и исход при разных ответах разный – трудно остаться единым народом. Это выбор каждого отдельного человека.
Западноукраинский селянин жил на протяжении тысячелетия в условиях прямой оккупации, лишённый своей элиты (вертикальная шизофрения), лишенный общерусского культурного контекста. Кто только не усаживался ему на шею – и польские паны, и еврейские арендаторы, и венгерские солдаты, и немецкие администраторы. Отношение к власти формировалось как отношение к оккупационной администрации.
Говорят, что русские – это врождённые империалисты, а украинец – врождённый анархист – это правда, но только часть правды. Совершенно случайно анархическая идентичность (кстати, всего лишь одна из многих идентичностей на Украине) была объявлена в 1991 году на Украине эталонной. И стала насаждаться и прививаться к общеукраинскому телу. Не казачья идентичность (анархо-демократическая?). Запорожья. Не пролетарская идентичность восточных районов (анархо-коммунистическая?). Не торговая идентичность южных регионов (анархо-капиталистическая, куркульская?). Выбрали именно галицкий вариант идентичности – отсутствие местной элиты и постоянная борьба с центральной властью на местах. Такая типичная тема для Украины, как «магнатские вольности» (в современной политологии это называется олигархическая республика), совместилась с подживлённой в украинское общество из Галиции темой «войны всех против всех».
И вот тут-то и проявляется «палестинский» вариант. Западенцы не чувствуют себя связанными с остальными жителями страны, а остальные регионы не признают в «западенцах» свою элиту. Первые ведут себя как румынские оккупанты в Одессе (быстро нахапать и свалить), вторые не могут определиться – то ли стать самыми украинистыми украинцами, то ли сопротивляться оккупации. То ли пойти к Москве, то ли геть вiд Москвы. Хаос, кровь, насилие-шизофрения.