– два брата, уклонисты из Николаевской области, бегущие от призыва в ЗСУ (Збройні сили України, якщо хто не зрозумів). За деньги перешли линию фронта и теперь, вполне довольные собой, едут в Россию на заработки;
– 30-летняя гражданка Украины, едущая к матери в Москву;
– 55-летний гражданин ДНР, ехал в Донецк.
Словом, на массовый исход не похоже…
Маршрут у автобуса «кружной». По Бериславскому шоссе через реку Ингулец до Новой Каховки и там через дамбу ГЭС перебираемся на родной левый берег Днепра, ну а дальше всё просто – едем на Армянск. До границы ехать четыре часа. Раньше этот путь занимал полтора часа. Но это было раньше.
После того как укры распетрушили «Антошку» (Антоновский мост через Днепр), путь через дамбу ГЭС стал единственным для гражданских автомобилей. При этом военные грузы через Антоновский мост продолжают идти, на армейскую логистику прилёты не повлияли. А вот на цены в Херсоне повлияли, и ещё как. Местные шутят, что в этом и был план Арестовича. Заставить Россию выдавать местным не по десять тысяч рублей, а по двадцать тысяч, чтобы разорить и по миру пустить. Раньше в Херсоне вполне можно было жить на десять «косарей». С новыми ценами на продукты уже нет.
Итак, едем в сторону Новокаховской ГЭС. Километры Херсонского бездорожья чередуются с постапокалиптическими сооружениями на дороге. Мини-замки из фильмов про Безумного Макса. Это КПП. У каждого блокпоста своя архитектура и своё лицо. Основательные самопалы – значит, здесь «живут» донецкие. Бетонные колбы с бойницами – Росгвардия. Насыпные фашины, наполненные песком и гравием, – армейские части. И флаги. Много флагов. Флаги СССР, России, Ставропольский белый крест на золотом фоне, дагестанский, чеченский, флаги ДНР, имперский черно-золото-белый, флаги движения «За правду» и «Оплот».
Внешность служивых на постах также различна и, видимо, зависит от командира. Где-то это фантастические спецназовцы из фильмов, где-то боевики, только спустившиеся с отрогов Кавказа. Есть колхозные сторожа или отутюженные морские пехотинцы. Но все безукоризненно вежливы и явно этим гордятся. Вежливые люди, они как свежий северный ветер, разрывающий хамство и панибратство юга. Как строгие белые американские полицейские, приехавшие в латиноамериканский квартал для патрулирования и наведения порядка.
На одном из блокпостов в автобус зашёл стильно одетый военный и внимательно всех обвёл глазами, а затем гаркнул: «Слава России!» Братья-уклонисты машинально ответили «Героям слава!», отчего проследовали на беседу и татуажный осмотр… Автобус трясётся от смеха.
Подъезжаем к Дамбе, водитель начинает потеть и креститься, вполголоса ругает «химеры» (американо-укропские HIMARS'ы) и начальство, но руль не отпускает. Перелетаем дамбу на повышенной передаче, глядя на пенящийся Днепр и полет чаек вровень с окнами автобуса.
Водитель успокаивается и начинает травить истории под шум открытых окон. Его никому не слышно, да никто его и не слушает, но это и не важно. Он просто снимает стресс.
Делаем остановку на Новокаховском автовокзале. Перекур, туалет, созерцание разрушенного здания. Передняя часть автовокзала не пострадала от обстрелов, задняя разрушена в хлам. Заходишь с центрального входа, чтобы посетить туалет, и… пробираешься к нему через крошево бетона и стекла.
Двигаем дальше. По дороге нам навстречу гудят и лязгают колонны военной техники. На броне сидят солдаты в модных чёрных очках и глядят на солнце. На пыльных лицах зубастые улыбки.
Ещё два часа, и мы на границе. Время прохождения границы семь минут (я засекал). Вот и Крым. И Южная Таврия встречает тебя кондиционером, хорошими дорогами и банкоматами. Возможность безналичного расчёта – одно из благ цивилизации, недоступных на войне. Так же как наличие заправочных станций, устойчивый интернет и охлаждённые напитки. Со стороны Крыма нас ждёт уже другой автобус. Совсем другой, во всех смыслах новый. Ещё полтора часа, и мы в Симферополе.
Воскресенье проходит в написании и сдаче отчётов, получении редакционных заданий и закупке инвентаря. Если вопрос с питанием, одеждой, запчастями на освобождённых территориях решён, то ряд специфических товаров отсутствует от слова «совсем». Например, не хватает трудовых книжек российского образца. Это прям дефицит.
В понедельник в 10:30 выезжаю тем же автобусом назад. Обратно, кроме меня, едут восемнадцать человек.
Из них:
– шесть новых россиян, получивших российский паспорт в Херсоне и ездивших в Крым к родне. Их называют здесь новороссами, объединяя название старой губернии и новых политических реалий. (Люди, живущие в Новороссии, это же новороссы, не так ли?);
– (четыре старушки с украинским гражданством, выезжавших в Россию на лечение);
– весёлая и сексапильная хохлушка, кругалём возвращающаяся из Польши в родные пенаты. Она кокетничала со всеми, до кого могла дотянуться, стараясь по-бабьи устроиться в жизни. Возможно, это была просто разминка перед решающим штурмом мужских сердец в Херсоне;
– трое инженеров со Ставрополья, направляющихся в Херсон для поднятия «народного хозяйства»;
– мать с дочкой. Гражданки Украины;
– уроженец Одессы, живущий в Скадовске;
– мутный тип неопределённого возраста, статуса и гражданства (если что, это не я).
Как видите, на место семерых приехали девятнадцать.
19 – 7 = 12
Баланс народонаселения Херсона однозначно положительный. Город в составе России не опустел и не пустел.
Простите за нерепрезентативность статистических исследований. Как моего, так и таксиста…
Несколько слов о так называемом «неправовом характере обращения с собственностью» на территории Новороссии.
Попросту говоря, как отжимают собственность у укров.
Как это работает на примере Херсона…
Вот была сеть продуктовых магазинов «Фрэш». В Каховке, Скадовске, Херсоне… и Ровно.
После начала СВО сеть работу на территории Херсонской области прекратила, товары не продавали, услуги не оказывали. Саботаж?
ВГА (военно-гражданская администрация) отправила предписание о начале работы. Торговая сеть проигнорировала несколько таких предупреждений.
И вуаля!
На месте закрытого «Фреша» появляется открытый магазин «Сытный маркет».
Не хотите работать? Херсонцев всё равно накормят, оденут, обслужат…
А вы сидите у себя в Ровно.
Хотя и туда придём.
Кроме собственно Херсона, крупных городов на херсонщине нет. И мне кажется, это прекрасно. Небольшие города – это основа русской идентичности. Не знаю, обращал ли кто-то внимание, но у Херсонской области помимо всех её достоинств есть ещё одна достопримечательность – города-близнецы/антиподы. Это русские города, но русские они по-разному.
Это Скадовск и Геническ. Город Солнца – молодой и улыбчивый Скадовск. И Город Луны – древнее киммерийское городище Геническ. Оба города расположены у моря, но каждый у своего. Геническ пропитан азовским йодом, Скадовск омывают травы Чёрного моря. Скадовск плоский как Солнечный диск, а Геническ – это игра в перепады высот, уходящие из катакомб к лунным высотам.
Их соединяет друг с другом северотаврийская степь, поросшая золотой солнечной акацией и серебряной лунной полынью. Собственно, два этих цвета, золото и серебро, и составляют основу того моста, что соединяют Солнце и Луну. Даже женщины здесь прекрасны по-разному: весёлые и открытые дети солнца, девушки Скадовска, и таинственные и нежные дивы из Геническа. И хотя эти города так различны, их судьба предопределена и измерена. Они станут жемчужинами среди русских городов Новороссии.
Город Солнца Скадовск станет местом встреч для музыкантов, поэтов и философов со всей России. Здесь будут рождаться самые невероятные смыслы и оттенки смыслов. Здесь художники будут воспевать красу южных морей, а архитекторы вдохновляться классической эллинской архитектурой. Музыканты будут писать музыку на сверхновую русскую поэтику, а артисты искать себя для выхода на сцену. Так будет.
А, что же Город Луны? Геническ станет местом паломничества для ценителей ночи и сумерек. Лучшие рыбные рестораны на побережье, охотники и рыболовы круглый год, не только летом, но и осенью, и зимой. Дорогие оббитые дубом залы, огромные камины и запах гаванских сигар. Казино, кафешантаны и библиотеки с древними фолиантами. Кинотеатры и музеи, арт-пространства и гостиницы. По городу будут водить экскурсии и рассказывать о катакомбах и древних змеелюдях-прародителях скифов и амазонок. Церкви и мечети будут соседствовать здесь как порука дружбы и единства жителей подлунного города.
А над всем этим великолепием будет только Бог, степной ветер и морской рассвет… Так будет.
За время, проведенное на освобождённых территориях Донбасса и Новороссии, я заметно одонбасился и перенял местные привычки и местный говор. Я больше не акаю по-столичному, я шокаю, как это делают в Луганске. Перенял и ряд местных словечек.
Вот, например, жара тридцать пять, иду по городу и вижу надпись со стрелкой, указывающей куда-то в даль, – «ставкИ» (так на Донбассе называют пруды). Оглядываюсь в поисках спасительной прохлады. И вдруг понимаю, что это надпись «стАвки» (тотализатор).
Или вот еще пример.
Украинцам, живущим в Новороссии, даже вполне прорусским, не нравятся прозвища «укроп» или «хохол». Как же называть украиноязычного или русскоязычного сторонника нынешнего кыевского режима?
В Херсоне и Запорожской области, к примеру, местные украинцы называют таких людей «кастрюлями» или «кастрюльками» (если особь молода и симпатична). По-моему, очень мило! И главное, политически верно.
Укропропаганда часто противопоставляет местных жителей (своїх) с пришлыми завоевателями из Гипербореи. Мол, пришли москали и отбирают землю, баб, активы и смыслы…
А между тем вот зарисовка с натуры. Март месяц 2022-го, только отгремели бои за Херсонскую область. Девушка из Новой Каховки вместе с гумконвоем из России въезжает на площадь перед администрацией родного города. Выходит из машины и смотрит на окно квартиры, выходящее на площадь. В окне виднеется курящий мужик в трусах. Он смотрит на девушку, она смотрит на него, тычет пальцем и кричит задорным голосом: «Эй, вы живёте в моей квартире! Как вам? Удобно?»