6. Связь и электричество с перерывами, но есть.
7. Днепровский рынок работает.
Сегодня было до двадцати тепла и очень солнечно… Приезжайте к нам, у нас жарко.
Вообще, происходящее в Херсоне носит поистине библейский масштаб.
Не побоюсь этого слова, исход мирного населения… Идут женщины и мужчины, старики на костылях и дети, девушки и парни в спортивных костюмах. Настоящий исход. Фараон из Зели получился отличный.
По Херсону ездит патрульный автомобиль, и металлический голос из его динамиков рекомендует людям покинуть город: «Существует опасность вашей жизни, сохраняется террористическая угроза, эвакуация осуществляется речным транспортом…»
В кабаке «Аль-Капоне», что на Университетской улице нашего родного Херсона, в субботу был праздник. Играла бравурная музыка, исполнялись гимн УПА и прочие бандеровские музыкальные композиции. Нездоровый румянец играл на лицах присутствующих, в глазах светился огонёк садизма.
Что же праздновали посетители? Харьковскую перемогу! Даже не так. Праздновали день скорой мести. Посетители обсуждали количество населенных пунктов, отбитых ВСУ у «русни», и те пытки, которым скоро подвергнутся люди, которые получили там российское гражданство. Это был самый главный момент встречи соратников. Выражалась надежда на наличие полных списков «коллаборантов». Пили за скорое «освобождение» Херсона и за наши, местные списки. Участники застолья предлагали себя в качестве экзекуторов и палачей и соревновались в остроумии и изобретательности в сфере причинения боли людям.
Чудесные люди, если подводить итог этих посиделок.
Глядя на подобные мероприятия, начинаешь сомневаться в оправданности российского гуманизма по отношению к «кастрюлям». Эти люди не изолированы от общества, не находятся на контроле у соответствующих органов, свободно излагают свои человеконенавистнические мысли. А нормальные жители города молчат. В эти самые «местные» списки вносят ведь не только пророссийских активистов, но и просто недостаточно восторженных граждан, людей с критическим мышлением, тех, кто ставит хоть под какое-то сомнение происходящее на Украине. Это как в тоталитарной секте. Гуру всегда прав, даже если это кровавый клоун. А адепты секты готовы на любой самый ужасный поступок ради своего фюрера. Они готовы «освободить» Херсон от всех жителей города.
2 ноября 2022 года объявлено отселение из ряда левобережных районов. Из известных в России населённых пунктов это Алёшки и Голая Пристань. Это связывают с возможным затоплением данных территорий при прорыве Каховской ГЭС.
В Херсоне на уровне министерств поговаривают о принудительной эвакуации жителей. На данный момент это не сложно, город почти пустой.
В связи с небольшим количеством оставшихся жителей продуктовый вопрос решается просто. В город запускают только машины, гружённые продуктами питания.
В Херсоне после недельного перерыва вновь открылись столовые и кабаки. Народ снимает стресс едой и питьём.
«Линия Суровикина» проглядывает всё отчётливее. Стройка идёт полным ходом.
Из интересного – начали привлекать местных жителей для рытья окопов и подсобных работ. Указ о военном положении позволяет это.
Административные органы вывезены из Херсона и распределены по левобережным городам Херсонской области. В первую очередь в Скадовске и Геническе.
Повторно объявлено о создании ополчения и об обороне города.
Памятник Тарасу Шевченко из Херсона не вывезен.
3 ноября 2022 года. После диверсии на электросетях в городе проблемы с электроэнергией. В трёх районах города нет газоподачи. Интернет и связь «мерцающая». То появляется, то пропадает.
Магазины работают в свободном режиме. Когда хотят открываются и закрываются. Общепит по большей части закрыт, но периодически открываются уличные кофейни.
Официальные заправки закрыты, неофициальные продают топливо по спекулятивной цене.
Завоз продуктов в город продолжается.
Выезд из города на левый берег пока возможен, хотя и затруднён. Въезд на правый берег проблематичен… но возможен.
Практически все плавательные средства из города выведены на левый берег или затоплены.
Самое главное, в городе отличная солнечная погода… Это немного помогает жителям психологически и, конечно же, в бытовом плане, так как обогрев домов без газа затруднён.
4 ноября я пошел записываться в ополчение. Думаю, хер вам, а не Херсон. Это русский город. Наш. Его Потёмкин строил, его Маргелов освобождал, его деды наши после войны восстанавливали. И тут на тебе.
Украина какая-то. Хер вам, а не Херсон. Прихожу в мэрию, спрашиваю про ополчение и самооборону. Никто об этом ничего не знает. Прихожу в дом правительства, а там секретутки бродят по кабинетам и охеревают. Глаза у них как у зомбарей. Страхом от них воняет, даже духи не помогают. Ночью кто-то размародёрил правительство. В здании бардак. В одном кабинете на столе кучу говна навалили. Вынесли всё, что можно и сломали всё, что нельзя.
Пошёл тогда в ментовку центральную. А там никого. Представляете? На весь город ни одного мента, гаишника, прокурора, судьи. А троллейбусы ходят, магазины работают и люди друг друга арматурами не забивают на улице. По крайней мере пока. Вот как тут анархистом не станешь? Государства нет, а люди живут! И вот когда я вышел из пустой «мусарни», мне стало страшно.
А ночью так вообще судорога свела. Проснулся от кошмара. Снилось мне, что еду по Бериславскому шоссе в сторону вокзала. То ли раннее утро, то ли туман. Не видно ничего. Не темно, а как-то серо кругом. Сворачиваю на Ушакова и еду в сторону Днепра. Останавливаюсь на пятачке у гостиницы «Фрегат» и вдруг понимаю, что за всю поездку не увидел ни одного орка. Ни единого, камуфлированного, кривого, косого, бедолажного русского, родного нашего военного. Смотрю на Днепр, а над ним солнце встаёт. Как помидор красное. И тени начинают падать. От меня, от порта, от «Фрегата». И тени тоже красные. И длинные такие. Оборачиваюсь и смотрю на эти тени. И где они заканчиваются, стоит блокпост, и над ним укропский флаг болтается. Никого в городе нет вообще. Я точно теперь знаю. Никого. Только я и вэсэушники эти на блокпосту. Они смотрят на меня, я на них. Проснулся от холода в животе, как будто ножом в брюхо засадили. Как хохлы говорят, прям жах.
8 ноября я зашел на штрафстоянку брошенного херсонского ГИБДД и с удивлением обнаружил с десяток дорогущих автомобилей («майбах» и пара «мерседесов» точно были) с ключами и документами. «Гайцы» бросили их, не имея возможности вывезти. Покатался на «майбахе». Очень приятные ощущения. Хорошая машина. Даже на Херсонском бездорожье. Не жалеючи, подгазанул по трассе…
А между тем в городе наши военные начали жечь машины. Оставляли прямо на обочинах, обливали бензином и бросали долгоиграющие спички из сухпаев. Машины ярко горели и никогда не взрывались. Местные с ужасом смотрели на эти ритуальные костры, на которых сгорали их мечты о России. От влаги, растворённой в воздухе, начали отклеиваться русские баннеры, наклеенные на старые украинские. Русь отваливалась от поверхностей большими неряшливыми кусками, похожими на застиранное бельё.
Утром 9 ноября я начал искать нашего товарища Иру. Съездил к ней домой, к её отцу, на явочную квартиру. Нигде нет. Это становилось проблемой. Суровикин уже объявил об уходе из Херсона, но Ира наотрез отказывалась в это верить и не собиралась уходить из города на Левый берег. Она была уверена, что это такой тайный манёвр, по заманиванию ВСУ в ловушку. Я отправлял ей смс-ки каждые пять минут. Это такой лайфхак. Такая смс-атака доводит до абонента информацию, даже если связь глушат. Всего тридцать-сорок смс, и абонент точно получит послание. Разве что с опозданием.
В районе Тавриков я увидел группу вооружённых людей в смешанной гражданско-военной одежде и укропских шевронах. Я дал по газам и полетел по Ушакова в сторону Днепра. Возле кинотеатра «Украина» уже топталось человек двадцать с украинскими флагами. Городские укры собирались встречать ВСУ. Они непонимающе смотрели на волгоградские номера моего китайского «корыта». Показал им фак и погнал в Антоновку. Там паром, там спасение. Если бы парома не было, у меня был приготовлен план Б.
В багажнике лежали насос и надувной матрас, на котором я планировал переправиться на левый берег.
Обычно, чтобы попасть на паром, нужно было отстоять многочасовую очередь, но в тот день я был единственным штатским пассажиром. Я вкатился на площадку парома, левее Антоновского моста, в тот момент как на мосту наши сапёры колдовали с проводами и взрывчаткой. Кроме моего автомобиля, на пароме стояли две армейские «Рыси». Парни, операторы понтона, покидали свои шмотки и инструменты на понтон, и мы отплыли. Всё. Русский Херсон закончился.
Утром я стоял на левом берегу и смотрел на Херсон. Наши сапёры взорвали «Антошку», прервав последнюю нить, соединявшую меня с Городом. Я почему-то подумал, что это лето было моими лучшими каникулами в жизни.
В это время пришла смс-ка от Иры. Она жива. За ней охотятся. Её ищут. В Сети появилось объявление, гласившее, что при её поимке сразу не убивать, сначала нужно группово позабавиться. Она едет вместе с отцом к гостинице «Фрегат».
Меня как молотком оглушило. За своим страхом я забыл про неё. Пришлось действовать быстро, грубо и незаконно. Применив физическую силу, заставил одного из «пиратов», стоящих в Голой Пристани, везти свой баркас через реку к «Фрегату». Я держал руку в кармане, изображая, что у меня там пистолет. «Пират» дико озирался на небо, на Херсон, на меня. Видимо, мой вид был страшнее остального, поэтому он правил к правому берегу. Когда мы подошли к причалу, там стояла Ира, её отец и несколько родственников. Мы сожгли их старенькие «жигули» и прыгнули в баркас. Из вещей у них были только документы и то, что было надето на них… Мы ушли из Херсона. Мы живы.
До 24 февраля мы жили в мире женских прокладок. Основной лозунг был «Вы этого достойны!». Тридцать лет мы жили в этом мире. И всё просрали…