магазине работает, поэтому знал, как выбрать подарок, чтобы выглядел убедительно.
Виолетта внимательно рассматривала зажигалку, набралась храбрости и протянула руку:
– Можно?
Богин кивнул. Она взяла игрушку в руки.
Какая тяжёлая, отметила про себя. Однажды Каталинская потянула её в тир. Ощущение приятной
тяжести беретты рука хранила до сих пор. Виолетта отчаянно мазала, но не потому что не могла
прицелиться, а попросту потому что, плохо видела мишень. Проблемы со зрением у неё были со
школьной скамьи. Дальнозоркость не числилась среди достоинств, поэтому мелкие предметы,
которые находились на расстоянии, она видела достаточно смутно. Стрелять нравилось, но
Каталинскую не всегда удавалось уговорить пойти вместе, а в одиночку заявляться в тир как-то
побаивалась. Страх был странный и безотчетный, но всё же был.
Богин наблюдал за ней:
– Нравится?
Виолетта кивнула, оглядывая его со всех сторон. Всё же мастерская работа вызывала искреннее
восхищение. Но, поколебавшись, всё же положила зажигалку на стол. Богин даже не подумал
спрятать её в стол.
– А у нас… – она запнулась.
– Да? – Богин вопросительно посмотрел на неё, в пару затяжек докурил сигарету и загасил в
пепельнице.
– У нас проблем не будет?
– Бывшая перепуганная пассия наклепает заявление в милицию? – снисходительно улыбнулся он. –
Да ради бога. Ещё не помню, чтобы кого-то посадили за ношение зажигалок.
Виолетта прекрасно понимала, что он говорит правду, но интуитивно чувствовала, что так просто
ничего не обойдётся. Предчувствие выползало мерзким серебристым и ледяным червём,
заставлявшим ёжиться от мысли, что ничего хорошего больше не будет.
Богин снова взял зажигалку, отодвинул ящик стола, собираясь её спрятать, но на миг замер:
– Не переживай, всё будет хорошо. Даже если заявится человек в форме, он увидит пустышку.
Виолетте показалось, что он что-то недоговаривает. Она чуть нахмурилась и подалась вперёд.
– То есть?
Богин чуть улыбнулся, только от этой улыбки стало нехорошо. Ей можно было вскрыть вены.
– Без «то есть», Виолетта Сергеевна. Милиция увидит поддельный пистолет. – Он засунул руку в
ящик глубже. – Но если ещё раз нарисуется твой дружок…
Ей показалось, что что-то звонко щёлкнуло, словно он пытался открыть старый замок. Спустя
несколько секунд он достал ещё один пистолет – вылитого близнеца первого:
– Он познакомится с настоящим.
Виолетта почувствовала, что во рту пересохло. Казалось, что если туда каким-то образом попадут
искры, то всё вспыхнет пожаром, оставив лишь чёрную дыру и остатки распухшего языка.
Она сделала глубокий вдох, руки вновь сцепила в замок, как до этого делал явившийся Игорь.
– А разрешение есть?
Богин на неё как-то странно посмотрел, кивнул и встал со стула. Виолетта не совсем была уверена,
что верно поняла его ответ, однако чувствовала, что больше поднимать эту тему не нужно.
– Зараза всё же! – неожиданно достаточно эмоционально выразился Богин, прибавив ещё несколько
нецензурных выражений, с которыми Виолетта была абсолютно согласна, потер шейные позвонки,
будто они немилосердно болели. – Весь настрой сбил! Или всё же попробуем?
Виолетта поняла, что речь идёт о тренинге, однако мысли плавали в каком-то отвратительном
тумане, поэтому сосредоточиться и погрузиться в нужное состояние вряд ли сумела бы.
– Судя по всему, ответ отрицательный, – хмыкнул Богин. – Что ж, может, это к лучшему. На сегодня
я свободен. Можем перенести на вечер.
Виолетта медленно поднялась, понимая, что бестолково потеряла время, но в то же время было
что-то такое, что заставляло не жалеть об этом.
– Уж лучше тогда завтра. Сегодня я что-то уже не соображаю. Тут явь будет покруче
галлюцинаций.
Богин не стал спорить:
– Не возражаю. Но предлагаю чашку кофе в кафетерии напротив.
Виолетта недоумённо уставилась на него:
– Это ещё зачем?
– Затем, что мне нужна от и до история про тебя и отношения с этим типом. Уж если он хочет
втравить меня в неприятности, то надо быть хоть чуть-чуть подкованным.
Виолетту неожиданно развеселил такой подход. Хоть она и не любила рассказывать о своей
личной жизни, но здесь ничего больше не оставалось.
– Хорошо, – прищурилась она, – но при одном условии.
– При каком? – удивился Богин.
– К кофе будет прилагаться пирожное.
Он усмехнулся и кивнул, видимо, решив, что спорить с женщиной не стоит.
…Виолетта сжимала в руках фарфоровую чашку с ароматным эспрессо и дула, чтобы остудить его:
– Там мы и познакомились. Я поехала в Петербург вместе с подругой. На тот момент у неё там был
ухажёр. Игорь оказался его другом. Вместе работали в строительной фирме.
Богин, кажется, пил уже четвёртую чашку кофе и впал в крайне нехорошее расположение духа.
Чем больше она говорила, тем мрачнее он становился. Хотя история Виолетты не была ничем из
ряда вон выходящим. Таких море. Познакомились, несколько раз встретились, понравились друг
другу. Потом Игорь попросил кого-то из начальства и его перевели работать в Москву. Жил у
Виолетты, отношения продолжались, ничего особенного. Потом как-то всё сошло на нет, он
отыскал себе другую квартиру. Даже никаких скандалов не было.
– И всё же… – протянул Богин. – Кто был инициатором разрыва?
Виолетта задумалась, прокручивая в памяти событий прошедших дней:
– Я. Всё у нас происходило, как гласит статистика, женщина первой идёт на разрыв отношений и
разрушает брак.
Богин изумлённо посмотрел на неё:
– Вы были женаты? Я что-то упустил из разговора?
Виолетта помотала головой, потом сделал глоток кофе, во рту растеклось приятное тепло:
– Нет, это к слову. Его устраивало то, что было. Но я достаточно консервативна, всё же хотелось
нормальной семьи.
Богин понимающе улыбнулся:
– Порой этого хотят не только женщины. Но есть теперь вопрос другого рода. Как думаешь, Игорь
мог, ну… – он замолк, подбирая нужное слово: – осознать ошибки или передумать? Есть смысл в
попытке вернуться?
Виолетта раздражённо пожала плечами.
– Я не знаю. И знать не хочу, потому что мне это всё надоело.
Она не стала говорить, что принадлежит к тому сорту людей, которые никогда не возвращаются.
Поступив в институт, не навещают школьных учителей, устроившись на работу, не идут в
институт. Бросив человека, не пытаются восстановить прежнее.
Богин молча жёг её взглядом. На секунду показалось, что стёкла очков подёрнулись серебром, а
черты лица исказила странная судорога. Виолетта скрипнула зубами, отгоняя наваждение.
Он поднял руку, пальцы были согнуты так же, как ещё недавно у Игоря. Когтистая звериная лапа,
ничего человеческого. Лапа потянулась к сахарнице.
– Я со стенкой разговариваю?
Виолетта вздрогнула от произнесённого вопроса, сообразив, что вошла в мир сумасшествия без
всякого тренинга, среди бела дня.
– Прости, что ты спросил?
Богин сделал глубокий вдох, словно ему и впрямь пришлось разговаривать со стеной. Судя по
всему, говорил он достаточно долго. И от перспективы повторять всё ещё раз радостью не пылал.
– Согласна ли ты помочь мне в одной авантюре?
Глава 4. Страх метро
Виолетта чувствовала, что спину невероятно ломит. Она не понимала, как можно было проспать
всю ночь в неудобной позе, что на утро всё тело было словно изломанное. Сны не снились, а вот
слова Богина не выходили из головы. С одной стороны, Виолетта понимала, что это какое-то
неоправданное ребячество, но с другой… с другой, зерно истины там было.
Богин предложил Виолетте встретиться с Игорем, поговорить, и как бы случайно обронить, что у
неё новая пассия. Роль последней должен был выполнять сам Богин. Поначалу она не согласилась,
так как не видела в этом смысла, но психолог пояснил, что Игорь находится в постоянном
напряжении. К тому же слепо следует своей версии. Пока они сопротивляются и пытаются
воззвать к здравому смыслу, он только сильнее верит в выстроенные домыслы. Если признать,
может стать легче. Человек примет это и поймёт, что его действия бессмысленны.
– А если не поможет? – спросила она тогда.
Богин пожал плечами:
– Скорее всего, случится мордобой.
Виолетта потеряла дар речи, так ничего не сумев объяснить. При этом осталось чёткое ощущение,
что Богин всё равно что-то утаивает от неё. Не врёт, но не озвучивает всей правды. Это
настораживало и заводило одновременно. Она никогда не позволяла себе легкомысленности, но
раз в жизни можно было попробовать.
Виолетта поморщилась и потёрла ноющую лопатку и деревянную спинку скамейки. Каталинская
традиционно опаздывала. Виолетта от нечего делать достала из сумки электронную книжку и
уставилась в текст. Но мысли скользили поверх него, в голове ничего не оставалось.
Подул ветер, Виолетта подняла воротник джинсовой куртки. Она радовалась, что сумела
выпросить свободные дни. Хоть какое-то время можно было не вскакивать ни свет ни заря, не
соблюдать осточертевший дресс-код и не выматываться до такой степени, что к вечеру чувствовать
себя выжатым лимоном.
– Бывает и хуже, – произнёс кто-то совсем рядом.
Виолетта повернула голову и встретилась с задумчивым взглядом сухонького мужчины. Он тоже
присел на скамейку, но умудрился сделать это очень тихо.
Или я так углубилась в мысли, что ничего не услышала? – подумала Виолетта и осторожно
спросила:
– Вы о чём?
Вид мужчины показался знакомым. Его наряд был застиран до дыр, кое-где виднелись заплатки,
стоптанная обувь, чудом ещё державшаяся на его ногах. Кажется, она видела его в парке.
– Я говорю, – тембр голоса у него был удивительно мягким и приятным, – бывает и хуже. Каждый