На Виолетту вновь смотрели чуть насмешливые глаза. Живые и обычные. Он подождал, пока она
вспомнит, как дышать, и выпрямился:
– Как видите, если использовать гипноз, можно оказаться в своих снах резко и внезапно, будто
раскалённой спицей сквозь масло. Но эффект от этого слишком непредсказуем и может дурно
повлиять на психику неподготовленного человека.
Богин отошёл, потом посмотрел на Виолетту и чуть виновато улыбнулся:
– Простите меня за эту вольность, но ваша задумчивость явно заглушала мои слова, поэтому
пришлось разбудить таким методом.
Идиот, – про себя определила Виолетта, решив, что больше ноги её не будет на подобных
сборищах. Перед глазами ещё мелькали чёрные точки, и казалось, что стоящий чуть поодаль
ведущий семинара сейчас снова метнётся к ней и вцепиться в глотку.
– Я это запомню, – сухо сказала она. Хотелось с размаху влепить пощёчину, стереть полуулыбку с
этих губ, чтоб на пальцах стало влажно и горячо от выступившей крови. Чтобы больше не
позволял себе такого.
Богин, кажется, понял её желания, однако резко перевёл тему:
– Теперь поговорим о других возможностях осознанного сновидения. Если вы сумеете отыскивать
причину своих неприятностей, то так же можно научиться их устранять. Самолечение – вот чему я
сумею вас обучить. Но для этого нужно постараться.
Вы сможете открыть для себя новый мир – безграничный, свободный. Вы сумеете контролировать
свои страхи, – слова вновь звучали четко и резко, словно они ударялись друг о друга
металлические палицы.
Богин больше не смотрел на Виолетту, теперь его целью стала хрупкая рыжая девушка на одном из
задних столов. Она путалась и еле слышно отвечала на поставленные вопросы, явно будучи не в
состоянии говорить спокойно и уверенно.
Виолетте не нравились манеры Богина, не нравилось, как он вёл семинар, и в то же время она
прекрасно понимала, что это… правильно. Клин вышибают клином. Может, он, действительно,
почувствовал, что ей нужна именно встряска, а не ласковое поглаживание.
Каталинская наклонилась к её уху:
– Что, сильно напугал?
– Фюрер, – шепнула Виолетта и чуть поморщилась. – Но, кажется, знает, что делает.
Богин замер, в ту же секунду показалось, что он прислушивается, было даже видно, как
напряглись мышцы спины. Он медленно повернулся, смерил Виолетту странным взглядом и снова
заговорил с рыжей.
– Да уж, – выдохнула Кира, – потом поговорим.
Виолетта кивнула. Богин больше не сказал ей ни слова, несколько раз проходил мимо, увлечённо
рассказывая о методиках осознанного сна, о практике, которая предстоит тем, кто придёт на
последующие занятия и не только.
За окном вновь начался дождь. Металлический голос смешался с тарабанящими по крыше
каплями, превратился в мерный гул, в который не было смысла вслушиваться. Изнутри горячей
волной поднимался придушенный страх. Оно было. Очень давно, настолько, что может показаться
неправдой, но… было. Виолетта знала, что если закроет глаза, то увидит тёмную комнату,
услышит женский голос, от которого всё холодеет. Потом голос смолкнет, и разлетится истошный
детский визг, захлебнётся и смолкнет. Он больше не повторится, но Виолетта не сумеет сомкнуть
глаз.
– На этом наша встреча закончена, дорогие друзья, – произнёс Богин, заставляя всех обратить на
него внимание. – Я буду вам очень признателен, если увижу на будущих семинарах. Если у кого-то
есть вопросы, то задавайте смело, не стесняйтесь.
Виолетта поднялась, взяла сумку и направилась к выходу. Каталинская едва за ней поспевала.
– Девушка, – Богин явно не собирался отпускать Виолетту просто так, – постойте.
Она обернулась:
– Что?
– Вы ничего не хотите спросить?
– Я…
Вопрос напрашивался, но перед глазами вновь появились треснутые стёкла очков и мутные капли
на щеках. Виолетта шумно выдохнула:
– Нет, благодарю. Всего хорошего.
Глава 6. Объявление в метро
Дождь закончился внезапно. Вроде все сидели в помещении, он барабанил по крыше и тут раз! –
уже сквозь прорехи в серых небесах блестело яркое солнце. Ненужный зонтик раздражал Виолетту
и казался неимоверно тяжёлым. Каталинская некоторое время шла молча, теребила в руках смятую
пачку сигарет и не решалась закурить. Потом всё же не выдержала и ткнула рукой в сторону
сквера.
– Пошли посидим, а то скоро на прохожих кидаться начнёшь.
Виолетта недовольно посмотрела на подругу, но потом вздохнула и кивнула. Кира была абсолютно
права: неприятные ощущения лучше не держать в себе. И уж точно не следует кидаться на людей.
– Идём уже в кафе. А то я от голода сама не своя. Заодно и поговорим.
– Да уж, – фыркнула Каталинская, – заметно.
В кафе было уютно, запах свежесваренного кофе витал в воздухе, сидевшая напротив Кира
внимательно изучала меню. Виолетту не покидало странное ощущение, что произошедшее на
семинаре каким-то образом было ей нужно. Каким? Непонятно. Но интуиция обычно её не
подводила.
– Странный он, – наконец произнесла она. – Больше ни на какие подобные сборища меня не тяни.
Каталинская хмыкнула:
– Не бери дурного в голову. Все, кто работает в подобных сферах, малость не от мира сего.
– Но ко мне-то чего он прицепился? – раздражённо спросила Виолетта. – Там была куча народу.
Каталинская отложила меню и, прищурившись, посмотрела на Виолетту. Потом вздохнула:
– Объясняю на примере. За тобой сидят два типа и пожирают нас глазами. Тише-тише, не вертись
так! Так вот, судя по физиономиям, явно не славяне, а откуда-то с востока. Пялятся на обеих, но
эффект белой косы куда сильнее.
Кира отбросила за спину упомянутую косу, которая была длиной до пояса, и часто приковывала
взгляды мужчин.
– И? – Виолетта не совсем понимала, куда та клонит.
– А то, что свеженькое, экзотика, не такое, как у них, – Каталинская подозвала официантку и
продиктовала ей заказ. – Вот и сидят, чуть глазами не поедают. Так и Богин. Почуял новичка – и
вперёд.
Виолетта задумалась. Какая-то доля истины в словах подруги была, однако тут же возникал другой
вопрос: неужто она одна была там таким желторотым птенцом?
– Думаешь, он так быстро вычислил меня? – всё же озвучила она свои сомнения.
Каталинская нахмурилась, сделала вид, что рассматривает меню, потом пожала плечами:
– А черт его знает. Но, скорее всего. Это как-то… чувствуешь, что ли. Может, у него и есть
проблемы с головой. Или же такая манера общения, кто их, этих спецов разберёт, да только
интуиция у него работает как надо. Он сразу понял, что ты новичок.
– И как?
Каталинская бросила на неё взгляд:
– Потерянная больно уж, – прямо сказала она. – А новички обычно либо ловят каждое слово с
открытым ртом, либо почти не слушают. У тебя был второй вариант.
На Виолетту вновь накатил тот липкий ужас, который заглушал всё на семинаре. Перекошенное
лицо Богина и слова, от которых внутри сворачивалось всё тугой клубок.
Кира попивала принесённый кофе:
– Может, хоть мне расскажешь, что с тобой творится?
Расскажу, – подумала про себя Виолетта. – Только когда хоть сама немного разберусь в
происходящем. А так – увольте. Билет в психушку мне ещё не нужен.
Она пожала плечами:
– Пока ничего.
Катанлинская изогнула бровь:
– Пока?
Виолетта кивнула, давая понять, что на этом беседа завершена. Внезапно уютное кафе показалось
удушающе тесным, разговоры людей за соседними столиками били по натянутым нервам, и
казалось, что вот-вот распахнётся входная дверь, и появится недавний знакомец с семинара.
Только сейчас Виолетта поняла, что было в нём что-то нехорошее. Возможно, такое бывает у
закоренелых преступников, которые пытаются натянуть на себя глянцевую маску порядочного
человека.
Что-то нелепое и в то же время страшное, от которого хочется вскочить со стула и бежать куда
глаза глядят. Может, не зря так и получилось?
– Домой? – резко прервала её размышления Каталинская. – А то мне ещё надо на рынок заскочить.
Виолетта глянула на часы и опрокинула остатки кофе.
– Идём.
По дороге назад подруга что-то говорила, но Виолетта её не особо слушало. Настроение было
поганым, даже хуже, чем обычно. На семинаре даже такого не было, а тут будто сверху рухнула
огромная тяжесть. Голова шла кругом, подташнивало и так и хотелось присесть на скамейку.
Мимо пробежала стайка подростков, один случайно толкнул Виолетту и сам едва не рухнул. Она
чудом успела поймать его за плечи.
– Осторожнее можно? – буркнула и тут же шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
Лица у ребёнка не было, будто его стесали ножом – ни глаз, ни носа, и вместо рта уродливая
судорожно подёргивающая впадина. По коже пробежал мороз, руки вмиг стали ледяными, она
отшвырнула ребёнка от себя.
– Ой-ой-ой! – тут же заверещал он, впечатавшись в Каталинскую.
– Ты что, сдурела? – рявкнула на неё подруга, удерживая подростка. – А ты не носиcь, как
оголтелый!
– Простите, – тут же буркнул тот.
Ужас пропал, на Виолетту опасливо смотрел взъерошенный мальчишка в расхристанной одежде с
усеянными конопушками носом. Обычный ребёнок, ничего страшного или непонятного.
Виолетта снова сделала глубокий вдох и мотнула головой. Подросток уже бежал догонять своих, а
Каталинская стояла на месте и, прищурившись, смотрела на подругу.
– Выдели на следующей неделе время и загляни ко мне. Не нравится твоё состояние совершенно.
Виолетта резко поправила ручку сумки на плече. Спорить было бессмысленно, лучше согласиться.
У Каталинской заверещал мобильный. Подруга схватила его, переменилась в лице, махнула рукой