Краска сошла с лица Эвелин. Фаррелы… Рыбаки, держащие лавочку в центре Кравина. Они не были зажиточными, просто когда-то повезло выкупить небольшое помещение, так удачно расположенное в оживленной части города. Лавочка передавалась по наследству из поколения в поколение. Нынешний владелец обратился к Эвелин месяца два назад с просьбой защитить дело и его семью от нападок людей Бруно, крупного торговца, владеющего целой сетью магазинов. Несколько кровопролитных стычек и Бруно согласился поговорить. И вроде как все пришли к взаимопониманию… Фаррелы больше не обращались к ней, и Эвелин посчитала работу выполненной…
Ужас и холод внутри воительницы стал стремительно сменяться яростью и желанием убивать. Она резко развернулась и размашистым шагом вышла, не говоря ни слова. О Лесли вспомнила, только когда та заскулила из своего места.
– Ко мне, – позвала собаку женщина и направилась домой.
Глава 8
Спала Эвелин плохо, если это вообще можно назвать сном. Злость, граничащая с ослепляющей ненавистью, смешивалась с выбросами адреналина: то, что она планировала сделать, было очень рискованно и чревато последствиями. Бруно не только крупный торговец, он – контрабандист. В его ведоме как минимум половина теневого рынка Кравина и несколько воровских гильдий. И всё же, она не собиралась отступать.
Дайра… Она видела её раньше. Милая девчушка шестнадцати лет. Представить, что те твари сделали с дочерью Фаррелов, было подобно поднесению огня к стогу сена. Вспыхивала Эвелин так же мгновенно. Конечно, где большие монеты, там всегда есть место жестокости, угрозам, злу, махинациям и шантажу. В принципе, воительница к подобному никак не относилась, пока это не коснулось лично её. Она знала Бруно. Бруно знал её. У них был договор, касаемый этих людей, и вот…
Чувствуя, что снова начинает закипать, Эвелин решила всё ж начать свой день и поднялась с кровати, тем более таверна снизу должна через минут десять открыться. Да и сегодня смена официантки Жози, легкомысленной сплетницы, с которой воительница любила болтать. Порой принесенные ею новости были весьма занимательны: пьяные посетители не обращали внимания на работников таверны и могли взболтнуть лишнего и… ценного.
Лесли нетерпеливо крутилась у двери, ожидая долгожданной свободы, и едва Эвелин повернула ключ в замке, открывая, собака выскочила наружу и умчалась в неизвестном направлении. Женщина лениво побрела вниз. Утро для жителей Кравина начиналось всегда рано, поэтому было уже довольно суетно и шумно. Раздражало. Хорошо, что хоть её столик не занят.
– Эвелин! – приветливо воскликнула Жози, подходя к посетительнице. – Сегодня рано. Задание?
– Нет, просто не спится, – проворчала воительница, морщась от переизбытка направленной на неё жизнерадостности.
Выражение лица Эвелин рассмешило официантку, раздался задорный мелодичный смех, который всегда притягивал внимание мужчин. Воительница подозревала, что Жози знала о том, какой эффект в такие моменты производила и бессовестно им пользовалась.
– Тебе принести завтрак как всегда, или сегодня хочется что-то особенное? – кокетливо поинтересовалась рыжеволосая официантка.
– Обычный.
– А Лесли? Кстати, где она?
– Вернется, как только запахнет едой, – усмехнулась Эвелин.
Так и случилось. Едва принесли две тарелки, одна из которых предназначалась Лесли, собака тут же примчалась и накинулась на завтрак, шумно фыркая. Жози села напротив Эвелин, откинула назад длинные волосы и подперла свою очаровательную голову ладошкой.
– Говорят, что ты помогаешь комиссару расследовать преступление.
– Кто говорит? – Эвелин подняла на неё скептический взгляд.
– Все, – просто ответила Жози. – Как успехи? Может уже есть подозреваемые?
– Это закрытая информация, ты же понимаешь? – женщина напустила важности. Не могла же она сказать, что вообще нет никаких предположений, кто это может быть.
– А знаешь, – Жози вдруг встрепенулась и подалась к собеседнице, снижая голос до шепота, – говорят, что подобные убийства были и в других городах. – Эвелин отложила ложку и тоже подалась вперед, внимательно слушая. Это польстило официантке, и она эмоционально продолжила: – В Трекании убили трех молодых девушек, и у каждой в руке был цветок. Убийцу вроде как нашли. Странно, правда? Если убийцу нашли, то почему в Кравине всё повторилось?
Вот тут как раз ничего странного Эвелин не видела. Скорее всего, комиссар Трекании решил быстро замять дело, или убийца подставил другого. А вот то, что жертвы было три, пугало. Значит, и здесь будет ещё одна.
– А Лизи, моя подружка с таверны у холма, – добавила Жози, – слышала, что три убитые с цветами были и в Налии, и в Вилии, да и в столице! Представляешь?
Слухи… Может правда, а может, как говорится, у страха глаза велики. Народ способен придумать что угодно. Но раз в Трекании уже умирали девушки не своей смертью с цветами в руках, то стоило бы разузнать подробности хотя бы о тех случаях, заодно и сравнить.
Скрипнула внутренняя дверь: кто-то из постояльцев спустился завтракать. Жози сразу спохватилась и обернулась. Какой бы болтушкой она ни была, работа всегда для неё стояла на первом месте. За это хозяин и выделял её среди остальных работников.
– О-о-о, – игриво протянула официантка, – вместе спускаются на завтрак? Провели ночь или случайно столкнулись на лестнице? – голос был полон веселья. – Кстати, хорошо смотрятся, подходят друг другу.
Эвелин подняла взор на предмет интереса Жози и помрачнела. Как всегда серьезный, отец Джеймс шел возле сияющей Кассии. Воительница второй раз отложила ложку. Хотя нет… та просто выпала из рук. В словах Жози звучала истина, от которой Эвелин было не укрыться. Кассия и Джеймс правда подходили друг другу. Про первую часть монолога о совместно-проведенной ночи воительница запретила себе думать, боясь собственной бурной реакции.
– Идут сюда, – Жози вскочила со стула и приветливо заулыбалась. – Доброе утро, отец Джеймс, привет Кассия.
Служитель вежливо кивнул Жози, а Кассия радостно махнула в ответ.
– Кассия зашла за мной, предложила позавтракать, – сказал он вместо приветствия, смотря на Эвелин. Звучало, как оправдание.
– Я ничего не спрашивала, – раздраженно выпалила воительница. Кассия с упреком на неё посмотрела, но Эвелин делала вид, что не замечает красноречивых взглядов в свою сторону.
– Я знаю, – спокойно произнес Джеймс, – просто посчитал нужным объяснить. Могу я присесть? Не помешаю?
– Что-то не припомню, что тебя раньше интересовало моё мнение по этому вопросу, – съязвила женщина.
– Действительно, – улыбнулся вдруг он, – тогда не будем отступать от нашей традиции.
И под шокированные взгляды Кассии и Жози, что не отошли ещё от его неожиданной открытой улыбки, сел на стул напротив воительницы.
– Мне то же самое, что и Эвелин, – сказал Джеймс официантке.
– Опять повторяешь за мной? – и хоть голос Эвелин недовольный, её глаза против воли выдавали вспыхнувшую внутри радость.
– Значит, это тоже станет частью нашей традиции, – слово «нашей» он опять выделил и перевел взгляд на Жози, намекая, что нужно уже уходить, а не стоять и рассматривать его.
– Ко-ко-нечно, – слегка запинаясь произнесла официантка, – Кассия, а тебе что принести?
– Омлет, – тихо ответила девушка, медленно опустилась на стул возле Джеймса.
Прошло несколько долгих минут молчания, прежде чем Кассия с плохо скрываемой обидой в голосе спросила у сестры:
– Ты обычно не выходишь завтракать так рано. Сегодня какой-то особый день?
Эвелин понимала возмущение Кассии. Её план провести время наедине с Джеймсом потерпел крах. Но, видит Создатель, она не специально. Зато вопрос напомнил о главном: день, точнее ночь, сегодня будет особой, особенно для Бруно. Эвелин ухмыльнулась своим мыслям. Особой особенно… Уникальной. Не иначе. Ухмылка перетекла в злорадную улыбку. Кассия поняла это по-своему и возмущено фыркнула.
– Кстати об этом, – сказала Эвелин. – Кассия, на минуточку. Дело есть.
– Можешь говорить при отце Джеймсе. Я доверяю ему, – девушка окинула смущенным, но при этом влюбленным взглядом служителя.
Прозвучало настолько глупо и сладко, что Эвелин скривилась, чувствуя, что её замутило от приторности.
– Рада за тебя, – язвительно ответила воительница, – за вас обоих, но это личное. Моё личное.
Кассия бросила извиняющийся взгляд на отца Джеймса и последовала за сестрой.
– Мне нужно, чтобы ты на ночь взяла Лесли к себе. Она не должна выть, шуметь и всячески указывать на то, что меня нет рядом. Поняла? – сразу к делу перешла Эвелин.
– Но рано с утра забери её! Я теперь работаю при церкви! Я хочу ещё успеть позавтракать с отцом Джеймсом. И нам нужно время дойти до обители… Прошлый раз Лесли…
– Хорошо, – раздраженно перебила её женщина, – постараюсь не доставлять неудобства вам с отцом Джеймсом.
Кассия снисходительно улыбнулась и попросила:
– Слушай, а можешь уйти? Ну… ты ж вроде как поела… – сестра немного покраснела от смущения, испытывая неловкость от своей просьбы, – я хотела провести время с отцом Джеймсом… понимаешь?
– Понимаю… – медленно проговорила Эвелин, лишь на мгновение бросая взгляд на мужчину, который в этот момент гладил сидящую у его ноги Лесли.
Воительница проглотила горький комок, поселившийся в её горле после слов сестры, подозвала Лесли и ушла, крикнув напоследок Жози просьбу записать стоимость своего завтрака на её, Эвелин, счет.
***
По мере приближения вечера возрастало и беспокойство. Нет, она не допускала мысли иного развития событий, но не хотела, чтобы из-за её действий пострадали близкие ей люди. Матери и её мужу ничего не грозит, они далеко, а вот Кассия. Как вариант, Эвелин думала впоследствии заручиться поддержкой основного конкурента Бруно, Верити. Эта женщина всегда восхищала воительницу. Умно, тонко, но при этом цепко, ведущая свои дела: легальные и не очень. Она внушала больше доверия, чем разгулявшийся бандит под личиной уважаемого торговца. Да и методы Верити были более… изощренные что ли, она редко опускалась до открытого проявления насилия.