– Чая.
Официант немного удивился, но участливо кивнул.
– Ты работаешь один на смене? – спросила Эвелин, пока он не ушел.
Выражение лица молодого человека сменилось на заинтересованное. Он словно невзначай коснулся ворота своей рубашки, поправляя, частично выставляя напоказ тренированное тело, прошелся жарким взглядом по её фигуре, томно улыбнулся.
– Для такой красивой госпожи я могу сделать небольшой перерыв, моя напарница подменит меня. Цена зависит от пожеланий моей повелительницы.
Её секундная растерянность сменилась ухмылкой. Судя по всему, в этой таверне все работники были не против разнообразия отношений… за монеты. Она посмотрела на юношу и покачала головой. Сколько ему? Выглядит ровесником Кассии. Создатель… И его заигрывания. Просто смешно. Дитё…
Память услужливо напомнила возраст Джеймса, и у Эвелин всё похолодело внутри. Сейчас на примере этого официанта она отчетливо увидела их разницу в возрасте. Стало мерзко от самой себя. Стереть бы из памяти всё, что связано со служителем… Никогда бы не встречать его…
– Через сколько сможешь взять перерыв? – она силой вырвала себя из пучины смятения и самобичевания.
– Минут через тридцать – сорок устроит мою госпожу?
– Давай через час, я хочу спокойно поесть, – твердо произнесла Эвелин. Парень кивнул и удалился.
В ожидании трапезы женщина незаметно разглядывала посетителей, гадая, продолжал ли сюда ходить убийца или нет? А может, Селена и вовсе не здесь с ним познакомилась. Глаза нашли официантку, которая с милой улыбкой обслуживала столики с мужчинами. Невольно усмехнулась. Поделено. Молодые люди флиртовали и очаровывали дам, а женские представительницы работников таверны отправлялись к посетителям-мужчинам. Так во всех тавернах. С той лишь разницей, что не везде можно получить дополнительные услуги за монеты.
Еда была отменной. Стоимость оправдывала себя полностью. Эвелин увлеченно проглотила свою порцию и с довольной, сытой улыбкой потягивала чай из кружки и ждала, когда вернется тот мальчик. Ровно через час официант показался в её поле зрения. Взгляды стали ещё более откровенными, и Эвелин захотелось отвесить ему оплеуху и сказать, чтобы он перестал изображать страсть, но пугать раньше времени не стоило. Надо было увести его в укромное место, чтобы там, в случае чего, можно было зажать и… допросить.
– Я Георг, – с придыханием сообщил он, подходя к ней почти вплотную и нависая.
Эвелин скрипнула зубами, теперь добавилось желание взять его за шкирку, как котенка, и отшвырнуть подальше.
– Отлично, Георг. Уединимся? – сказала она. Его взгляд оценивающе скользнул на её пояс. Воительница догадалась об истинной страсти официанта, подкинула в руке увесистый кошель и ехидно добавила: – У госпожи нет проблем с монетами.
Он глазами поманил за собой, увлекая на второй этаж. Эвелин молча шла следом, весело думая о том, что подобного опыта в её жизни не было. Она никогда не платила за секс. Смешок всё же вырвался.
– Гады годы, – пробормотала сама себе Эвелин и широко улыбнулась. – Дожилась.
Едва дверь за ними закрылась, воительница прислонилась к ней спиной, не давая возможности Георгу выйти. Может, он и не собирался, но мало ли. Всё ещё не догадываясь о её намерениях, он принялся раздеваться, собираясь продемонстрировать накаченное тело.
– Избавь меня от своих прелестей, – сразу осадила его Эвелин. – Ты здесь не за этим.
Он изумленно на неё уставился, упорно продолжая расстегивать пуговицы жилетки.
– Селина работала здесь, я хочу поговорить о ней, – продолжила воительница и грозно уставилась на него.
– Не… секс? – удивился Георг. Очевидно, на этой стадии ему ещё никогда не отказывали. – Поговорить? – Эвелин кивнула, и он сразу же уточнил: – Это тоже за монеты.
– Естественно, – ответила она, а потом громко рассмеялась, – твой вздох облегчения – это что-то с чем-то.
– Нет… не то, чтобы я не хотел, – стал оправдываться он, – но вы производили такое грозное впечатление… я-я-я боялся не угодить, вот и…
– Прекрати уже! Пока я тебя не зашибла! Правда, очень хочется именно это. Садись, – скомандовала воительница.
Он послушно сел, а она осталась стоять и подпирать спиною дверь.
– Итак, Селина. Она тоже занималась этим за монеты? – начала свой разговор Эвелин.
– Да.
– Были постоянные клиенты?
– Ну да, как и у всех нас. Булочник Стефан заглядывал к ней периодически. Ещё кузнец с пятой улицы, – он задумался на какое-то время, – вроде всё, остальные случайные, насколько я помню.
– Было что в последнее время примечательного? Всё что угодно. Любая странность.
– Ну… не знаю даже…
– Надо вспомнить, от этого будет зависеть щедрость твоей госпожи, – снова съязвила Эвелин.
Мыслительный процесс был написан на его лице. Женщина не торопила, понимала, что сразу и не упомнить. Момент озарения осветил его лицо радостной алчной улыбкой.
– Она последние недели две ходила немного задумчивая. Клиентам отказывала порой. Говорила пару раз, что вроде как и вовсе бросить собирается.
– А причина?
– Не знаю. Мы ж о таком не говорим, слишком личное. – Эвелин было забавно услышать о личном от человека, который торгует своим телом, но Георг продолжил: – Мы с ребятами предположили, что она нашла себе кого-то, или просто влюбилась.
– А в день её смерти чем занималась? Может, она была взволнована? О чем говорила?
– Я на выходном был, как и она. Мы не виделись. А на следующий день пришло печальное известие…
– Ясно. У неё были подруги? Друзья? С кем можно ещё поговорить?
Он снова задумался, ответил не сразу:
– Не могу тут помочь. С ребятами из другой смены отношения особо не поддерживала. Привет-пока и всё. Ну разве что Лизабет чуть больше расскажет.
– А когда она работает?
– Завтра будет.
– Хорошо, – Эвелин отсчитала монеты, протянула ему.
Юноша подскочил, не глядя схватил их и спрятал в карман, открыто радуясь, что так легко заработал.
Женщина ухмыльнулась, открыла дверь и вышла в коридор.
– Пошли, ловелас, – иронично буркнула она.
Георг поспешил следом, вниз по лестнице, на ходу застегивая пуговицы, что недавно расстегнул.
– Приходите ещё, – счастливо улыбался он ей, по привычке окидывая томным взглядом, – я всегда к вашим услугам.
Эвелин хмыкнула, а потом переменилась в лице. Её словно пригвоздили к месту, лишая воли. Недалеко от лестницы стоял отец Джеймс. Он переводил взгляд с неё на довольного Георга и обратно. Потрясение в его глазах стремительно сменялось осуждением, а затем и вовсе гневом. Эвелин поежилась и втянула голову в плечи, холодея внутри. Она быстро преодолела расстояние между ними.
– Это не то, что ты думаешь, – поспешила оправдаться она, сама не понимая зачем это делает. Он ничего не спрашивал, просто смотрел. Да и она ничего никому не должна. Они друг другу чужие и… Всё это не работало. В голове отчаянно билась тревога. Он не должен думать, что она занималась с этим официантом чем-то… – Он знал Селину, поэтому я пошла с ним наверх спросить о ней… Мы поговорили… – продолжала оправдываться она, как маленькая девочка.
– А после разговоров он стал застегивать пуговицы на жилетке? – холодно спросил служитель, приподнимая в язвительной насмешке одну бровь.
– Нет. Он расстегивал её до… – от её слов Джеймс сначала шокировано распахнул глаза, а потом гневно сузил. Эвелин эмоционально всплеснула руками. – Да нет же! Он собирался раздеться, а я сказала, что мы будем говорить… – он ей не верил, и воительница собиралась уже приволочь официанта, чтобы тот подтвердил её слова, как вдруг замерла, ещё больше холодея от ужаса. – Какого черта я перед тобой оправдываюсь? – дошло до неё наконец.
Её возглас привел и его в чувство. Он быстро сменил выражение лица на более спокойное и серьезное, стирая пережитые недавно краски негодования. Эвелин возмущенно фыркнула и прошла мимо него, но уйти он ей не дал, поймал её ладонь и сжал.
– Не уходи, – попросил он. – Я пришел поужинать. Составишь мне компанию?
«Катись к черту», – надо было сказать и уйти, но она промолчала и руки своей не забрала. Он довел её до свободного столика, сел рядом, а не напротив. Его бедро коснулось её, а затем и плечо, и все мысли улетели прочь, сосредотачиваясь только на ощущениях, которые разливались по телу от его опьяняющей близости.
– О, госпожа решила вернуться? – возник перед ними Георг с приветливой улыбкой на лице.
Джеймс окинул его таким взглядом, что официант поспешил уйти, бормоча под нос извинения и обещание прислать Розетту. На сей раз подошла официантка. Он сделал заказ, дождался, пока девушка уйдет и повернул голову к Эвелин.
– Извини, я не должен был делать поспешных выводов, – тихо сказал он, находя её глаза и увлекая в свой омут.
Ответные слова где-то замерли, вместе с её прежней жизнью. Исчезли люди, место. Затихли голоса, звуки. Остался лишь стук собственного сердца и жар тела в тех местах, где оно соприкасалось с его. Позвать его, попросить… Она не могла позволить себе. Могла лишь мечтать, что он почувствует, услышит зов её души…
И он услышал. Почувствовал. С губ сорвалось имя, но теперь уже вслух.
– Эвен…
Взгляд серьезных глаз скользнул ниже, замирая на её губах. Эвелин только сейчас поняла, как сильно жаждала этого мгновения. До боли. До муки. Надо отстраниться. Уйти. Но сил сделать этого не было. Знала, что пожалеет, но продолжала сидеть и гореть вместе с собственной волей, запертой в оковы охватившей страсти.
Он шумно выдохнул и коснулся большим пальцем её губ, с нажимом провел по ним, а затем зажмурился, сражаясь с собой и своими демонами.
– Эвен… – опять прошептал он. Когда снова открыл глаза и посмотрел на неё, она увидела там отражения собственных желаний, которым было не суждено сбыться.
– Ваш заказ, – пропела подошедшая официантка, возвращая их в реальность.
Эвелин заставила себя отодвинуться от Джеймса, боясь не справиться и всё же преступить черту, за которой для неё не будет точки возврата. Он не для неё. Слишком многое их разделяет. Георг, по насмешке судьбы, а может по воле Создателя, всё время крутился неподалеку, напоминая про непреодолимую разницу в возрасте. А к этому всему шло ещё и служение в обители.