– Эвен, – испуганный шепот у самого лица. Осторожные касания. – Эвен… Обхвати меня за шею.
– Я тяжелая, могу сама, просто помоги подняться, – смущенно прошептала она. Ей было стыдно за свою немощь и внешний вид. Почти голая, вся в крови…
Джеймс сердито фыркнул, и Эвелин сделала, как он просил, но пыталась концентрироваться и держать своё тело, чтобы ему было легче.
– Просто доверься мне, – тихо сказал он, почти касаясь губами её лба.
– Такая глупость… – пролепетала она, роняя голову ему на плечо, ощущая, как от его медленного хода её внутренности переворачиваются вместе с горизонтом. – Всё это… Чувствую себя маленькой беспомощной девочкой…
Его улыбку видеть не могла, но чувствовала. Руки прижали её теснее к себе. Его губы всё же коснулись лба, оставляя едва ощутимый поцелуй.
– Разве это плохо?
– Да. Я кайми…
– Со мной тебе необязательно быть только кайми. Со мной ты можешь быть кем захочешь…
– Джей, замолчи. – Она боялась его слов и своей реакции на них. Не могла понять, какой смысл он в них вкладывает. – Я говорила уже, ты и Кассия…
– Я помню, – сердито перебил её он, а потом мягче добавил, предупреждая: – Я тебя сейчас поставлю, но всего на пару минут, мне нужно открыть дверь.
– Зачем? Те лбы её не запирали.
– Я отнес тебя к себе.
– Зачем?
– Потому что у тебя наверняка погром, – он аккуратно поставил её на пол, придерживая за талию, быстро завозился с замком.
– Твою мать… – простонала она, вцепившись в него, – как же меня тошнит… Там было же не так высоко, всего второй этаж…
– Всего, – с сарказмом повторил он, снова подхватывая её на руки.
Джеймс бережно опустил её на кровать, накрыл одеялом.
– Моё оружие, – попросила она тихо.
– Сначала лекарство.
– Нет, сначала оружие… Нельзя чтобы украли, – чувствуя его сомнение и нерешительность, умоляюще добавила: – Прошу…
Джеймс бросился вниз, вернулся сразу же. Эвелин не рисковала открывать глаза, боясь, что всё-таки стошнит.
– Это я, – сообщил он, видя, что она глаз не открыла, – и Лесли. Выглядит жутко, но вроде цела.
– Моя девочка, – с теплом в голосе проговорила Эвелин.
Рядом раздалось частое дыхание собаки, липкий язык прошелся по руке, а потом Лесли поставила лапы на кровать, пытаясь дотянуться до лица хозяйки.
– Не-не-не, подруга, – строго произнес Джеймс, стаскивая пса, – твой дикий и грязный вид не для моей кровати с больным пациентом! – Он присел рядом и сменил тон на более теплый и ласковый, обращаясь уже к воительнице. – Эвен, надо чуть приподнять голову. Это очень хорошее мощное зелье. Поможет.
– Адель, может сделать самые лучшие…
– Лучше Верховной ведьмы никто не сделает, – перебил он её. – А это зелье сделала именно она. Пей.
Слабое движение вызвало новую волну дурноты, но залитое внутрь зелье принесло эффект почти сразу.
– Откуда у тебя оно? – спросила она, чувствуя, как тело окутывает спасительное блаженство, принося обезболивающий эффект. – Его нельзя купить. Ты знаешь Верховную ведьму?
– Скажем так, я знаю человека, который её знает.
– Джей…
– Спи, моя маленькая беспомощная девочка…
Последние слова были едва различимы из-за стремительно уплывающего сознания. Привиделось? Или он правда так сказал?
***
Руку кто-то согревал теплом своей ладони. Даже сквозь сон Эвелин поняла, что рука не его, не Джеймса. Воительница резко распахнула глаза, дергаясь в сторону. Дремавшая в кресле возле её кровати Кассия сонно заморгала.
– Как ты? – обеспокоенно произнесла сестра. – Что болит? Принести чего-нибудь?
– Что ты здесь делаешь? – недоуменно спросила Эвелин, осматриваясь. Да, всё ещё в комнате Джеймса. Почему Кассия здесь?
– Ухаживаю за тобой. Отец Джеймс рассказал, что с тобой случилось. Просил помочь. Сам не мог ухаживать за женщиной. Непозволительно.
– Ясно, – сухо ответила Эвелин, поднимаясь выше, усаживаясь.
Она мысленно проверила свои ощущения, пошевелила руками и ногами, осторожно покрутила головой. Легкое головокружение осталось, зато больше не тошнило.
– Могла бы сказать спасибо, – обиженно произнесла сестра, реагируя на её тон и хмурое лицо.
– Спасибо, – угрюмо ответила Эвелин. Её в данный момент интересовало другое. – Как долго я валялась? Приходил комиссар?
– День. Вчера всё произошло. Комиссар приходил и поругался с отцом Джеймсом, потому что тот не разрешил тебя будить.
Эвелин вовремя спрятала свою улыбку.
– Принеси мою одежду, пожалуйста, – попросила воительница.
Кассия тут же подала аккуратно сложенную стопку.
– Всё здесь. Я заранее приготовила.
Эвелин сначала двигалась осторожно, а потом, когда поняла, что её активность ничего не нарушало, довольно заулыбалась. Неужели и правда зелье от самой Верховной ведьмы? Удивительно. Разве такое возможно? В их стране четыре главных, значимых человека, и Верховная ведьма – одна из этих четверых. Как там сказал Джеймс? Он знает того, кто знает Верховную ведьму? Или Эвелин это сама себе придумала? Может, бред поврежденной головы?
– Эвелин, – серьезно начала Кассия, и Эвелин бросила недовольный взгляд, заранее предчувствуя, что та скажет. – Отец Джеймс помог тебе, но это ничего не значит. Ни на что не рассчитывай. У нас с ним всё серьезно и движется в правильном направлении. Я не хочу с тобой ругаться, поэтому…
– Мы закончили с этой темой, – грубо перебила Эвелин. – Я благодарна тебе за помощь, правда. Но это, как ты уже заметила, ничего не значит. Я по-прежнему не хочу, знать, что происходит в твоей личной жизни. Избавь меня от своих отношений со служителем Создателя. Тебе двадцать два. Немаленькая уже. Сама разберешься. Где Лесли?
– У меня ночевала. Отец Джеймс не хотел тебя будить, – Кассия вдруг вздернула подбородок и добавила язвительнее: – Он тоже ночевал у меня.
– Отлично, – с сарказмом произнесла Эвелин. – Поздравляю. Желаю счастья.
– Спасибо, – серьезно ответила сестра, поднимаясь. – Сейчас приведу Лесли.
Эвелин переоценила свои возможности. От резкой нагрузки, тело стало мелко потрясывать, но показывать свою слабость больше никому не собиралась. Лесли от радости чуть не завалила её на пол, пришлось схватиться за стену.
– Тише, тише… пойдем домой, – ласково проговорила воительница, потрепав рыжую шерсть собаки.
Подобрав оружие, Эвелин ровным, размашистым шагом прошла в свою комнату. Едва закрыла за собой дверь, то устало прислонилась к двери.
– Ах ты, черт, – сквозь зубы процедила женщина, переводя дух и вытирая проступивший пот со лба. – Может и правда старею, всего-то второй этаж был… – недовольно проворчала она.
Разгром в комнате удручал. Разбитое окно сиротливо махало ей подхватываемыми ветром занавесками. Ещё и сломанный табурет, о который она приложилась спиной. И постель в крови, Создатель только знает в чьей именно, её или того, кто получил от неё по носу.
Эвелин достала из шкафа зелья Адель, выпила разом несколько пузырьков. Не знала, можно ли смешивать, но болеть некогда. Надо было увидеть комиссара. Надела сапоги, закрепила пояс с кинжалами, забрала из тайника часть монет и вышла из комнаты. Услышав жалобный голос сестры, обернулась. Кассия семенила следом за Джеймсом, заламывая свои руки и умоляюще смотря.
– Она сама ушла, что я могла сделать? – причитала девушка.
Лицо Джеймса было спокойно, а вот в глазах царил холод и злость. Даже Эвелин немного поежилась, что уж говорить о сестре. План сбежать, пока он не увидел её, провалился. Служитель взглядом приковал к месту, обещая страшную кару. Воительница прогнала от себя волну эмоций, которую он всегда вызывал, и в насмешке приподняла одну бровь.
– Эвелин, – начал он.
– Джеймс, – язвительно перебила она.
– Почему на ногах и куда-то идешь? – строго спросил Джеймс.
– Мне нужно увидеть комиссара, – ответила Эвелин, поражаясь сама себе. Почему она опять оправдывается? В какой момент их отношения стали такими? Мало того, что она старше его и не должна отчитываться, так и он ей, по сути, никто, незнакомец.
– Неужели это не может подождать до завтра?
Он сердито выдохнул. Взгляд Эвелин замер на его губах, лаская. Впиться бы поцелуем, забрать его гневный выдох себе…
…Он тоже ночевал у меня…
Воительница дернулась от всплывших в воспоминании слов Кассии, вырываясь из плена наваждения.
– Не может, – грубо отрезала Эвелин и с вызовом на него посмотрела, предупреждая. Он не смеет ей указывать, что делать или не делать. Выражение его глаз изменилось, лицо вернуло себе маску спокойствия и безразличия, пряча царившее ранее беспокойство и гнев. И хоть душа Эвелин в этот момент плакала и просила прощения за свою грубость у стоящего рядом Джеймса, сама женщина просто кивнула на прощание и поспешила прочь.
Она очень хотела немного привести свои разбушевавшиеся чувства в порядок, но идти пешком до комиссара не рискнула, взяла экипаж. Тряска от неровно выложенной мостовой возобновила головную боль и вызвала приступ легкой тошноты. Закралась мысль, что Джеймс был всё-таки прав. Упрямство не позволило повернуть назад, да и комиссара действительно нужно увидеть как можно скорее.
При виде неё лицо Хадвина мгновенно покрылось красными пятнами, он резко стукнул кулаком по столу и заорал:
– Какого черта, Хэндар! Три трупа и всё это на глазах у перепуганной толпы! Верни мою бумагу немедленно! Под стражу пойдешь! И псину твою туда же!
– Не ори, Хадвин! – поморщилась она, захлопывая за собой дверь. Затем прошла и плюхнулась на стул. – Голова ещё болит! Лучше скажи, узнал что об этих молодчиках?
– Личность установить толком не удалось, – всё ещё сопя от гнева, сказал Хадвин.
– Плохо. Наш убийца нанял кого-то, чтобы я не добралась до него?
– Не льсти себе! – ядовито произнес комиссар. – Это кто-то из бывшей шайки Бруно. Ты же не думала, что всех укокошила?!
Эвелин мысленно ругнулась. Это не совсем то, на что рассчитывала. Она надеялась, что через этих напавших сможет выйти на след преступника. А так… просто очередная разборка. Вздох разочарования всё же сорвался с губ. Комиссар, наблюдающий за ней, ворчливо добавил: