Кадмий тут же забыл про свидетелей и снова сократил расстояние, пытаясь остановить воительницу.
– Эвелин, послушай…
– Она не хочет с вами разговаривать, – с угрозой в голосе сказал Джеймс, вклиниваясь между стражником и Эвелин.
– Вас это не касается, святой отец, – рассердился Кадмий. – Идите в обитель и там указывайте, кому и что делать.
Эвелин испуганно выдохнула. Холодная ярость, уверенность, сила и чувство собственного превосходства – это промелькнуло в глазах Джеймса. Выглядело так, словно… словно он приготовился нанести удар, точно зная, что выиграет… Она видела такое порой в… бою… у… воинов…
– Джеймс, всё нормально, – поспешно сказала Эвелин, осторожно касаясь его плеча, а затем перевела взгляд на стражника. – До свидания, Кадмий. Поговорим как-нибудь потом.
Она резко развернулась и пошла прочь, подальше от того, что увидела в глазах служителя. Безумие. Так не должно быть… И Кадмий ещё со своими неожиданными ухаживаниями… Скорее бы оставить всё это позади. Похоже поездка в Треканию будет для неё благословением.
Джеймс догнал её спустя пару метров.
– Эвен, кто это и что он хотел? Мне показалось, ты была не рада его обществу, так почему сказала, что поговоришь потом? Да и он удерживал тебя силой, я видел издалека!
Она остановилась и развернулась к нему.
– Это мой давний знакомый. Мы ходили как-то на ужин, потом прогулялись. В итоге, неправильно поняли намерения друг друга. – Эвелин с досады прикусила губу. Снова оправдывается. Да что такое?!
– Нашла того, кто подходит по возрасту и статусу? – съязвил мужчина. Взгляд снова стал колким.
– Да, – ответила она, любуясь светлыми лучиками его синих глаз, забывая сделать вздох.
– Счастлива теперь?
Сейчас да. Так хотелось сказать. Он, Джеймс, рядом. Стоит и злится, хоть и пытается это контролировать. Но рядом. С ней. Этого достаточно, чтобы быть счастливой.
Но спрашивал он про Кадмия, поэтому она отрицательно покачала головой. Её глаза невольно бродили по его красивому лицу, лаская.
Взгляд, полный ненависти, почувствовала через расстояние. Угрозу собственной жизни легко улавливала на интуитивном уровне. Эвелин мельком глянула на сестру, что стояла возле ошеломленного стражника и смотрела на неё и Джеймса. И только сейчас заметила, что служитель стоит непозволительно близко. Забылся в порыве гнева. А может, забылась и она.
– Кассия смотрит, – буркнула Эвелин Джеймсу, – не хватало ещё одного скандала.
– Да плевать! – эмоционально воскликнул он, окончательно потеряв контроль над своей выдержкой. – Плевать мне на неё и на всех остальных! – Джеймс зло потянул за ворот своего одеяния, словно оно сдавливало горло и мешало дышать. – Черт! Черт… – процедил он сквозь зубы. Внутренние противоречия раздирали его, искажая лицо от гнева. Он схватил Эвелин за плечи, заглянул в глаза, как делал недавно стражник, и тихо заговорил: – Эвен! Не место и не время… Я… я не могу тебе всё объяснить, но… пожалуйста, если ты немного подождешь…
Она не понимала, о чем он, да и почти не слышала. Так часто стучало сердце от его дыхания, что касалось лица. От сияния его глаз. От его сильных рук, что в этот момент держали её. Джей… Её испытание, с которым она не справилась. Её первый проигрыш… Её погибель…
Она протянула руку, коснулась пальцами его губ, заставляя умолкнуть. Он тут же поцеловал их, сам не понимая, что делает это на глазах у всех.
– Эвелин! – воскликнула Кассия. В голосе сквозил ужас и отчаяние, на грани истерики. Это отрезвляло.
Эвелин нехотя отстранилась от служителя, с сожалением думая о том, что теперь все воочию убедились, что слова Кассии, сказанные в тот вечер в комнате, были правдивы. Зато проблема с Кадмием решена. Вряд ли он больше подойдет к ней. Воительница усмехнулась. Нет худа без добра. Хотя… Какое добро? Одно худо…
Она бодрым шагом пошла прочь, как будто знала, куда идет. Когда её фигура была вне зоны глаз, что стали свидетелем произошедшего, Эвелин сделала то, что горячо хотела с того момента, когда он поцеловал её пальцы: поднесла их ко рту и коснулась поцелуем, представляя, что целует его губы.
Вернулась домой только под вечер. Джеймса застала на первом этаже. Ждал её. Увидев, что он направился к ней, Эвелин трусливо сбежала к себе в комнату и оттуда уже не выходила до утра. Спала крайне беспокойно, и когда рассвело, поспешила вниз, радуясь предстоящей поездке.
Зайдя к Ласточке, с удивлением увидела стоящую в соседнем стойле породистую лошадь, причем тоже собранную в дорогу, вон и закрепленные сумки уже висят. Чья она?
– Я поеду с тобой, – сказал Джеймс.
Эвелин вздрогнула от неожиданности и обернулась. На мужчине был надет удобный костюм, какой обычно носят охотники и наемники. Прочный, облегающий фигуру, но при этом не стесняющий движения. Выглядел он в нем необычно и… чертовски привлекательно. Эвелин не сразу вспомнила, зачем она здесь, и что он спрашивал.
– Нет, – скорее выдохнула она, чем ответила.
– Вопросительных интонаций в голосе не было, – серьезно сказал он ей, а потом улыбнулся.
Её возмущение от его наглости погасло, так и не оформившись в слова. Он так смотрел на неё, откровенно любуясь, и так тепло улыбался, что она была готова на всё… Собственные фантазии ярко представили картинку, где он притягивает её к себе и жарко целует, где его руки снимают с неё одежду, где её обнаженное тело касается его…
Что-то незримое накалило воздух между ними. Возможно, это её желания, отраженные в глазах, которые Джеймс смог прочесть. Его взгляд тоже переменился. Едва уловимое движение в её сторону испугало Эвелин. Если он сейчас коснется её, то она уже не сможет отказаться от него, от своих чувств…
Она покачала головой и попятилась назад, а затем крепко схватила Ласточку под уздцы, словно та была её спасительной соломинкой в водовороте, что утягивал за собой на дно.
Джеймс тоже вывел свою лошадь, а затем устроился в седле.
– Лесли с нами? – спросил он.
С нами. Это слово вызвало у воительницы волну мурашек. С нами. Словно у них было что-то общее, словно было слово «мы».
– Обычно я её на такие дальние расстояния не беру, тяжеловато это, но сейчас нет выбора, не с кем оставить. С Кассией я не в ладах, да и с Адель поругалась, – пояснила Эвелин, длинными словами прогоняя свою нервозность.
– По последнему пункту я не могу тебе посочувствовать, прости, было бы лицемерием, – уголок его рта чуть дрогнул, выдавая желание усмехнуться.
– Не понимаю, почему такое обоюдное неприятие? Вас что-то связывает или связывало раньше? Вам есть что делить?
– Не что, а кого, – поправил её Джеймс, – тебя. Мы не поделили тебя.
От его неожиданной откровенности она растерялась.
– Но… не понимаю… Она подруга, а ты…
Подобрать нужное слово не получилось. Кто он ей? Знакомый? Друг? Кто?
Человек, которого она любит. Это подсказало её сердце. Но сказать такое вслух не могла. Она нервно рассмеялась. Признать такое было позорно. Ей тридцать пять, она воин, а влюблена, как маленькая девчонка… Так же робеет, краснеет, смущается, трепещет…
Он не спросил причину её внезапного веселья, возможно, догадался.
– А вот насчет Кассии – жаль. Не хотел становиться причиной разлада, – с грустью сказал он.
– Она ревнует, может, со временем, когда поймет…
– Между мной и Кассией ничего нет, – перебил Джеймс её, поняв, куда она клонит.
– Ты ночевал у неё, когда я заняла твою комнату! – вырвалось у Эвелин раньше, чем она успела подумать.
– Ну да, – удивился он её вспыхнувшей злости в голосе, – Кассия в ту ночь осталась в моей комнате рядом с тобой, поэтому, когда она предложила переночевать с Лесли у неё, я согласился. Ты против?
Кассия была с ней. Джеймс спал отдельно. Один. Кассия у неё, а Джеймс сам по себе… Доходило постепенно, принося с собой крылья счастья, наполняя душу восторгом. До этого момента Эвелин и не догадывалась, как сильно её мучили те слова, зло брошенные сестрой.
До Джеймса тоже дошло не сразу, а когда понял, то пораженно прошептал, размышляя словно вслух:
– Ты думала, что мы были вместе…
– Замолчи! – воскликнула воительница, желая провалиться сквозь землю. – Я ничего не думала! – Когда она увидела его счастливую улыбку на лице, то захотела не просто провалиться, захотела умереть. Он догадался о её ревности и теперь наслаждался осознанием своей правоты. – Прекрати!
– Прости, – он поджал губы, стараясь вернуть себе невозмутимость, но ничего не выходило: лицо снова озаряло счастьем.
– Джеймс! – сердито воскликнула Эвелин, чувствуя, как запылали её щеки. – Я серьезно! Прекрати! Я тебя не ревновала… – она потрясенно ахнула, поняв, что проговорилась. – Твою мать… – тихо ругнулась воительница, отворачиваясь.
Джеймс довольно рассмеялся, подъехал поближе, взял её руку, притянул к губам и поцеловал.
– Моя недоверчивая, ревнивая девочка… – едва слышно прошептал он.
Все признания, которые были в её жизни раньше, меркли перед этими словами. Эвелин таяла и ничего не могла с собой поделать. Условности остались где-то там… позади… в городе. Она позволила себе счастливо улыбнуться в ответ и глупо разволноваться. Но руку свою забрала, подальше от соблазна.
Джеймс ещё какое-то время открыто любовался ею, смущая вниманием, а потом заговорил на нейтральную тему, пытаясь вернуть обоих в спокойное состояние, понимая, что лес, в котором водятся монстры, не лучшее место для влюбленности.
Не сразу, но получилось снизить градус притяжения между ними, вернуть легкость в общение. Эвелин просто наслаждалась звучанием его голоса, искренним интересом, который он проявлял ко всему, что она говорила.
До ближайшего поселка Леособа вполне реально было добраться за световой день, но из-за Лесли, они не могли гнать лошадей. А может, просто не хотели. На ночевку решили остановиться в лесу, ждали только более-менее подходящей полянки, где можно было бы развести костер.
Лесли первой почувствовала угрозу. Шерсть на загривке приподнялась, собака предупреждающе зарычала. Эвелин остановила Ласточку и строго приказала: