Воительница не сдержалась и высказалась на предмет того, куда они должны идти и как быстро. Остальные решили не связываться с разгневанной кайми, и только Шерис возмутился, оскорбившись. Но обещание медленной и мучительной смерти в глазах женщины оборвало его речь на полуслове. Мужчина сел на место и стал что-то изучать в документах, продолжая недовольно морщиться, явно строя планы по дальнейшему отмщению.
Эвелин оставалось надеяться, что время позволяло дождаться Хадвина. Выбора-то особо не было. Упрямцы не хотели рисковать и организовывать слежку за часовней. Проиграв этот пункт в списке дел на сегодня, воительница решила заняться цветочной лавкой. Именно туда лежал её дальнейший путь.
Многообразие ароматов укутало Эвелин, едва она зашла внутрь просторного прохладного помещения. Хозяйка лавки встретила её радушием, поспешила выйти навстречу, привечая новую клиентку.
– Что вам предложить?
Воительница бегло осмотрела разнообразие срезанных цветов и, не найдя нужные, спросила:
– Желтые гвоздики.
Слова посетительницы вызвали у хозяйки снисходительную улыбку.
– Не самый удачный выбор, – мягко сказала цветочница, – возможно, вас заинтересует что-то другое? Могу предложить вам эти восхитительные розы…
– А не подскажите, у кого можно купить желтые гвоздики? – перебила её Эвелин, продолжая блуждать глазами по нежным бутонам цветов.
– Это очень специфическое сочетание цвета и самого растения. Возможно, у кого-нибудь и есть, но у кого именно, не подскажу, – улыбка из дружелюбной стала дежурно-вежливой. Интерес к посетительнице стремительно таял.
– А почему?
– Что почему? – не поняла хозяйка. – Почему я не знаю, или почему не продаю такие цветы?
– Почему специфическое сочетание?
Цветочница снова улыбнулась, в глазах опять зажегся огонек искреннего внимания: ещё не всё потеряно – через просвящение можно советовать «правильные» цветы.
– Есть одна легенда, – с воодушевлением начала хозяйка лавки.
– А можно её опустить и перейти сразу к сути, – снова перебила Эвелин. Смешение разных запахов, пусть и приятных, в такой концентрации вызывало раздражение и головную боль.
– На языке цветов желтые гвоздики символизируют разочарование, – недовольно сообщила хозяйка, негодуя из-за невоспитанности посетителя, – отказ от отношений. Тот, кто дарит такие цветы, выказывает пренебрежение к одариваемому.
– О как, интересно, – задумчиво проговорила Эвелин, – а красные розы?
Женщина широко улыбнулась.
– Красный – издавна считался цветом страсти! Есть много легенд, и все они едины, сводятся к одному: красные розы – это страсть, пламенная любовь…
– А белые лилии?
– Прекрасный цветок! Удивительное сочетание утонченного аромата и изящества! Восхитительный подарок для юной девы! Чистота и непорочность – вот что означает этот поистине королевский цветок.
Эвелин невольно хмыкнула. С восторгами цветочницы не могла согласиться. Если розы ещё куда ни шло, но вот лилии… Слишком для неё. Особенно запах.
– А часто у вас берут такие лилии или розы?
– Конечно! Все знают, что у меня всегда в наличии самые свежие цветы…
Эвелин кивнула, прощаясь, и вышла, не дожидаясь окончания оды в честь восхитительных лепестков, рассказывающих о любви.
– Романтика, – иронично сказала воительница вслух, – мать её…
Она медленно брела по городу, периодически подзывая сильно забегающую вперед Лесли, и раздумывала. Что ей делать со всем, что она только что узнала? Логика в «получении» цветов явно прослеживалась и… дальше-то что? Ну знает Эвелин теперь, что лилии девушкам чистым и невинным убийца дарил, красные розы – своим более страстным дамам. Желтые… как там цветочница сказала? Отказ от отношений, пренебрежение к одариваемому? И… всё-таки, дальше-то что? Оббежать все лавки с цветами? Найти, где продают желтые гвоздики, и ждать? А если они в саду у кого-то растут? В каждый дом заглянуть?
– Хадвин-хадвин, и чего тебя в столицу занесло? – пробормотала женщина. – Тебе там вензелей выписать решили что ли? Я, конечно, солидарна с вышестоящим руководством, без них ты на путь истинный не вернешься, но черт, как не вовремя…
По мере приближения к своему дому Эвелин невольно ускорилась. Судя по времени, должен был вернуться Джеймс. Ей так сильно хотелось его обнять, сорвать одежду и… Вырвавшиеся на волю желания не знали удовлетворения. Она хотела снова и снова отдаваться и любить, сгорать и просить… Воспоминания пробудили тело, отзываясь мучительным томлением и предвкушением…
– Тебя ждут, – почти пропела Жози, едва Эвелин зашла в таверну.
Воительница недовольно скривила губы. Сегодня она не хотела никого видеть. Да и заказов пока тоже брать не собиралась. Вечера планировала посвящать Джею… Да и надо уже доразбираться с любителем флоры и мертвых девушек.
Не дожидаясь, пока она подойдет сама, к ней направился молодой человек. Улыбка озаряла его лицо, делая ещё более привлекательным. Неудивительно, что все посетительницы таверны смотрели ему вслед. Плутовской взгляд его зеленых глаз светился радостью от встречи.
– Думал, уже не дождусь свою госпожу, – проворковал Георг.
Эвелин криво ухмыльнулась и махнула, зовя за собой. Они сели за столик, и Жози тут же прибежала спрашивать, что им принести, бросая многозначительные взгляды то на парня, то на воительницу, а затем и вовсе понимающе подмигнула женщине.
– Нам ничего не нужно. Оставь нас, – грубо отрезала Эвелин, а когда официантка ушла, процедила сквозь зубы: – Видит Создатель, ещё одна такая выходка и подарю ей букетик гвоздичек…
– Милая девушка, – сказал он, оборачиваясь вслед Жози, окидывая оценивающим взглядом её точеную фигурку, а потом снова повернулся к Эвелин. – Но гвоздики не самый лучший вариант для знака внимания.
– В её случае самый лучший, – язвительно проговорила воительница и резко переменила тему: – Узнал что-нибудь? За этим же пришел.
– Да, – он аж раздался от гордости, расправил широкие плечи, приосанился. – Пришлось знатно повозиться. Лизабет та ещё штучка, не особо разговорчивая, но я умею очаровывать… – он сделал паузу, рассчитывая на комплимент. Смотрелось забавно, но мило, Эвелин не сдержалась и хмыкнула.
– Давай уже к делу, ловелас, – иронично поторопила его воительница.
– А как же прелюдия? – заигрывающие интонации в его голосе рассмешили её.
– Прекращай, на меня не действует, говори, что узнал, и проваливай, – сказала Эвелин, отсмеявшись.
– В общем, подружились мы не сразу, точнее, не с первого раза…
– Без подробностей, – оборвала его, парень обиженно скривился, но продолжил:
– У мужчины, с которым встречалась Селина, светлые волосы. Когда говорила о нем, то называла его белокурым ангелом, которого послал ей Создатель для того, чтобы она начала новую жизнь. Странно, правда?
– А что в этой фразе странного? Влюбленные и не такое могут наговорить.
Георг усмехнулся, игриво пошевелил бровями.
– Влюбленные, но не Селина. Селина ненавидела всё, что связано с Создателем, и всячески отрицала его существование и саму религию, как вид. И тут такие речи.
Ненависть Селины к Создателю воительница понимала: с такой-то сестрой кто угодно возненавидит. Подозревала, что и торговля собственным телом произрастала оттуда же. Своеобразный протест в отместку религиозной до фанатичности старшей сестры, а не попытка выжить. Семья-то относительно благополучная, монет хватало. Фраза в этом ключе звучала и правда странно.
Эвелин благодарно кивнула Георгу. Теперь есть хоть что-то по Селине. Таинственный светловолосый возлюбленный, которого никто не видел, но отношения с которым заставили отступницу снова вспомнить имя Создателя, правда, посмертно, – лучше, чем ничего.
– Есть ещё что-нибудь?
– Пока всё, но я работаю над этим, – деловито сказал Георг.
Эвелин представила, как именно он работает над этим, и усмехнулась. Мимо прошла Кассия, испепеляя взглядом.
– Такая красивая и такая грустная, – прокомментировал юноша, провожая её глазами. – Интересно, что с ней случилось?
– Сестра с ней случилась, – печально произнесла Эвелин, а потом встрепенулась, прогоняя сожаления, положила на стол золотую монету, пододвинула ему. – Как и обещала.
Георг вдруг разволновался, взял монету, вложил обратно в руку воительницы и сжал её пальцы в кулак, скрывая золотой. Своей руки не отпустил.
– То, что вы сделали для меня, стоит гораздо больше, – эмоционально зашептал он, ловя её взгляд.
Она стряхнула его руки со своих и недовольно сказала:
– Я ничего не делала.
– Знаю, знаю… – поспешно проговорил он, снова в порыве чувств дотрагиваясь до её рук. – Вот только управляющий больше у меня не забирает монеты. Он вообще делает вид, что меня нет! И, к слову, лицо у него ещё так и не зажило. – Эвелин не сдержалась и улыбнулась. Георг расцвел в ответ, а затем кокетливо стрельнул глазами, опаляя взглядом профессионального соблазнителя. – Я бы очень хотел поблагодарить вас по-другому, но мне почему-то кажется, что тот служитель Создателя, который стоит и расчленяет меня взглядом, будет против. Это же с ним вы были тогда в таверне?
Эвелин резко обернулась. Недалеко от их столика стоял вернувшийся из обители Джеймс. Выражение его глаз было ровно таким, как описал Георг. Внутри колыхнуло беспокойство… за жизнь юноши.
– Тебе лучше уйти, – сказала Эвелин Георгу, не сводя глаз со служителя.
– Я так и понял. До встречи, моя госпожа.
Последние слова, очевидно, услышал Джеймс, потому что дернулся в их сторону. Георг проворно вскочил и поспешил на выход, попутно оглядываясь. Не заметил Кассию, налетел на неё, толкая. Она упала, рассыпая содержимое корзины, которую держала в руках.
– Прости, я случайно, – быстро проговорил Георг, поднимая девушку. Руки с её талии не сразу убрал. Привычка соблазнять работала вне зависимости от ситуации и его желания. Он с улыбкой заправил выбившуюся прядь её волос обратно в косу, словно невзначай касаясь щеки и шеи. – Не ушиблась?