Эта хитрая морда побоялась, видать, возвращаться тем же путем, что прошла к Сидоренко, и потому он вышел черным ходом.
Задумчивый, витающий где-то в собственных мыслях Шелестов, шел в нашу сторону, опустив взгляд куда-то себе под ноги.
— Витя? — Привлек мое внимание Ефим. — Че это ты?
— Гля, Фима, кто идет, — кивнул я ему за плечо.
Фима обернулся, и тогда, словно бы почувствовав нас, Шелестов поднял глаза. На лице его тут же вспыхнуло испуганное выражение, он повернулся и быстро-быстро зашагал обратно.
— Чего это он? — Удивился Фима.
— Нас боится. Стой, Шелестов! — Крикнул я, спустившись со ступеней. — Стой, не беги. Не буду я тебя трогать.
— Ага! — Обернулся он, не сбавляя шага. — Как же! А че поджидаешь тада⁈
— Поговорить хочу! А тумаки на тебя растрачивать жалко!
— Не буду я с вами разговаривать! — Ответил он, торопливо шагая.
— Я уже понял, что ты регистрируешь для Седого охранку! Но знай — зря ты вписался с ним в дела! Это он на нашу Оборону хотел на все готовенькое прийти, это там тебе было бы легко! А тут он на тебе хорошенько покатается! Хлебнешь солоно!
Шелестов на мгновение замедлил шаг, сделал такое движение, будто бы сейчас обернется, чтобы что-то мне сказать, однако еще немного помедлил, потом все же решился.
— Наше агентство тебя вместе с твоей Обороной за пояс заткнет! Вот увидишь, через полгода будете вы нашим филиалом!
Потом Шелестов зашагал дальше. В его руке болтался большой дипломат, с которым он был у начальника разрешительной системы.
— Ну-ну, — Проговорил я себе под нос. — Посмотрим еще.
У Сидаренко все прошло хорошо. Я решил подняться к нему в одиночестве и сообщить, что с нашей стороны все сделано.
— А как там идут дела с охраной? — Сказал он, сидя за своим столом.
Я заметил, что в его кабинете, стены которого были обшиты фанерными листами, имитирующими деревянный рисунок, стало чуть просторнее. Часть коробок куда-то унесли. Видимо, отдел лицензирования переезжал на свое новое, а может и старое место работы.
— Хорошо, — ответил я. — Мы бросили клич по знакомым. Двое, кроме нас четверых уже откликнулись. Газовое оружие тоже будет. Сделаем что можем.
— Отлично, — покивал он.
— Скажите, Денис Евгеньевич, этот человек, что был у вас до меня, он от Седого, так? О нем говорил Косой?
Начальник разрешительной системы поджал тонковатые губы, сузил глаза и ничего не сказал.
— Я же знаю, что от него.
— Ко мне ходит много людей по разным вопросам, связанным с лицензированием оружия, — проговорил Сидоренко.
— Этот не похож на охотника. К тому же я его знаю. Знаю, что он связан с Седым. Это Саша Шелестов. Мы хотели открыть Оборону вместе, но позже выяснилось, что он работает на Седого, а Седой собирался, скажем так, присвоить мое агентство себе. Я пресек его попытку. Так что скрывать от меня цель его визита нет смысла.
— А че ж ты тогда спрашиваешь? — Хрипловато спросил Сидоренко.
— Хочу быть уверен, что Седой начал действовать.
— Начал, но закончил, — ответил начальник разрешительной системы. — У них тут вышел небольшой казус.
— Какой?
— Знаешь, как они решили назвать свое учреждение? Аскарида.
Я прыснул, но сдержался от смеха.
— Ага. Очень уж кому-то из ихних верхов понравилось это название, типа, звучит внушительно, благородно. А этот, как там его?
— Шелестов.
— Вот. Он не решился сказать, что аскарида — это глиста. Ну я завернул, сказал, пускай не смешат народ и переназывают предприятие как-то по-другому. Вот, он побежал в горсовет писать заявление на смену названия.
— М-да уж.
— Так что, это задержит их регистрацию на какое-то время, Летов. Ну, зато паренек тот притащил мне вот, магарыч.
Сидоренко достал из-под стола красную коробочку конфет «Моцарт», потряс ими. Конфеты зашуршали внутри.
— Хочешь?
— Да не, Денис Евгеньевич. Я сладкое не очень.
Вечером того же дня
— О, Фима? А ты че тут? — спросила Маша, его сестра, открыв дверь в квартиру.
— Привет, Машка, — Фима растерянно потер шею. — Да вот, решил зайти в гости.
Сестра выглядела как-то устало и даже вяло.
Фима знал, что у нее проблемы с деньгами. С того самого момента, как кооператив по заготовке пиломатериалов, что располагался в Заветном, закрылся, Маша так и не смогла уцепиться за новую работу. В последние несколько месяцев деньги на жизнь ей давал Фима.
Маша всегда очень любила свою работу бухгалтера и относилось к ней с большим энтузиазмом. Потому, когда она потеряла место, стала впадать в уныние. Правда, не очень чуткий Фима заметил это слишком поздно. А сообразил, что с сестрой что-то не так, и того позже.
Маша похудела. Светло-русые волосы сбились в нечесаные сальные пряди. Одетая в старый халат она походила не на двадцатипятилетнюю молодую девушку, а на женщину под сорок.
Девушка шмыгнула носом, чихнула.
— Будь здорова, — буркнул Фима. — Заболела, что ли?
— Ну… Так… — Уклончиво сказала Маша.
— Войти-то можно?
— Фима, — она вздохнула, почесала голове предплечье, — если честно, сейчас не лучший момент. Я неважно себя чувствую.
— А что такое? Мож чем помочь надо?
— Да не, спасибо.
Маша, обняла плечи и как-то закрылась от Фимы.
— Фима, пожалуйста, давай потом увидимся. Я правда плохо себя чувствую.
Ефим удивился, как Маша изменилась. В последний раз он был у нее в квартире месяц назад, а виделся с Машей позавчера. Уже тогда ему показалось, что с сестрой что-то не так. Сейчас же эти изменения бросались в глаза еще яснее.
Фима глянул поверх тонкого Машиного плеча, поджал губы, увидев, что в квартире, которую девушка обычно держала в порядке, царит настоящий бардак.
— Что у тебя там случилось? — Спросил Фима.
— Ничего, прошу, уйди, — раздражительно бросила Маша.
— Ты одна? Этот твой дружок тут?
— Саша? Нет, Саши нет. А что такое?
— А чем это тут у тебя воняет? — Нахмурился Фима. — Дай я пройду.
— Не надо, Фима. Прошу, уйди. Мне сейчас не до тебя. — Раздраженно проговорила она.
— Дай пройти, сказал.
— Нет, Фима!
Он силой вошел в квартиру, просто отодвинув сестру с дороги. Тут же попал в настоящий бардак: грязные полы, пыльная мебель. Тряпки и мусор на полу. На кухне все заставлено грязной посудой. На замусоренном обеденном столике Фима увидел жженую, вымазанную черным, фольгу, разбросанные сгоревшие спички.
— Сука… — Протянул Фима, пытаясь подобрать слова от изумления. — Маша… Ты что?.. наркоманишь⁈ Это что? Это он тебя подсадил⁈
На следующее утро, когда я пришел к Кулыму в Грааль, в зале для особых гостей продолжался ремонт, а заведение еще не работало.
— Здорово. Босс твой на месте? — Спросил я у одного из братков, который стоял у входа, наблюдая, как мужики-рабочие восстанавливают фасад.
— А ты кто? Что надо? — Спросил он, строго посмотрев на меня из-под тяжелых бровей.
— Я к Кулыму. Надо с ним переговорить. По поводу свадьбы в Арарате.
— Слушай, а не ты Летов? — Узнал браток. — Это ты ж вроде? Ты охранять будешь Арарат, да?
— О, уже в курсе. — Я улыбнулся.
— Ну так. — Улыбнулся и он. — Ты не серчай, что я так не приветливо поначалу. Сам понимаешь, че щас твориться, — кивнул он на разрушенный автоматными пулями фасад.
— Ничего. Ну так че? Отведешь к Кулыму?
— Ща, погодь, — браток все это время крутил в руках сигарету, хотел закурить, но теперь вернул ее в пачку. — У босса вроде был кто-то. Ща узнаю и скажу. Подожди пока в зале.
Браток отправился к Кулыму, а я вошел в Грааль. Буквально через пять минут он вернулся и сообщил, что Кулым готов со мной поговорить, провел к нему в кабинет.
Старик, привычным делом, сидел за своим столом, с кем-то разговаривал по сотовому. Я вежливо стал в кабинете, у двери, и Кулым жестом показал мне присесть. Я занял то же кресло, что и в прошлый раз.
— Привет-привет, Витя. Как жизнь молодая? — Спросил Кулым, когда закончил телефонный разговор.
— Идет потихоньку. А у вас как дела?
— Неплохо, — Кулым вздохнул. — Да только старые раны ноют. Артрит мучает, сучье племя… Ну ладно. Черт с ним, с артритом. Чего ты хотел-то? Че-то по поводу охраны? — Догадался Кулым.
— Вы тоже все знаете? — Спросил я.
— А как же. Я рад, что Евгенич придумал позвать тебя с мужиками. Вы — отличный, так сказать, нейтральный вариант, учитывая, какой контингент будет на свадьбе. Сам понимаешь, менты там тоже гулять будут. И никто не хочет, чтобы со стороны жениха гости пришли с пушками. Да и со стороны невесты тоже.
— Об этом я и хотел поговорить, — сказал я. — Я считаю, что пятнадцати человек, из которых только пятеро нормально вооружены — мало.
— Это еще почему? — Кулым свел седые брови, склонил голову немного набок.
— Думаю, что вас попытаются убить люди Михалыча.
— Глупости, — ухмыльнулся Кулым. — Михалыч попал в хорошую заварушку недавно. Эта побитая собака, хоть и не сдохла, но уползла куда-то зализывать свои раны.
О том, что именно Кулым устроил эту «заварушку» старик, конечно же, умолчал.
— Он залижет их гораздо раньше, чем вы думаете.
Старик снова хмыкнул. Недоверчиво покачал головой.
— Что ты хочешь, мальчик? Зачем пришел? Чего добиться от меня собираешься?
— Больше вооруженных людей от вас. Пусть ваши парни будут с оружием на свадьбе.
— Это исключено, — холодно ответил Кулым. — Я дал слово, что ни единой пушки мои в Арарат не возьмут.
— А люди Седого?
Кулым поджал губы. Видимо, ему не особо нравилось, что я назвал Седого по прозвищу.
— Ты хотел сказать Ивана Павловича?
— У его людей не будет оружия?
— Он вообще не будет присутствовать на свадьбе. Ни он, ни его люди.
— Вот как, — я задумался, откинулся на кресле и тронул подбородок. — Но Косой говорил иначе. Видать, врал.
— Я не могу отвечать за слова Вячеслава Евгеньевича. Но могу сказать, что лишнего оружия не будет. Эта свадьба — ключ к сытому и спокойному буду