— И когда смотрю я, что ты в одиночку так просто во всех этих разборках жизнью рискуешь, мне становится досадно. Ведь ты можешь взять да помереть. Как и многие из тех толковых ребят в Афгане. Ну а нас с мужиками даже не будет близко, чтобы прийти тебе на выручку. Неправильно это, Витя. Такие, как ты не должны помирать в грязи и крови. Такие, как ты для других дел предназначены. Для хороших. Чтобы вокруг себя…
Глаза Жени заблестели, и он сконфуженно отвернулся, сделав вид, что рассматривает котельную.
— Чтобы вокруг себя делать мир лучше, — докончил он изменившимся голосом. — Вот я и разозлился что…
— Понимаю, — ответил я, подождав, докончит ли Женя предложение. Он не докончил. — Прости. Наверное, это и правда было не очень правильно. Обещаю, что больше такого не повторится. Один за всех.
— И все за одного, — хмыкнул Женя. — Ты меня тоже прости, Витя.
— За что это?
— Ну, тогда… Это я с горяча брякнул, что ты меня с Обороны попрешь. Не подумал.
— Не попру, — улыбнулся я.
— Знаю.
Мы помолчали. На небе клубились белые облака. Ветер гнал их куда-то на запад, сбивал в тяжелые, темные тучи. Возможно, ночью будет гроза.
— А я вот еще что хотел спросить, Витя.
— М-м-м?
— А что ты имел в виду, — продолжил Женя, помолчав несколько мгновений. — Когда сказал, что не позволишь нам умирать еще раз?
Була ехал на промзону. Не так много времени у него было, чтобы добраться до мастера по имени Нурсултан. Нурсултан был своим, и Алим доверял ему. Доверял, даже несмотря на то, что его местный автосервис крышевали какие-то армавирские бандиты.
Уже не в первый раз Нурсултан выручал Алима, когда он бывал в городе по своим делам: ремонтировал машины, менял масло, если надо, подсказывал, где, если что, раздобыть транспорт.
Була притормозил, видя, что возле небольшого кирпичного здания на границе с промзоной, стояла милицейская машина. Ворота во двор были раскрыты настежь. Наружу собиралась выкатываться машина. Була насторожился, скинул свой ПМ, лежащий на пассажирском, под сидение.
Проезжая мимо, он совершенно невзначай бросил взгляд во двор, откуда выгоняли автомобиль. Когда увидел, что именно выезжает на дорогу, нахмурил брови.
— С-собака… — прошипел он, наблюдая, что внутри стоит их заведённый Патрол.
Глава 19
— Фигура речи, — проговорил я, не поведя и бровью. — Вот и все.
Женя посмотрел себе под ноги. Притушил недокуренную сигарету о кирпичи.
— Странная у тебя какая-то фигура речи, — сказал он монотонно.
— На эмоциях был. Вот и брякнул, что в голову пришло.
Корзун кратко покивал.
— Понятно. Все были тогда на взводе. И я, и ты. Все. Ну лады. Погнали домой, наверное, — он посмотрел в распахнутые ворота. — Чего тут торчать.
Признаюсь, я даже слегка занервничал, когда Женя задал мне свой вопрос. Ну не говорить же ему, что я проживаю свою жизнь уже второй раз? Что вселенная дала мне шанс исправить прошлые ошибки и повела меня по какому-то другому, совершенно новому пути. Я бы даже сказал, по более сложному, чем в моей прошлой жизни. Уж тогда у меня только с черемушкинскими были терки. А теперь попал в такой водоворот, что мне и не снилось. Видимо, проверка. Ведь, как известно, за все нужно платить. Какая еще плата мне предстоит за мой второй шанс?
— Ну так что, конфликт исчерпан? — С улыбкой проговорил я.
— Ну, — хмыкнул Женя. — Поехали домой. Жрать охота, сил нет.
— Поехали, — я хлопнул по бедрам, готовясь вставать. — А то там Марина…
Договорить я не успел, потому что раздался выстрел. Женя вздрогнул, когда пуля угодила в него. Корзуна отбросило назад, он тут же опрокинулся, упав за стопку кирпичей. Несколько кирпичиков повалилось вслед за ним.
Новая пуля щелкнула рядом со мной, выбила кирпичные осколки, которые разлетелись во все стороны. Ударили мне в лицо. От неожиданности я тоже упал. Когда успел бросить взгляд в сторону, откуда вели огонь, то заметить его.
Огромный бородатый чечен, которого я видел у моего сарая, когда находился в плену, шел к нам со стороны калитки. Он протянул зажатый в большом кулаке ПМ, нацелился на меня.
Раздумывать, как он нас нашел, у меня времени не было. Прозвучали новые выстрелы, а я пополз за стопку, чтобы укрыться от огня.
Там уже лежал Женя. Постанывая и слабо шевелясь, он пытался рассмотреть свою рану. Сверху хлопнуло. Нас засыпало кирпичной пылью и осколками. Потом еще раз, и огонь прекратился. Я понимал, что чечен идет сюда, чтобы просто застрелить нас.
— Ствол есть? — Проговорил я, шаря по пустым от оружия карманам. Один из них отвешивал только сотовый телефон.
У меня при себе не было оружия. Все, что у меня осталось это наган, обрез, да старая добрая выкидуха, висевшая на кармане. Вынув ее, я щелкнул клинком.
— Нету… — Простонал Женя. — Что я, дурак, что ли, чтобы при ментах оружие носить?
— Что у тебя там? — Я отдернул олимпийку Корзуна.
Пуля угодила в плечо, и судя по тому, что со спины его одежда тоже увлажнилась, прошла навылет.
— Жить будешь, — проговорил я.
— Кто это, мля, такой⁈ — Прохрипел Женя, прижимаясь спиной к кирпичам.
Я оглянулся: он был близко. Я слышал, с какой стороны этот гад заходил к нам. Кажется, он чувствовал себя полнейшим хозяином положения и уже понял, что мы безоружны, раз уж не открыли ответный огонь.
Тем не менее справа снова раздались выстрелы. Верхние угловые кирпичи стали колоться, разбрызгивая осколки. Я нащупал на земле один из тех кирпичей, что, падая, увлек за собой, Женя. Взял его и приготовился кидать.
Когда чечен, подавив нас огнем, то резко показался из-за угла и наставил на нас ПМ, я тут же метнул в него кирпич. Успел бросить раньше, чем он выстрелил. Он машинально прикрылся своей толстой рукой. Кирпич угодил в предплечье, и чечен выронил пистолет. Боевик отступил, а я поднялся и кинулся на него с ножом. Тут же вогнал лезвие ему вбок, по самую рукоять.
Здоровенный, коренастый и полноватый мужик, казалось, даже не заметил этого. Он схватил меня за плечо, словно медведь. На миг я даже удивился его силе, когда почувствовал, будто попал в железные тиски.
Потом в глазах все вспыхнуло. Мысли смешались и превратились в один сплошной винегрет. Видимо, на мгновение я потерял сознание, потому что очнулся оттого, что земля ударила меня в спину. Лицо онемело. Когда я распахнул глаза, увидел, как он утирает лоб от моей крови. Кажется, он ударил меня головой в лицо.
Чечен что-то проговорил низко и неразборчиво. Медленно вынул нож из своего тела и отбросил в сторону. Потом, прихрамывая и зажимая рану направился ко мне.
— Нас с тобой, наверное, судьба свела, — проговорил он хриплым, злобным голосом. — Это Аллах хочет, чтобы я отомстил за Нурлана и Зелимхана, которых ты убил.
— Иди к чертовой матери, — проговорил я, сплевывая кровь.
— Ты пойдешь со мной. Я отрежу тебе голову у всех на глазах…
Он было нагнулся, чтобы схватить меня за грудки, но тут же пошатнулся. Расколотый кирпич упал с его шеи, рухнул в пяти сантиметрах от моей головы.
Это был Женя. Приложив его кирпичом, Корзун схватил согнувшегося чечена за шею и принялся бить его коленом в лицо.
Гигант, казалось, ничего этого даже не почувствовал. На фоне него поджарый Женя выглядел просто какой-то хрупкой куклой.
Чечен просто выпрямился, тут же вырвавшись из Корзунского захвата. Не растерявшийся Женя врезал ему по морде здоровой рукой. Боевик пошатнулся, отступил на шаг, но не упал. Когда Женя попытался ударить его второй раз, бородач, на удивление ловко, по-боксерски защитился, дал Жене правый прямой.
Не успел Женя рухнуть в траву, как, справившись с шумом в голове, поднялся я. Я тут же кинулся бить чечена, пока он еще смотрел, как Корзун падает.
Я врезал ему в челюсть. Здоровяк только пошатнулся, с яростью в глазах посмотрел на меня. В следующий момент я дал ему в нос. Хрустнуло. Чечен схватился за лицо, замычал от боли. Кровь хлынула ему на бороду. Я схватил его за шею, дал в живот. Правда, не понял, пробил ли его жирное брюхо, выбил ли воздух из легких. Размышлять времени не было. Я изо всех сил налег ему на шею, нагнул, принялся бить коленями в закрытое руками лицо боевика.
А потом ощутил, как меня хватают за спортивные штаны и внезапно опрокидывают на землю. Я ударился лопатками. Противный камень угодил в спину, выбил весь воздух из груди. Гигант тоже застыл на ногах, переводя дыхание.
Я с трудом перевернулся на живот. Нащупал в кармане олимпийки сотовый телефон, тот самый, подаренный мне Кулымом. Тот, что я использовал, чтобы оперативно держать связь с Вадимом, пока мы возили туда-сюда молодого чеченца. Я зажал кнопку два, на которой был сохранен быстрый вызов Вадима. Когда пошли гудки, мне в руку прилетело ботинком. Телефон защелкал по двору, улетев куда-то в траву.
С силой меня дернули за одежду на спине, перевернули на живот. Гигант оказался сверху. Вцепился мне в шею. Толстые пальцы сомкнулись на горле.
— У нас мертвым головы не режут, — прошипел он, страшный, залитый кровью, словно чудовище. — Но для тебя я сделаю исключение.
Я стиснул зубы, а потом, с остатками воздуха плюнул ему кровью в лицо. К моему удивлению, оно исказилось гримасой боли.
Это был Женя. Он напал сверху, и, словно бешеный, наносил чечену удар за ударом. Мой нож-выкидуха мелькал в его руке. Лезвие снова и снова вонзалось в плоть на плече боевика.
Гигант зарычал, словно раненый медведь. Потом полез рукой себе за голову и просто стянул Женю на землю, словно тот ничего не весил. Встав, он дал ногой под ребра сначала мне, потом Корзуну.
— А вы упорные, — проговорил он, переводя дыхание, пока мы с Женей боролись с болью во всем теле. — Хорошо, что среди вас, среди русских, таких немного.
— Ты плохо нас знаешь, — продышавшись, проговорил Женя.
Здоровяк хмыкнул. Я хотел было подняться. Но он это заметил, и тяжелый ботинок снова прилетел мне в живот, да так, что перед глазами потемнело, в голове остался лишь туман.