Девушка поправила очки, напучила одетые в вульгарную красную помаду губы.
— Да. А вы, Кристина?
— Совершенно верно, — она улыбнулась, прищурив украшенные легкой тенью веки. — Проходите, мы вас уже ждем.
Распахнув дверь в кабинет Кондратенко, она пригласила меня войти. Перешагнув порог, я нахмурил брови.
— Здравствуйте, Виктор, — проговорил с характерным акцентом американец Джордж Нойзман, занявший кресло Кондратенко. — Очень рад вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.
Минаев завернул во двор дома, в котором сейчас жил Летов, вместе со своей подружкой — внучкой местного криминального авторитета, которую звали Мариной. Сом рассказывал, что присматривает за этой девушкой, и часто возит ее на занятия в институт. А там, как раз сейчас идет сессия.
Покойный бандит упоминал, что последние несколько дней Марина возвращается домой довольно поздно. Экзамены назначали во второй половине дня, и Сом забирал ее в пятом, а иногда и в седьмом часу вечера. Минаев знал, что сегодня девушка тоже вернется поздно. Он глянул на свои командирские. Подходил уже седьмой час.
Когда Летов вышел из подъезда, Минаев удивился, а потом тут же спрятался в салоне. Пригнулся, нырнув под торпеду. Конечно, был риск, что за девушкой поедет сам Летов, но, по словам бандита, занятый работой, он редко возил и забирал Марину с занятий. Тем не менее Летов сел в Пассат и уехал со двора.
Минаев решил, что, если они вернутся вместе, Семен все равно сделает свое дело. Пусть все пойдет не совсем по плану, однако ждать он больше не мог.
Взяв пистолет и прихватив свою монтировку, Минаев, оглядываясь, направился к подъезду. Отыскав под лестницей вход в подвал, он затаился на ступеньках, ведущих вниз. Прислушался и стал ждать.
Когда услышал гулкие щелчки женских каблучков, выглянул в дверную щель. Там шла она. Худенькая, миниатюрная девушка в скромном сарафане вошла в подъезд, принялась подниматься наверх. Минаев узнал ее по описаниям Сома. По каре темных волос, о которых рассказывал ему мертвый бандит. Минаев решился и выбрался из своего укрытия.
— Где Кондратенко? — Спросил я строго.
Нойзман вздохнул. Отодвинувшись от директорского стола, он воспитанно закинул ногу на ногу.
— Кристина, дорогая моя, — не отрывая от меня взгляда, проговорил Американец. — Скажи, пожалуйста, где же наш уважаемый директор?
— Он… — Девушка, прижимающая к своей крупной груди планшет для бумаги, заглянула в него. — Он готовится к рабочей командировке в Москву. Сегодня пришел факс.
— Совершенно верно, — Нойзман разулыбался. — Наш дорогой Валентин Сергеевич отправляется в главный офис. Сегодня ночью у него самолет. Думаю, в этот момент он как раз на всех парах мчится в Краснодарский аэропорт.
— Твоих рук дело? — Нахмурил я брови.
— Нет-нет, что вы? — Американец легонько помахал рукой. — Это дело рук самого Валентина Сергеевича. Его оплошности в работе. А я лишь выполнил свою работу. Я просто доложил руководству о проблемах, существующих на комбинате в настоящее время.
— И отправил Агаркова в отпуск.
— Молодой человек сгорел на работе, — пожал плечами американец. — Такое бывает, если ночуешь в офисе три дня в неделю. Ему был нужен отдых.
— И поэтому, Нойзман, ты настоятельно порекомендовал ему этот отпуск? — Я вошел вглубь кабинета, сложил руки на груди.
— Прошу, присаживайтесь, — Кристина потащила мне стул, покоившийся у стены, но я не воспользовался ее предложением.
— Отпуск бессрочный? Ты планируешь сделать так, что парень не вернется на работу? — Спросил я похолодевшим тоном.
— Вы слишком предвзяты ко мне, Летов, — Американец невозмутимо улыбнулся. — Повторяю, я тут совершенно ни при чем. Я только выполняю свою работу. И слежу за тем, чтобы остальные тоже выполняли ее надлежащим образом. В том числе и директор. И раз уж он не справляется со своей работой, я вынужден об этом сообщить. А там уже пусть руководство решает, как поступить с Кондратенко. Боже… что за фамилия? Просто так и не выговоришь. В общем, возможно, что дорогой замдиректора уйдет вслед за директором, если его решат, скажем так, отстранить.
— Ну и интриган же ты, Нойзман. Ты пытаешься подсидеть Кондратенко. Даже меня ты обманом затащил сюда, — проговорил я, бросив взгляд на девушку. — Знаешь, что я не согласился бы прийти сам.
Под моим взглядом Кристина, обманувшая меня, смущенно отвернулась. Сделала вид, что рассматривает свой каблучок.
— Я выполнял свою работу. А что касается вас… Верно, я знал, что вы не согласитесь, — американец положил локти на стол, сплел пальцы перед лицом. — Я до сих пор не могу понять, почему же вы относитесь ко мне столь предвзято, Виктор. Мы с вами, вроде не ссорились.
— Да, все хорошо, — иронично кивнул я. — Ты всего лишь хотел помешать мне заключить с комбинатом договор на охрану. Хотел нанять бандитов.
— А как бы вы поступили на моем месте? — Американец наигранно изобразил удивление. — Вот, приди к вам молодой сотрудник, без опыта работы и без рекомендаций, вы бы взяли его на работу без лишних вопросов? Или, может, предпочли бы опытного, сильного охранника, пусть и с некоторыми сложностями в характере?
— Сравнение неудачное, — покачал я головой. — Сложности в характере — это не то же самое, что преступный умысел.
— Возможно, — Нойзман откинулся на стуле. — Но все ваши, так сказать, гангстеры — деловые люди, и они начинают понимать роль и значение денег. А значит, имея деньги, ОПГ можно контролировать. Наш холдинг имеет большие деньги.
— Которые тебе недоступны, — надавил я на его открытую рану.
Американец на мгновение помрачнел, но потом снова состроил беззаботную физиономию.
— Перейдемте к делу, — проговорил он более жестко. — У меня есть к вам, Летов, определенное деловое предложение. И вы, я надеюсь, будите достаточно разумны, чтобы его принять.
— Я буду достаточно разумен, чтобы его отвергнуть, — покачал я головой. — До свидания.
— Не торопитесь.
Я направился к выходу, но Кристина торопливо захлопнула передо мной дверь.
— Ты правда думаешь, что удержишь меня? — Хмыкнул я.
— А вы правда сможете ударить женщину? — Тоже ухмыльнулась она.
Я вздохнул. А потом просто взял Кристину и отставил в сторону, словно вешалку для одежды. Девушка аж покраснела, уставилась на меня круглыми от удивления голубыми глазами.
— Может, вы все же передумаете и выслушаете меня? — Поторопился встать Нойзман.
Я обернулся.
— Комбинат ведь может и расторгнуть договор с вашей Обороной. Однако, если вы послушаете меня, мы оба выиграем.
С этими словами он вынул из внутреннего кармана пиджака стопку долларов, бросил их на стол перед собой.
— У меня выгодное предложение, Виктор. Уверен, оно вам понравится.
Глава 27
— Расторгнуть сделку может директор, — покачал я головой. — А ты не руководитель комбината. Просто шестерка, которую прислали сюда, потому что ее больше некуда было деть.
Улыбчивое лицо Нойзмана вмиг сделалось каменным. Я уже нащупал в душе американца самый больной нерв и нещадно давил в него при любой возможности. Нойзман хотел власти, влияния, уважения. Хотел быть значимым и важным. Хотел быть боссом. Нахождение здесь, на этом комбинате, было для американца настоящей пыткой. И видимо, он хотел хоть как-то, хотя бы немного поправить свое положение. Поправить именно теми методами, с которыми был знаком, лучше всего — подковерной игрой, которой занимался всю жизнь.
— Пока что не директор, — сказал американец уже более холодно. — Кондратенко и правда допустил несколько серьезных ошибок. Не все цеха еще готовы к запуску. А до начала работы комбината осталось каких-то полтора месяца. Подсолнечник скоро поспеет, и к этому времени комбинат должен быть полностью подготовлен принять сырье. Однако он не будет готов. Может Кондратенко и отличный бухгалтер, но в вопросах логистики он плавает.
— За-то ты в интригах как рыба в воде, — проговорил я.
— Я всего лишь хочу сказать, — продолжал Нойзман как-то зловеще, — что, возможно, настанет время, когда мне придется принять бразды правления в свои руки. Может быть, временно. Может, это произойдет нескоро. И ты понимаешь, что будет тогда. Я разорву контракт с твоей фирмой.
— Шантаж? — Я хмыкнул. — Ну на здоровье. Разрывай. Из Москвы охрану тебе все равно не пришлют. Можешь нанять бандитов, скажем, черемушкенских. На здоровье.
— Не переживайте, Летов, я как-нибудь выйду из ситуации, — Нойзман сел в кресло Кондратенко. — А что касается ваших чере… черемуш… oh my god… Что касается бандитов, с которыми ты состоишь в дружеских отношениях, то нет уж, увольте. Я не стану их нанимать. Однако я все еще надеюсь на твое благоразумие.
Я нахмурил брови и ничего не ответил.
— Есть одно дело, которое я хочу поставить на поток. Тут, на комбинате. Дело весьма прибыльное.
— Я уже сказал, что не стану с тобой работать, Нойзман.
— Ну-ну, Виктор, не гони коней.
Нойзман достал серебристый портсигар, извлек сигарету, подкурил от зажигалки Зиппо.
— Ты ведь знаешь силу денег. Деньги творят чудеса. Говорят, что они портят людей, но это не так. Они раскрывают их истинную суть. Их настоящих характер. Дают им власть. Я знаю тебя, Летов. Я уже давно слежу за твоей работой. Слышу новости о тебе, в том числе и из кругов тех, кого вы называете… хм… братками. Есть у меня там кое-какие уши. Ты человек, стремящийся к лучшей жизни. К лучшим условиям. Для себя и для своих близких.
Я нахмурил брови. Мне казалось, что я целиком и полностью держу себя в руках. Казалось, что я совершенно спокоен и не подвержен эмоциям. Но речь Нойзмана поколебала во мне это спокойствие. Он буквально говорил мне мои же слова. Слова, которые я не раз говорил тем людям, которых считал близкими. Это не может быть совпадением… Таких совпадений не бывает. Неужели, кто-то из наших сотрудничает с ним? Холодная злоба стала медленно леденеть в душе. Мне стоило немалых усилий, чтобы справиться с ней и прояснить свой ум.