дстоит важный и тяжелый разговор. А такие разговоры ведут только лично.
— Что будешь делать, если он тебя не послушает? — Спросил я. — Ты ведь рискнул всем своим будущем, решив, что не станешь убивать меня.
Кулым не ответил сразу. Он только опустил взгляд, грустно поджал губы.
— Если не послушает, значит, мы в беде, — тихо проговорил он. — Ладно. Нужно ехать. Времени осталось не так уж и много.
Шелест натянул кепку по самые уши. Вышел из-за угла, глянул, на большой мерседес и кучу народу, стоящую у ворот большого дома, принадлежащего Кулыму. Информация оказалась верной. Как Бубен и сказал, Кулым был на месте и собирался уезжать. Краем глаза, Андрей заметил и самого Бубна, трущегося среди охранников Кулыма. Сам Кулым разговаривал каким-то парнем. Андрей узнал в нем Летова.
Шелест почувствовал, как при виде Виктора, в его душе заклокотала ненависть. Она укрепила его решимость, и Андрей вытащил из кармана треников старый, потертый брелок автосигнализации. Шелест сжал его в кулак, а потом спокойно, стараясь не вызывать подозрений, пошел в обратную сторону от дома авторитета.
'Еще немного, — думал он. — Надо отойти подальше. Еще только тридцать шагов, и нажму.
Когда позади засвистели шины автомобиля, Андрей обернулся. По дороге неслись машины. Сколько их было, Шелест не смог понять сразу. Все произошло слишком быстро. Он заметил только черную девятку, ведущую картеж. Когда из нее, по машине Кулыма открыли огонь, Шелест замер в нерешительности. Он не знал, что делать.
Оказалось, что машины было три: девятка, за ней пятерка жигулей, а замыкала группу еще одна девятая, но блевотно-зеленого цвета.
Шелест видел, как скошенные первой же очередью, попадали люди из охраны Кулыма. Немногочисленные прохожие тихого района бросились наутек. Кто-то прятался за деревьями и в чужих дворах.
Шелест, думал убежать и сам. Он уже готов был мчаться со всех ног, однако, внезапно услышал визг шин и снова обернулся. Подстреленная в лобовое девятка летела прямо на него. Единственное, что успел сделать Шелестов: прыгнуть ей навстречу, чтобы смягчить удар. Девятка с грохотом врезалась в большое основание высокого электрического столба. Шелест же влетел ей в лобовое, больно ударился плечом, а потом скатился на землю, под кузов машины.
Пару мгновений он лежал, словно пьяный, пытаясь прийти в себя. Адреналин изгнал из головы весь туман, когда пассажирская дверь девятки скрипнула, и из салона выбрался лысый бандит с окровавленной головой.
— Сука… — Злобно выдал он, пошатываясь и глядя на Шелеста. — А ты, мля, кто такой?
Шелест не придумал ничего лучше, как вскочить на ноги, и броситься в кусты, растущие в чьем-то палисаднике, разбитом у тротуара. За спиной раздался выстрел. Пули засвистели над головой. Шелест, пригнувшись, гнал, глядя себе под ноги. Слишком поздно он осознал, что оказался в самом ядре заварушки.
Шелест понял это, когда грохнулся на землю, за высокой березой, растущей у дома авторитета. Когда он поднял глаза, увидел, как Летов, лежащий за машиной, рядом с закрывшим голову Кулымом, всаживает пулю за пулей в лицо какому-то братку, подоспевшему, видимо, чтобы добить старика.
Когда началась стрельба, я рефлекторно схватил Кулыма за одежду, повалил на асфальт, за машиной. Автоматные очереди не утихали. Муха и еще один браток, упали замертво.
Над головой засвистели пули. Они забарабанили по кузову мерседеса, выбивая хлопья краски, беспощадно дырявя машину. Когда лопнула фара габарита, и ее осколки посыпались мне запазуху, я понял, что что-то не так. Машина стояла носом к дороге, и огонь пришелся в ее лобовую часть. Теперь же, били сбоку. Кто-то из нападающих, несомненно людей Мамикона, заходил слева, чтобы застрелить нас.
— Вон! Вон они! — Крикнул кто-то из них, — мочи их!
— Витя… — Прохрипел Кулым.
Я метнул взгляд, на прижавшегося к асфальту старика. Тот протягивал мне окровавленный ТТ. Пистолет, видимо, потерял кто-то из погибших пацанов с Черемушек.
Схватив пушку, я вскинул голову. Здоровенный бандюган, вооруженный глоком, медленно, выцеживая еще живых, крался к багажнику машины.
Я напрягся, с трудом перевернулся на спину. Пластиковые осколки неприятно впились в кожу на спине, но я почти не заметил этого. Когда бандит, робко заглянул за мерседес, где лежали мы с Кулымом, я нажал на спуск трижды.
Пули, одна за одной, угодили в лицо здоровяку, превратили его в кровавое месиво. Бандит упал, выронив пистолет.
Я поспешил, выглянуть из своего укрытия. Увидел, что на дороге застыла белая девятка, и какие-то жигули. Из-за девятки выглядывал браток, вел перестрелку с кем-то из Кулымовских. Еще один его дружок убитый лежал у переднего колеса мерса.
Когда из-за обратного борта мерседеса раздались выстрелы, я понял, что там жив еще кто-то из черемушкинских.
Внезапно браток за девяткой наставил ствол автомата Калашникова на меня. Выстрелить он не успел. Я был первым. Хлопнуло. Пуля угодила мужику в высунутое бедро. Тот вскрикнул, вывалился из-за машины, и тут же схлопотал две пули в грудь. Сразу же затих.
— Нужно уходить, — сказал я, подлезая к Кулыму и оглядываясь, нет ли за кузовом новых бандитов.
— Н-нужно вернуться в дом, — прокряхтел Кулым. — Я позвоню своим… Приедут…
— Босс! — Крикнул один из братков, подползая с обратной стороны.
Когда по нему дали очередью, тот испуганно прижался к колесу. Пули легли в асфальт, вздымая пыль и разбрасывая осколки.
— Сука! — Панически вскрикнул браток, а потом дал пару выстрелов в обратную.
Решившись, я встал в полный рост. Насколько я успел заметить, врагов осталось трое. Один из них автоматчик.
Еще двое, торопливо садились в жигули, застывшую перед девяткой. Дали по газам, смываясь, и почти на ходу подобрали двоих бандитов, трущихся у угодившей в столб девятки.
Не теряя времени, я выстрелил автоматчику в голову. Попал в шею. Захрипев, тот схватился за горло, прошел пару шагов и получил от выжившего Черемушкинского еще пару пуль. Потом грохнулся в кусты.
Остаток магазина я разрядил в других бандитов. Те, засев за девяткой, стали вести огонь навскидку, показывая из-за кузова одни только стволы своих пистолетов. Уехать они не могли. Я видел большую лужу тосола, разлившуюся под их машиной.
— Ай, сука! — Крикнули из кустов, и, к моему удивлению, оттуда, вооруженный автоматом, выбрался какой-то парень.
— Бубен! — Заорал он, — че за херня⁈
— Шелест! Давай сюда!
Парень, одетый в спортивки, быстро побежал за машину. Тут же раздались выстрелы. Новенький успел спрятался, прижав автомат к груди.
— Мля… — почти сразу заметил он кровь на руке. — Попали! В меня попали!
Когда я узнал в пацане Андрея Шелестова, нахмурился. Правда, времени на разборки с ним у меня не было.
— Сердце… — протянул вдруг Кулым, скривившись, — прихватило…
— Мля… — Выдал я, а потом полез к парню с автоматом.
Тот, с бандитом, названным Бубном, о чем-то спорили вполголоса.
— Стрелять из автомата умеешь⁈ — Заорал я.
Оба мужика уставились на меня.
— Стрелял… в армии… — Пробурчал Шелестов неуверенно.
Я видел, что из-под футболки, на его левом плече, по всей руке бежала кровь.
— Дай сюда!
Я вырвал у него из рук пушку, проверил рожек. Пригнулся, когда стрельба на мгновение зазвучала вновь. Эти суки приехали убить Кулыма. Сомнений не было.
— Знач так! — Заорал я. — Хватайте старика и тащите его во двор!
— Сдурел⁈ — Возмутился браток по кличке Бубен. — Да только выйдем, нас постреляют, как уток!
— Прикрою! Пошли! Давай!
Оба парня переглянулись и тут же поползли к Кулыму. Я тем временем дал пару выстрелов из автомата, чтобы за девяткой не расслаблялись.
— Готовы⁈ — Обернулся я к пацана, что уже схватили Колыма под руки.
— Д-да! — Отозвался Бубен.
— Пошли! — Крикнул я и выскочил из укрытия.
Вместе со мной выскочили и братки Мамикона из-за девятки. Одного я уложил короткой очередью в грудь. Второй выстрелил несколько раз, но не попал. Я тут же уложил его двумя пулями в живот. Браток завалился, потерял оружие. Стал вяло шевелиться под бампером девятки.
— Сука! — Крикнули у меня из-за спины. — Попали! Попали в него!
Я обернулся, понимая, что бандит Мамика целился не в меня. Бубен и Шелестов, почти добежавшие до калитки, уже торопливо сажали подстреленного в спину Кулыма на землю.
Глава 21
Отбросив автомат, я тут же кинулся к Кулыму.
— Что с ним делать, Бубен⁈ — Кричал ошалевший от происходящего Шелестов. — Его ранили!
— Да не ори ты! Я думаю! — Ответил второй бандит, названный Бубном. — Погоди!
— Хватайте его и в машину! — Подбегая, крикнул я. — Нужно отвезти в больницу!
Я опустился рядом с Кулымом, забросил его руку себе на плечо.
— Витя… — Прохрипел он и выплюнул кровь. — Это… Мамикон…
— Молчи, силы не трать. Сейчас мы поедем в больницу. Там тебя заштопают.
— Они могут… где-нибудь… ждать нас…
— Поэтому, — я обернулся к двоим бандитом, тихо, но бурно обсуждавшим что-то, сидя на кортах. — Поэтому вы двое едете со мной.
— Чего? — Поднял голову Шелестов.
— Не тормози! — Заорал на него Бубен и подорвался, повесил себе на плечи вторую руку Кулыма.
Мы быстро потянули его к моей машине.
— Сука… — Выругался я, когда увидел, что крузак стоит на прострелянных колесах. — Ладно. Поедем на мерсе.
— К-ключи у Мухи, — протянул Бубен дрожащим голосом.
— Найди!
Бубен прикрикнул на Шелеста, и тот принялся поддерживать Кулыма, пока бандит обыскивал тело Мухи. Отыскав ключи, он бросился к водительскому сидению. Мы же потащили Кулыма в салон. Усадив его на заднее, я залез следом. Шелест прыгнул на переднее.
— Жми! — Крикнул я.
Бубен запустил двигатель и дал по газам. Машина сорвалась с места, грохнула днищем о дорогу, когда слетела с пологого спуска Кулымовой стоянки. Потом мы понеслись по проезжей части.